Решительная, излишне прямолинейная, но при этом трогательно бесхитростная Ирина — одна из первых ласточек “Реабилитанса-2014” (так, несколько искажая фактическую действительность, называют амнистию текущего года сами осужденные). История ее злоключений весьма любопытна: заявление на непутевую дочку, спустившую “по пьяни” всю родительскую зарплату, написала мать. В милиции завели дело, в итоге — штраф и условное наказание. Всего-то и надо было — примерно себя вести и раз в неделю отмечаться у участкового. Куда там! Пропустив пару обязательных явок по причине очередного загула, Марина оказалась на скамье подсудимых, а затем — в колонии. Перенесенный стресс до того мощно подействовал на организм сорокалетней женщины, что ей внезапно удалось сделать то, что не получалось на воле под присмотром квалифицированных врачей долгие годы — забеременеть. Причем в результате случайного и непродолжительного романа. Родившаяся в колонии малышка стала для Ирины смыслом жизни.
В расположенный на территории ИК-4 Дом ребенка, где обитают груднички и ребятишки до трех лет, женщина летела как на крыльях: покормить, погулять, переодеть, провести драгоценные минуты с этим улыбчивым комочком. Ради маленькой Ульяны помирилась с уже тысячу раз обругавшей себя за тот роковой “донос” матерью и начала страстно мечтать о свободе. Чтобы, как признается сама, начать жизнь с чистого листа:
— Столько лет пропито зря! Но Бог дал мне шанс, у меня появился ребенок. Теперь главное — вырастить дочку, уж очень мне хочется подарить ей счастливое детство. Я ведь не белоручка. И на рынке работала, и на мясокомбинате. Пила — это да. С мужиками таскалась... Но теперь это в прошлом. Сейчас ищу работу недалеко от дома, чтобы не прерывать кормление. Обещали место в магазине. Знают, что у меня судимость, но администратор — хорошая женщина, поговорили по душам, она меня поняла. А вообще, я на повара хочу выучиться. Пусть только Уля немножко подрастет — обязательно пойду на курсы. Потом в каком-нибудь ресторанчике в своем Борисове буду работать. А что? Готовить я всегда любила...
— Так что, выйдешь отсюда и будешь дальше красть, но уже более осторожно?
— Нет, конечно. Я же понимаю, чем мне это грозит. Вторая судимость — не бирюльки. Меня на следующей неделе должны освободить. С работой проблем никаких быть не должно, могу и кассиром, и приемщицей товара...
— А ты сама доверила бы кассу девушке, находившейся в колонии за то, что на прежнем месте работы воровала?
Тоня призадумалась, но только на миг:
— Я же говорю: крадут все! Думаете, тот, кого возьмут вместо меня, будет лучше? Я-то уже свое отсидела, серьезнее отношусь к делу...
31-летнюю Яну в Светлогорске ждут больная онкологией мама, моментально состарившийся после приговора старшей дочери отец, младшая сестренка и 11-летняя дочка Оленька. О статье, которую схлопотала, эта молодая женщина категорически отказывается говорить:
— Ой, лучше вам этого не знать... Отомстила я там одному... На всю оставшуюся жизнь меня запомнит.
Яна возлагает большие надежды на знакомых своих родителей — уверена, что кто-нибудь из них обязательно поможет с трудоустройством.
— Если нет — пойду в центр занятости. По специальности я — штукатур-облицовщик, сейчас, говорят, они везде нужны. В колонии, кстати, дают возможность окончить курсы швеи, я записалась, отходила все занятия. Вроде неплохо получается. Так что, может, удастся на воле пойти и по этой линии.
Пенсионерка Илона, угодившая за решетку по обвинению во взятке, и разговорчивая Елена, севшая за нанесение тяжких телесных повреждений гражданскому супругу, за свое будущее более-менее спокойны. Илону, прежде работавшую медсестрой в поликлинике, уже поставили в известность: ее возвращения там очень ждут и специально держат место. Елену, в прошлом повара в детском саду, теперь готовы взять на работу на Брестскую таможню. Но больше всего женщины ждут воссоединения с семьей: за прошедшее в неволе время — всего три свидания в год и тонны писем от родных: ждем, верим в тебя, все будет хорошо...
