Александр СУРИКОВ: «Мы находимся на правильном пути»

— Александр Александрович, меняются  времена, правители, идеология. Но историю изменить невозможно. Может, поэтому так много находится желающих ее переписать?
— Подоплека вашего вопроса мне понятна. У нас часто с историей происходят непонятные вещи. Отмена одного всенародного праздника и введение вместо него другого — вопрос достаточно дискуссионный в сегодняшней России. Что скрывать, не все даже знают правильное название нового праздника, хотя возраст у него по историческим меркам весьма солидный. В 1612 году 22 октября (4 ноября по новому стилю) народное ополчение во главе с Мининым и Пожарским освободило Москву от поляков. Так случилось, что этот день совпал с днем Казанской иконы Божией Матери. В советское время этот праздник постарались забыть, хотя он никому не мешал.
Только в 2004 году Госдума решила восстановить историческую справедливость. С тех пор 4 ноября отмечается как День народного единства, что вполне созвучно событиям тех давних лет.
Разумно ли поступили, отменив празднование 7 ноября? Скорее всего, нет. К истории следует относиться с глубоким почитанием и уважением. Добра от плевка в историю, в свое прошлое ни народ, ни государство в конечном итоге не получают.
— Недавно Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил о том, что период сложных отношений Беларуси и России преодолен. На оптимистичной ноте прошла встреча премьеров двух стран и заседание Союзного правительства. Вы согласны, что интеграция получила новый импульс?
— Я думаю, что стали яснее перспективы Союзного государства. Январские обиды постепенно утихают, все становится на свои места. Мы должны преодолеть недопонимание ради стратегического существования наших государств. О том, что мы находимся на правильном пути, свидетельствует очень высокая степень экономической интеграции Беларуси и России. По итогам нынешнего года товарооборот между двумя странами может превысить 24 миллиарда долларов. Это где-то четвертый показатель во внешней торговле России.
— Но есть мнение, что увеличение товарооборота произошло за счет удорожания энергоносителей...
— Ничего подобного. На энергоносители приходится примерно только сорок процентов. Главная задача сегодня — углублять и расширять кооперационные связи, искать неиспользованные ниши, выходить на новые контракты. Яркий пример того, как это нужно делать, показал недавний визит в Минск губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко. План предложений российской делегации состоит из 68 пунктов. Подписан целый ряд конкретных документов, в том числе по расширению производства микросхем, созданию нового троллейбуса, силовых агрегатов.
Сегодня мировой рынок готов “проглотить” все, что ему предлагают. Проблема в нехватке ресурсов — вопрос, кстати, весьма острый в современном бизнесе, что подтвердили последние события в аграрной сфере. Ежегодный рост мирового производства продовольствия способен обеспечивать лишь половину прироста населения. В связи с этим евросоюз сразу отменил субсидии своим фермерам, и так, мол, выживут. А тут еще неурожай в ряде стран. В результате мы столкнулись с дефицитом продовольствия. Единственное, чем можно реально повлиять на ситуацию, — увеличить предложение конкурентоспособных товаров на рынке. Об этом мы в свое время не позаботились, особенно это касается России.
Вот почему сейчас крайне важно развивать новые производства и дополнительные мощности, опираясь на науку и инновации. Других способов вписаться в мировую экономику я не вижу.
— Какой бы глубокой и мощной ни была экономическая интеграция, без решения политических вопросов Союзное государство не построить...
— Всю политику нужно оформлять Конституционным актом, в котором будут четко прописаны правовой статус наднациональных структур, их полномочия принимать решения на уровне Союзного государства. Безусловно, каждой стране в этом случае придется поступиться частью своего суверенитета, иначе смысла в новых структурах просто нет.
— И когда же мы наконец подпишем этот основополагающий документ?
— Думаю, в следующем году до него доберемся.
— На прошлой неделе Россия вышла из заключенного в формате СНГ соглашения о проведении согласованной политики в области транзита  нефти и нефте-продуктов. Как повлияют такие действия на отношения с Беларусью?
— Никак не повлияют. Обе страны работают в этой сфере на основании двусторонних договоренностей. Но выход из данного соглашения позволит снизить зависимость российского государства и бизнеса от политических и экономических решений стран-транзитеров. Это извечная борьба. Ситуацию с нефтью можно спроецировать на белорусский МАЗ или МТЗ. Они же тоже хотят сами продавать свою продукцию, минуя посреднические структуры.
Что касается тарифов на транзит нефти, то нам все равно придется приближать их к общепринятым ценам.
— После прошлогоднего скандала по поводу цены на газ возникают опасения, что ситуация  может  повториться. “Бел-трансгаз” и “Газпром” вроде бы обо всем договорились, вывели формулу определения цены. Почему же мы до сих пор не знаем, сколько будет стоить газ в 2008 году? 
— Определение цены на газ для Беларуси — дело техники. В соответствии с подписанным контрактом она должна составить 67 процентов от среднеевропейской цены. По моим расчетам, получается от 120 до 150 долларов за тысячу кубометров. И, как я понимаю, окончательно цена будет установлена в декабре. Проблем в формировании топливно-энергетического баланса Беларуси и России сейчас нет. В следующем году Россия поставит белорусским потребителям 21,6 миллиарда кубометров газа — на 300 миллионов “кубов” больше, чем в 2007 году.
— Нынешней осенью белорусская сторона предложила российским партнерам построить вторую нитку газопровода Ямал—Европа. Вполне разумная идея, учитывая, что для прокачки газа по параллельной трубе готова вся инфраструктура. К тому же планы строительства обходного Северо-Европейского маршрута по дну Балтики встречают серьезное противодействие со стороны некоторых стран, в частности Эстонии и Швеции. Почему же Россия против прокладки параллельной трубы через Беларусь?
— Вопрос строительства второй ветки упирается в проблему газового баланса и может быть рассмотрен в том случае, если “Газпром” сочтет, что у него достаточно газа для заполнения второй трубы. Есть чем заполнять, значит надо строить. Однако, насколько мне известно, существующий газопровод заполняется только на половину потенциальной мощности. А строительство “Норд-стрима” имеет экономическое обоснование. Эта труба позволит России продавать газ напрямую потребителям, минуя посредников, в том числе по транзиту.
— Беларусь приняла решение строить собственную атомную электростанцию. Готова ли российская сторона участвовать в реализации этого проекта?
— Мы проявляем к нему большой интерес и готовы принять участие в проектировании АЭС, поставке и запуске оборудования, обеспечении топливом и в его утилизации. Но Россия ждет официального решения о строительстве,  которое даст ей возможность участвовать в тендере. Пока никакого официального документа на сей счет не было.
— Как складывается ситуация с выделением Беларуси стабилизационного кредита в полтора миллиарда долларов?
— Если вы имеете в виду кредит на стабилизацию бюджета и экономики, то все формальные основания для его получения есть. Российский Минфин готовит необходимые документы. А вот удастся ли “протащить” его через Госдуму — большой вопрос. Ведь до парламентских выборов в России остается меньше месяца. Времени очень мало, и Минфин Беларуси тоже должен более активно заняться решением кредитного вопроса.
— Александр Александрович, есть мнение, что на политику Кремля большое влияние оказывает олигархическая элита. Что скажете по этому поводу?
— Я сильно сомневаюсь в правильности такого утверждения. Что такое сегодня “Газпром”? В нем 56 процентов акций государства. Или что такое, скажем, “Роснефть”? Ее полный контрольный пакет находится у государства. Конечно, каждый собственник, будь то государство или частник, хотел бы вести свой бизнес с большей прибылью. Тут, по-моему, все логично.