«Когда я влюблена, действительно становлюсь лучше: не хожу, а летаю — и все окружающие это замечают, — признается Альбина Джанабаева. — А если жить без страстей и эмоций, о чем тогда вспомнишь в конце пути?»
— Ранним июньским утром собираюсь в дорогу, и от волнения меня трясет мелкой дрожью. Я уезжаю в Южную Корею — играть главную роль в мюзикле «Белоснежка и семь гномов». Уговариваю себя: «Не паникуй! Контракт подписан всего на три месяца. Так давно мечтала о большой роли — а теперь, когда ее получила, струсила...» Но, как ни стараюсь себя успокоить, на душе кошки скребут: как столько времени проживу в чужой стране, без языка? Роль-то знала, но на бытовом уровне по-корейски, конечно, не понимала. Честно говоря, впервые в жизни сдрейфила, испугалась. Еле себя в руки взяла, отогнала плохие мысли.
Мне было в то время чуть больше двадцати, я окончила Гнесинское музыкальное училище, снималась в рекламе, бегала по кастингам, чтобы как-то себя содержать, и мечтала стать певицей. Пела я с раннего детства и, еще когда жила в родном Волгограде, заявляла родным: «Вы как хотите, а меня ждет Москва».
Родители мои — люди простые. Мама в торговле работала, папа — водителем. Трое детей, я — старшая. Казалось бы, ничто не предвещало мне особенной судьбы. Мало ли провинциалок штурмуют столицу? Но я почему-то ничего не боялась и шла к цели напролом. Я очень серьезно отношусь ко всему, за что берусь. Может, Овен во мне говорит: упрямо довожу дело до конца, с полпути не сворачиваю. Взять, к примеру, мой приезд в Москву. В семнадцать лет домашней девочке, только что поступившей в «Гнесинку», непросто было адаптироваться в огромном городе. Общежитие располагалось на Хорошевском шоссе, учебный корпус — в центре, на Поварской. Утром вставала очень рано. А возвращалась ближе к десяти вечера, еле живая. Питалась кое-как, чаще всухомятку или любимой многими студентами лапшой быстрого приготовления. На такой «диете» я моментально набрала вес. Денег катастрофически не хватало, родители первое время помогали, но они и сами не шиковали, так что я вскоре их попросила денег не слать — сама зарабатывала. Мама один раз приехала ко мне, увидела, что творится в общежитии: разруха! И, вернувшись домой, отправила посылку: занавески, половички. Мы с соседкой-однокурсницей полы отдраили, окна зашторили... Уюта прибавилось, но вот со скверной энергетикой ничего было сделать нельзя. Тяжело там жилось, тревожно... Говорили, что дом построен на кладбище...
— Оглядываясь назад, как думаете, решились бы повторить свой путь?
— Однозначно да. Интуиция подсказывала, что в итоге все сложится самым благоприятным образом. А учеба стала серьезным рывком, проверкой на слабо. И вкалывать приходилось, и учиться при этом. Но я никогда не тешила себя иллюзиями, что, бездельничая, можно чего-то добиться. До сих пор уверена, что любой человек делает себя сам.
— Да и отправиться в далекую Корею играть «Белоснежку и семь гномов» — поступок!
— Да, это была большая авантюра. Говорю же, я очень настойчивая и целеустремленная. Подписала контракт, выучила роль, полетела в Сеул и там уже шлифовала произношение, стремилась говорить без акцента. Чтобы ощущать себя увереннее в быту, выучила элементарные фразы: как поздороваться, попрощаться, поблагодарить, что-то попросить. Наш спектакль шел с аншлагами все три месяца, иногда приходилось играть дважды в день. И вот контракт подошел к концу, я уже собиралась в Москву, но подумывала о том, чтобы вернуться. С корейскими актерами мы прекрасно сработались, подружились и хотели тем же составом играть «Белоснежку» и дальше. Мне везет на людей. Поддержат, подскажут, ободрят.
— В Корее — главная роль и аншлаги, а Москва как приняла?
— Стоило мне вернуться, как позвонил Валерий Меладзе и пригласил на кастинг бэк-вокалистки. Мы не были тогда знакомы, сказалась чья-то рекомендация. Прослушалась — и начала работать. А через три года вошла в состав «ВИА Гры».
