Анатомия истины

Что следует за критическими публикациями «СБ»

Только что состоялся тяжелый разговор. Директор лесхоза звонил из глубинки: «На каком основании ты, журналист, такой–сякой, опорочил меня на всю страну? Да знаешь ли ты, что я...» Следовало перечисление заслуг. Звонивший имел в виду критическую статью «Чем дальше в лес...», грозил судом. «Думаешь, если работаешь в такой газете, то можешь безнаказанно порочить людей?..»

В чем собеседник не прав, скажу ниже. А пока остановлюсь на том, в чем он безусловно прав. Работая в такой (выделено мной. — В.П.) газете, журналист не имеет права говорить неправду и кого–либо порочить. Критическая статья имеет не только жанровую, но и правовую тонкость. Ясно, что по определению пишется не ради похвальбы. Часто журналист вникает в дело раньше следователя, судьи или органа власти. Это накладывает высочайшую ответственность. Надо сказать о правонарушении (преступлении), но не назвать человека правонарушителем (тем более преступником): это может только суд. Как не перейти тонкую грань?

15 октября была опубликована статья «Порадеть родному человечку, или «Олигарх» деревенского масштаба». Рассказывалось, как руководитель предприятия обеспечил жилыми домами (в обход установленного порядка и очереди, с помощью подложных документов) своих родственников. В официальном ответе из Жлобинского райисполкома говорилось, что председатель правления СПК «Антоновка–Агро» Авчинников В.Н. от должности освобожден. Что готовится иск о выселении его родственников, «заселенных в служебные дома с нарушением жилищного законодательства». Как, впрочем, и самого бывшего руководителя, уже не работающего в «Антоновке–Агро».

Признаюсь читателю, что, сдавая очередную критическую статью, я мысленно... пишу на нее «резонанс». Зная по опыту, что иные из них лишь повторяют сведения статьи. Для чего это делаю? Это хороший способ проверить качество своей работы, свою правоту. Он, критикуемый, прочтет статью внимательно, не единожды, «с лупой». И не дай бог ему заметить твою оплошность, неточность! Даже если ты сообщил 99 процентов правды и ошибся лишь на один процент, он обязательно заметит.

Тогда в «резонансе» непременно появятся фразы типа «журналист не проверил сведения», «положился на одностороннее мнение», «в результате исказил факты, чем нанес ущерб...» Это самое тяжкий упрек автору. Это недопустимый брак, халтура. Как разойдется некачественный шов у хирурга или газосварщика, так и твоя статья рассыпется из–за одной ошибки. Сомневаешься — выдвигай версии, доказывай. Но не утверждай, если сомневаешься! Проверь, прежде чем написать. Перепроверь! Ошибки нашему брату не спускает ни читатель, ни начальство.

Ошибается даже суд: вспомним «Витебское дело», вспомним, что в США один человек отсидел за решеткой 22 года за изнасилование, которого не совершал. Ошибаются конструкторы «шаттлов» и «Союзов». Не гарантирован от ошибки и журналист. Тем приятнее, что в практике нашей газеты подобное случается крайне, чрезвычайно редко.

И если ты поработал профессионально и добротно, «резонанс» тебя ни в чем не упрекнет. Признает административную оплошность, сообщит о принятых мерах. Упомянутое письмо из Жлобина, строго говоря, подтверждает все приведенные в статье сведения. Логичным было бы признание: проглядела местная власть. Вместо этого письмо заканчивается упреком в адрес... журналиста. Он, дескать, с представителями райисполкома лично не встретился, в РПУП «Гомельоблгаз» не выезжал...

Очень странно, что от вопиющего, беспрецедентного по наглости факта (который местные чиновники не только проглядели, но даже не дали оценку хотя бы задним числом!) акцент пытаются перевести на автора.

Хотя напомню, что автор на письмо читательницы не положился, все проверил и перепроверил. Сей факт был документирован межрайпрокуратурой, подтвержден моими личными разговорами с представителями и райисполкома, и «Гомельоблгаза». Да, не «очно», а по телефону. Уместно напомнить, что о терактах на Ближнем Востоке или пожаре под Лондоном «СБ» сообщает не только по личным впечатлениям журналиста. В XX веке в его распоряжении не только телефон, но и электронная почта, и Интернет. Важна достоверность информации, а не только способ ее получения! Иначе СМИ сообщали бы позавчерашние новости.

Это что касается правды и правоты. Теперь о понятиях «порочить» и «позорить». Пространным письмом отозвался на статью гражданин по фамилии Авчинников, не указавший имени. Газета, дескать, «опорочила» фамилию. В маленьком городке, мол, все про всех все знают. Мол, на нас пальцами указывают. А раньше (именно потому, что «все про всех знают») не указывали? Подозреваю, что еще и ухмылялись при этом: начальству все сойдет с рук. Честно говоря, даже хотелось в чем–то ошибиться, рассказывая об этой истории. Не верилось, что такое возможно. Но справедливость и закон здесь, похоже, восторжествуют.

Не все бывает столь однозначно. Резонансы по поводу публикаций «Захват–3 etc.» и «Свой–чужой» (о проблемах на Светлогорском заводе железобетонных изделий) тоже подтверждают правоту газеты. «Договорные обязательства по отгрузке цемента заводами не выполняются, несмотря на поручение Совета Министров», — сообщают редакции из концерна «Белэнерго». Комитет по ценным бумагам подтверждает наличие серьезных имущественных проблем и заверяет, что «вопрос находится на контроле». Из Министерства экономики сообщают о создании специальной комиссии, результаты работы которой будут доложены главе Администрации Президента. Проблемы решаются, но решатся, очевидно, не сегодня. Жизнь сложнее любой критической статьи.

Даже постыдный мусоросборочный контейнер у входа в Дом прессы, которому «СБ» посвятила не одну публикацию, стоит на прежнем месте. Хотя, как следует из письма администрации Советского района, даже жители дома N 10 по улице Б.Хмельницкого высказались за его перенос. На днях вокруг него собралась очередная комиссия. Для архитектора района Владимира Николаенко это был, по его признанию, четвертый «выезд на место». Начальник отдела городского хозяйства Алла Санковская нашла состояние площадки безобразным, антисанитарным. Заверила, что ЖЭС будет обязательно наказан. Комиссия в очередной раз констатировала, что убирать контейнер нужно, но... некуда. В одном месте этого не допускают санитарные нормы (рядом детская площадка), в другом требуется согласие администрации бани, в третьем — ректората БГУИР... Но – уважаемые товарищи – уверяю вас: газета не отступит!

Вернусь к неприятному разговору, с которого начал. Упрек директора отвести было легко. В статье приводились материалы проверки Комитетом госконтроля. То есть органа, специально созданного государством для проверок и контроля, давалась специальная ссылка. Существуют официальные источники информации, которые журналист не берет под сомнение. Иначе пришлось бы «лично посетить» десятки лесхозов.

Подчеркну: упоминались многие, но обиделся, оскорбился лишь директор одного из них! Причем обиделся (за себя, своих подчиненных и лесную отрасль целиком) так искренне и горячо, что вызвал столь же искреннее понимание. Он предложил взглянуть на проблемы «не из кабинета», а из лесной чащобы. Отлично! Предложение принято!