Аскольдов преподает основы режиссуры в киношколах Германии, Швеции, Англии, Италии. Его часто приглашают в жюри международных кинофестивалей, а вот на российском работал впервые.
– И каковы впечатления, Александр Яковлевич?
– Самое первое, у фестиваля нет материальных возможностей. Как можно в Москве, которая лопается от избытка денег, не получить средств на проведение кинофорума?! «Золотой Витязь» – не развлекаловка наподобие «Киношока» в Анапе, куда ездят покупаться и получить удовольствия. Президент фестиваля Николай Бурляев – грандиозный энтузиаст своего дела, но у него мало помощников. Под девизом фестиваля подпишется каждый, но следует признать, что сегодня искусство отказалось от прокламирования христианских и духовных ценностей.
– На данном этапе, вы хотите сказать?
– Этап растянулся. Направляясь сюда, я прочитал интервью с Ниной Чусовой, поставившей много спектаклей. И там у нее спрашивают: «Каковы ваши принципы?» Она отвечает: «У меня особых принципов нет». – «А что вы исповедуете?» – «Надо быть гибкой». Так вот я думаю, что в искусстве нельзя быть гибким. Гибкие люди и создают то искусство, которое мы с вами сегодня хлебаем.
И о каком «прорыве» кинематографа можно говорить, когда, образно говоря, поля зарастают полынью?! А когда нет жизненного фундамента, могут возникнуть лишь «отдельные» картины. Кино, которое нас с вами потрясет, не появится, потому что жизненные ориентиры глубоко неверны, фальшивы и губительны.
Настоящая «левая» интеллигенция на Западе всегда стыдилась буржуазности. И настоящие люди искусства в Европе не трясут кошельками, хотя там, может быть, и есть деньги. Не ездят на крутых машинах. Бен Кингсли, знаменитый английский актер, сыгравший Ганди, лауреат «Оскара», ездит на мотоцикле, хотя может позволить себе «Мерседес». У людей есть стиль. У нас этого стиля нет. Молодой режиссер, не стесняясь, говорит в интервью: «Вы знаете, я в метро лет пять уже не спускался». А чего же ты не спускался? Ты спустись, подыши этим воздухом, посмотри, что за люди там ездят. Постарайся увидеть московские лица – ты их не увидишь. Это, конечно, мои ощущения, я их никому не навязываю. Но у меня нет машины, нет дачи, мы с женой ездим на метро. Не сподобились, что поделаешь. Зато я понимаю, что к чему в этой жизни и прислоняться к власти не собираюсь. Художник вообще должен быть в достаточной степени независимым. А чтобы быть таковым, нельзя быть очень благополучным. Потому что благополучие всегда нужно покупать. Вот почему я не жду никаких откровений и открытий от нашего искусства.
– Это касается и программы «Золотого Витязя»?
– Программу фестивалей всегда трудно формировать. Объективности не существует и на больших фестивалях. А вообще-то все эти звания и награды уходят в прошлое, у нас же, вы заметили, все артисты – народные?
– Нет, у нас – «звезды»!
– Звезды – не государственная категория. Вот Дима Билан – народный артист. А что нам делать с Еленой Образцовой, Синявской, замечательными певцами Большого театра? «Евровидение» – конкурс для тинейджеров, так к нему относится весь мир. Только нам объявили, что это важный конкурс. Просто в отношении художников должна проводиться умная государственная политика. После победы России на «Евровидении» руководитель государства позвонил Диме Билану, и сейчас все думают, что нужно ориентироваться на этого певца. А великий физик, академик Гинзбург, получив Нобелевскую премию, месяц сидел у телефона и ждал звонка Путина, потому что ему так сказали. Но ему забыли позвонить…
– Вы преподаете на Западе. Каким видите будущее своих студентов?
– Вы знаете, это совсем другой мир. Там надо самому зарабатывать деньги и платить абсолютно за все. Мир очень жесткий, сложный, и идиотов встречается немало.
– Оправдываете ли вы героиню Нонны Мордюковой в фильме «Комиссар», которая предпочла материнству борьбу за счастье человечества?
– Я никогда не смотрю этот фильм, потому что он принес мне много неприятностей в жизни. Скажу только, что это самый прокатный русский фильм за границей. О картине написаны десятки книг. Картина прошла мировые фестивали, имеет гигантскую прессу. Получилось так, что она опередила общественное сознание. В ней впервые сказано о том, что нужна толерантность религий. Если б вы знали, что со мной за это сделали! Меня исключили из партии, лишили возможности работать в кино, поставив в трудовой книжке штамп «профнепригоден» и т.д. Но мне помогло то, что в 1987 году на ХV Московский кинофестиваль приехали все великие – Маркес, Феллини, Де Сантис, а Роберт де Ниро был председателем жюри.
Я был под следствием, с подпиской о невыезде, но выступил на ПРОКе, клубе кинематографистов, и кое-что рассказал о картине. Решением ЦК «Комиссара» выпустили ограниченным тиражом…