— По специальности вы актриса музыкального театра, но предпочли пойти в бэк-вокалистки. Считали, что это ступенька на пути к музыкальной карьере? Могли бы, наверное, главные партии в оперетте петь, в мюзиклах...
— Конечно, и оперетта, и мюзикл — замечательные жанры, я с радостью училась именно в этом направлении и даже, будучи студенткой, работала в театре-кабаре «Летучая мышь». Но когда умер его создатель — Григорий Ефимович Гурвич, в театре все изменилось, я поняла, что там у меня перспектив никаких. Ушла, решила искать себя. Поэтому когда прозвучало предложение от Меладзе, как было не согласиться? Для начинающей певицы это был хороший шанс, и я им воспользовалась. От музыки я ведь не ушла, и очень этому рада.
— От чего бы вы предостерегли девушек, мечтающих о шоу-бизнесе?
— Мне крупно повезло: я сразу попала в окружение профессионалов, в замечательную крепкую команду.
Не стану лукавить, в шоу-бизнесе негатива хватает. Трудно давать советы — они прозвучат шаблонно. У каждого свой рецепт счастья, своя дорога. Хорошо, если понимаешь, что за красивые глазки ничего не получишь и что надо очень много и честно работать. В этом главная трудность для восемнадцатилетней девушки. Бесконечные соблазны погулять, более приятно провести время, чем просиживать в аудиториях или бегать по городу в поисках работы. Всегда находятся люди — речь не идет о возлюбленных, это могут быть и приятели, подруги, — которые решат приоткрыть юной провинциалке завесу светской жизни. Если ярких впечатлений у тебя раз-два и обчелся, трудно устоять — не поддаться, не сорваться, не забыть, для чего ты вообще сюда приехала, чего хочешь в жизни.
— Молодая красивая девушка начинает музыкальную карьеру. Наверняка сплетни, зависть окружающих не заставили себя долго ждать?
— О, да... После первой же фотосессии в составе «ВИА Гры» на мою бедную голову обрушилась волна слухов и различных домыслов. Первые полосы бульварных газет, Интернет — везде я находила информацию о себе. Настолько это было неожиданно, что растерялась, опешила, испугалась: что же дальше, если уже сейчас вот так?! Возникло ощущение, будто именно меня все ждали, чтобы расправиться. А за что?! Очень сильно переживала... Я вообще эмоциональный человек. Но если меня доводят, то принципиально не поддаюсь. (Смеется.) Рядом со мной были мудрые люди, которые посоветовали не обращать внимания. Так я до сих пор и делаю.
— Может, с тех пор в Интернет не заглядываете и про себя не читаете? А между тем на самых разных форумах люди с жаром обсуждают вашу личную жизнь...
— Да знаю, не в вакууме живу. Читаю и каждый раз думаю: ну как же я люблю людей! (Смеется.) Мы, артисты, — лакомые объекты для сплетен. Не про меня же одну пишут! Каждому так и хочется высказать свое мнение. А собственно, почему бы и нет? Не соседку же обсуждать: завтра с ней встретишься — неудобно как-то будет.
— О пребывании в «ВИА Гре» бывшие участницы то и дело дают интервью. И совсем не лестно отзываются как о продюсерах группы, так и о вас лично...
— Ну это абсолютно субъективная точка зрения, выдаваемая за истину. Мне непонятно, кто дает моральное право выливать ушаты грязи на людей, с которыми ты, пусть недолго, но работала бок о бок? Если все было настолько плохо и беспросветно рядом с продюсерами-тиранами, мной, почему же тогда эти люди сами не ушли из «ВИА Гры»? На мой взгляд, во всех подобных мемуарах читается сильное желание попиариться за счет популярной группы.
— Альбина, с карьерой все понятно — с детства мечтали стать певицей и стали. А вот свою женскую судьбу как представляли?
— В детском возрасте, играя в куклы, фантазировала: вот вырасту — и у меня появится красивый малыш. Но, став постарше, картину семейного уюта почему-то уже не рисовала — куда больше меня волновала карьера.
— И тем не менее родили сына Костю рано, всего лишь в 25 лет...