Начальник колонии Светлана Походова тоже искренне надеется, что у ее без пяти минут свободных “подопечных” на этот раз жизнь сложится удачно:
— По закону об амнистии из стен колонии выходят только те, кто оступился впервые и не лишил жизни другого человека. То есть эти женщины не относятся к категории опасных преступниц. Кроме того, все они зарекомендовали себя с положительной стороны за время пребывания в ИК, не имеют взысканий, погасили задолженность государству, если таковая была. Постоянно находясь под строгим контролем, они потихоньку начинают мыслить иными категориями, не теми, что были до суда и приговора. Наши начальники отрядов, психолог и другие работники колонии стараются привить осужденным ответственность за себя, своих близких. Очень большое внимание уделяется навыкам самодисциплины. И теперь главное, чтобы пьянящий воздух свободы не вскружил женщинам головы и не заставил забыть все то, чему их здесь научили. Ведь без этих, казалось бы, элементарных вещей бывшим осужденным будет крайне трудно влиться в социум.
МНЕНИЕ
Шанс есть у каждого
Сергей Аляшкевич,
заместитель начальника управления надзорно-исполнительной деятельности МВД:
— Если у бывшего осужденного есть цель изменить судьбу к лучшему, он обязательно найдет свое место в жизни. Потому что для этого, скажу без преувеличения, созданы все условия. Программой социальной адаптации предусмотрена обязательная помощь вышедшим из колоний при устройстве на работу, подготовка сопроводительных документов, а если необходимо, то и восстановление паспорта, военного билета. Для тех, кто не захотел пройти обучение рабочим специальностям в колонии, организуются курсы на базе центров занятости. К примеру, с января мы уже направили туда 60 бывших осужденных, на сегодня почти все уже аттестованы. Так что было бы желание.
Мне вспоминаются два характерных примера. Несколько лет назад из колонии по амнистии вышел средних лет мужчина, у которого не было ни толкового образования, ни родственников, готовых помочь, ни жилья. Все, что у него имелось, — огромная вера в себя. И нежелание возвращаться в тюрьму. Хорошо помню, как у него горели глаза: “Начальник, я хочу работать!” Еще до освобождения мы поставили его на учет в центр занятости, и к моменту, когда он покинул колонию, его уже ждали — разнорабочим на одном крупном белорусском предприятии. Ему выделили служебное жилье — комнату в общежитии, предоставили адресную помощь. Через пару лет я случайно встретил его в Гродно. Выяснилось, что он уже дорос до мастера на производстве, получает неплохую зарплату, стоит в очереди на квартиру.
А вот вам второй пример. Бывший осужденный, которого сразу после объявления об амнистии отвезли на вокзал и купили ему билет до родного города, умудрился пробыть на свободе ровно сорок минут. Стоило только работникам колонии попрощаться с этим чудаком и пожелать ему успехов в дальнейшей жизни, первое, что он сделал, — украл кошелек у женщины в зале ожидания. И был тут же задержан милицией. К сожалению, жизненную установку “украл — выпил — в тюрьму” не перевоспитаешь никакими колониями и беседами с психологом.
СОВЕТЫ СПЕЦИАЛИСТА
Тебя ждут на свободе
Елена Коян, врач-психотерапевт:
— Оптимизм и вера в себя, с которыми бывшие осужденные выходят на свободу, — уже половина успеха. Значит, есть вероятность того, что человек не “заблудится” на воле и не ступит на уже проторенную преступную дорожку. Однако есть еще два важных условия, без соблюдения которых слишком рискованно говорить о том, что человек исправился и больше не повторит своих ошибок.
Первое — бывший осужденный должен обязательно порвать с прежним окружением, связь с которым во многом способствовала тому, что он оказался за решеткой. Если это изувеченный гражданский муж, к нему не нужно возвращаться. Если компания подростков, подтолкнувшая на преступление, с ними нельзя ни встречаться, ни созваниваться.
Второе условие касается скорее семьи бывшего осужденного. От родителей, супругов и детей требуется не постоянный и где-то даже унижающий оступившегося родственника контроль, а максимальная моральная поддержка.
Цифры и факты
- Начальниками исправительных учреждений закрытого типа вынесены постановления об освобождении от дальнейшего отбывания наказания 1114 осужденных, из которых 33 — несовершеннолетние. Принято решение о сокращении срока наказания на один год в отношении 1230 человек. Отказано в применении амнистии 2204 лишенным свободы. Причины — наличие исков, злостные нарушения порядка отбывания наказания.
- В ходе амнистии осужденными в местах лишения свободы возмещен ущерб на сумму почти 1,4 миллиарда рублей.
- По данным Министерства труда и социальной защиты, сегодня в Беларуси около 57 тысяч вакансий, 80 процентов из них — рабочие специальности.
- Во многом благодаря программе социальной адаптации бывших осужденных в Беларуси снижается рецидив преступлений: еще четыре года назад он был на уровне 52 процентов, сегодня — чуть более 40 процентов.
Фото Виталия ПИВОВАРЧИКА
