С Минском знаком
— Город посмотрели?
— В белорусскую столицу я приехал не первый раз, поэтому в ознакомительной экскурсии по городу не нуждаюсь. У меня здесь много знакомых, приятелей, с которыми рад пообщаться.
— В вашем репертуаре есть песни на украинском языке. А на белорусском?
— Замечу, что я народный артист не только России, но и Украины. У меня даже вышел альбом на украинском языке. На белорусском пока ничего не планировал петь, да и предложений особых не было. Но если ваш Президент пообещает мне звание народного артиста Беларуси, я согласен!
На концерт Никиты вряд ли бы пошел
— Почему в Минск приехали без сына Никиты? Могли бы с “фабрикантом” устроить совместный концерт...
— Думал как-то об этом, но пришел к выводу, что у нас совершенно разный слушатель, поэтому мы можем “попасть” со сборами. Моя публика вряд ли пойдет на сына, а его публика не пойдет на папу. Так что совместного концерта в ближайшее время не будет.
— А сами на концерт сына пошли бы?
— Разве что из любопытства. Как профессионал, скорее всего, не пошел бы. Я прекрасно знаю, что Никита делает на сцене. В силу моих творческих позиций и взглядов на искусство мне не очень интересно данное молодежное направление. Меня больше привлекают классика, жанр романса, крепкая попса. Никита же больше тяготеет к RNB.
— В одном из выпусков “Фабрики звезд” вы пришли к ребятам и учили их правильно петь. А сами у кого учились?
— До сих пор занимаюсь с педагогом по вокалу. Со мной работает народный артист России Вячеслав Осипов, солист театра Станиславского и Немировича-Данченко. Занимаемся регулярно — для вокалиста очень важно поддерживать форму. Будучи даже опытным исполнителем, не всегда можешь заметить огрехи, которые лучше видны со стороны. Занимаюсь, как студент. Вместе со студентами сижу и жду своей очереди, если преподаватель с кем-то работает. А что делать? Чтобы чего-то достичь, надо смирить гордыню и постоянно учиться.
— Еще где-то выступали в роли преподавателя, кроме “Фабрики”?
— Есть идея открыть свою школу русского романса. Но это в перспективе. Я — гастролирующий артист, у меня нет времени. Пока не имею возможности набрать учеников, но в будущем, думаю, это произойдет.
Фонограмма не есть искусство
— Без каких песен не обходится ни один ваш концерт?
— Их много — “Поручик Голицын”, “Берега”, “Напрасные слова”... Было бы странно, если бы люди пришли на концерт и не услышали этих песен. Они хотят этого, они покупают билеты, чтобы их услышать. Новые песни — это хорошо, но и о старых слушатель не забывает. С каждым годом становится все сложней формировать репертуар концерта. Хочется спеть произведений сорок, но их в один концерт не втиснешь. Поэтому каждый раз с болью приходится от чего-то отказываться.
— За счет чего практически каждое ваше выступление собирает аншлаг?
— Здесь много нюансов. Репертуар, отношение к зрителю, искренность, честность, самоотдача. Наверное, это самое главное. Нельзя позволить публике разочароваться во мне как артисте.
Репертуар — основа основ. Публика идет на песни. Бывает, артист классный, вкалывает в поте лица, а песни не очень. Больше раза на него вряд ли кто-то пойдет. Ценятся профессионалы. Ты не должен петь фальшиво, забывать слова. Хотя слова иногда забываю, но зрителям это нравится — они лишний раз убеждаются, что перед ними поют вживую, а не под “фанеру”.
— Кстати, в России довольно часто обсуждают возможный запрет на использование фонограммы. Как вы к этому относитесь?
— Я бы запретил выступление под фонограмму только потому, что это не есть искусство. Либо надо писать на афише — состоится шоу с использованием полной фонограммы, во время которого будут раздеваться, одеваться, танцевать, показывать фокусы. Но это не будет пение. Концерт должен быть живым. Публику не должны обманывать. В противном случае получается коллективное прослушивание популярных фонограмм.
“Мама, ежик идет!”
— Алла Пугачева сказала, что уйдет со сцены в 60 лет. Вы не устанавливали для себя подобных сроков?
— Алла опять придумала новую “фишку”, это ее политика. Не петь, так эпатировать. Каждый сам выбирает, как ему завоевывать популярность. Пока я собираю полные залы, никуда уходить не собираюсь.
— Но вы же не будете отрицать, что и сами когда-то были не прочь взбудоражить общественность...
— Тот короткий период, в течение которого я эпатировал публику своею прической и красными волосами, остался позади. Все понял, когда однажды шел по улице: народ молча от меня шарахался, а ребенок закричал: “Мама, ежик идет!” Внимание я уже привлек. Посмотрите на Спивакова. Он не появляется на тусовках, но его все знают и уважают. Он объявляет концерт — и у него полные сборы. Это говорит об уровне артиста и его отношении к жизни. Я тоже хочу жить свободно.
— Вы тщеславны?
— Думаю, каждый артист тщеславен. Именно это качество позволяет многого добиться. Надо постоянно к чему-то стремиться — к любви публики, популярности. И я могу гордиться, что у меня есть своя публика и она меня любит.
Бильярд, охота, мотоцикл
— Можно узнать о ваших увлечениях?
— Бильярд, охота, мотоцикл. Люблю скорость — езжу на “Чопе” и “Харлее”. Раньше у меня было два мотоцикла, но один я подарил своему другу Андрею Коркунову, известному производителю конфет. Теперь будем ездить вместе. Обожаю ходить на классические концерты. На свой день рождения собираюсь с женой в Венскую оперу на “Жизель”, а пару недель назад сходил с детьми в Большой театр на спектакль “Спартак”. Совсем недавно открыл для себя украинскую певицу Анну Непренко — потрясающий голос и вокальная техника. Отдыхать предпочитаю активно. Лучше всего покататься на лыжах. В этом году планирую дважды позволить себе это удовольствие. Раньше, как правило, отдыхал на Мальдивах и Бали.
— Как поддерживаете себя в форме?
— Хожу в спортзал. Однако из-за своей занятости не могу делать это регулярно. Да еще начинаю себя жалеть: как я буду выступать, если позанимаюсь? Мышцы-то болят после тренировок. Но в одно прекрасное утро смотрюсь в зеркало — и говорю себе: “Все, в спортзал, свинья!”
— Вы известный любитель украшений...
— Когда-то мне нравились дорогие роскошные вещи, которые я с удовольствием носил. А сегодня отдаю предпочтение вещам стильным. Главное, чтобы они мне самому нравились. Сейчас на моей руке перстень итальянского дизайнера. Он сделан из серебра и бронзы и украшен вовсе не драгоценным камнем. Стоит всего 250 евро, однако очень модный и эффектный.
У моих детей есть право выбора
— Каким вы видите будущее своих младших детей — Фрола и Устиньи?
— Я бы очень хотел, чтобы они стали профессиональными музыкантами. Многие артисты театрально открещиваются от такого будущего своих чад. Но я счастлив в этой профессии и ни в чем другом себя не вижу. Я родился артистом, в детском саду был артистом, в школе был артистом — всю жизнь был артистом. Всегда лез на табурет, чтобы прочитать стихи, был впереди во всех кружках, на которые ходил. В своих детях вижу огромный артистический потенциал. Очень хочу, чтобы они стали артистами. Но если кто-то из них изберет, скажем, профессию доктора, не буду мешать. У моих детей есть право выбора. В то же время хочу, чтобы каждый из них получил начальное музыкальное образование. Потому что в свое время мой папа бил меня ремнем за двойки по физике и химии вместо того, чтобы бить меня ремнем за неуспеваемость по сольфеджио в музыкальной школе. Отец был не прав, не разглядев в своем сыне потенциала и задатков артиста. Если бы он сфокусировал внимание на моем музыкальном образовании, возможно, я был бы сегодня гораздо сильнее как профессиональный музыкант.
Фрол и Устинья поступили в музыкальную школу для одаренных детей. Жена твердит, что они очень талантливые, но я стараюсь оценивать их критически. Кто-то уже сказал, что я дал денег директору школы, чтобы их приняли. Но я никому не платил. Там все очень строго. Есть программа, с которой надо справиться, если не можешь — не поможет никакой папа. Слава Богу, мои ребята справляются. Дочь играет на фортепиано, а сын занимается на скрипке.
— Вы много рассказали о своих младших детях, а вот о Никите не говорите...
— Это уже взрослый человек, он живет свой жизнью, занимается своим творчеством. У меня нет времени, чтобы следить за ним. Есть маленькие дети, которых я должен воспитывать, а этот уже все — выпорхнул из гнезда.