— 25 лет — это не «всего», а «уже»! Нормальный возраст для того, чтобы родить. Костя — мое осознанное решение. А как иначе? Конечно, на первых порах было непросто: приходилось уезжать на гастроли, оставляя сына на маму. Сердце разрывалось — так не хотелось разлучаться с малышом. (Задумчиво.) С его появлением приоритеты изменились: сначала сын, потом работа и в последнюю очередь — все остальное. Пока он был маленький, у меня на друзей и времени-то не было. Прилетала с гастролей — и сразу домой. Когда сын подрос, он стал плохо переносить нашу разлуку. Стоило Косте увидеть упакованный чемодан — сразу начинал горько плакать... Это сейчас уже все в порядке. Он привык, да и занят с утра до вечера — помимо школьных занятий, еще спорт: дзюдо, плавание. А когда мы вместе, стараюсь не просто с ним побыть, а провести время интересно: в кино сходить, на каток, погулять. Или книжку по очереди друг другу читаем — есть у нас такая традиция.
— Два года назад на детской «Новой волне» в Юрмале вы вышли на сцену вместе с Костей. Зачем? Неужели хотите проложить ему дорожку в шоу-бизнес?
— Это был просто интересный эксперимент. А почему бы и нет? Мы вчетвером — я с Костей и Надя Грановская с сынишкой Игорем — спели замечательную песню «Лучик мой любимый». Я видела, что Костя волнуется, ему было страшновато — столько зрителей! И хотя он немного растерялся, все прошло гладко. Больше на сцену сын не просится: «Мама, давай-ка выступим» — нет такого. (Смеется.) Честно говоря, я бы хотела, чтобы он выбрал более мужскую профессию, стабильную, а не пошел на эстраду. Пока он проявляет интерес к строительству, то и дело что-то с упоением разбирает-собирает. Но ему всего восемь лет — так что еще рано говорить о будущем.
Когда Косте было шесть, я отдала его учиться в музыкальную школу по классу фортепиано. Сначала ему нравилось, но когда хлопочки прошли, нотки нарисовали и настало время учиться играть, ему стало тяжело. И поскольку прекрасно помню свои детские годы и мучения, связанные с необходимостью корпеть над инструментом, я мальчика своего пожалела. Если в будущем у него появится желание, отдам в музыкальную студию: гармония, немного сольфеджио, пение — для общего развития. А пока сын и так достаточно загружен. Иногда, как я когда-то в детстве, вдруг упрется: «Не хочу!» — но со мной такой номер не проходит. Объясняю: «У всех есть обязанности — у меня свои, у тебя свои, и, пожалуйста, будь добр, выполняй. Трудись, а вот выходные посвятишь ничегонеделанию... Но после того как с уроками покончишь». Я не мать, а кремень, да? (Смеется.)
— Ваш сын в таком возрасте, когда дети начинают задавать «неудобные» вопросы. Ставит он вас в тупик?
— Из последнего: «Мама, а ты знаешь, что такое мост в мозгу человека?» Костя любознательный, энциклопедии разные листает... На счастье, я это знала, как раз зимой сдавала в институте анатомию. (Альбина учится на психологическом факультете МГППУ. — Прим. «ЗН».) Говорю: «Это тот, который вместе с мозжечком?» Он очень удивился моим познаниям. (Смеется.)
— А о девочках вопросы задает?
— Мне приятно, что он делится со мной, не стесняется. Девочки нам сейчас нравятся. Знаю, что и на него барышни обращают внимание, и он пытается галантно ухаживать. Костя очень ласковый мальчик. Мне хочется, чтобы он вырос настоящим мужчиной. Чтобы уважал женщин, любил их, был справедлив, добр, отзывчив, внимателен. Хотя сын уже сейчас такой. А как мы с ним любим обниматься! Подойдет, прижмется, что-то ласковое скажет. У меня есть белый плюшевый халатик с черными пятнами, такой «далматинец»... Костя его обожает, приобнимет меня и говорит: «Коровушка наша...» (Смеется.)
— Недавно Дэвид Бекхэм разорвал контракт с фирмой, выпускающей мужское нижнее белье, потому что его дети сказали: «Папа, мы не хотим, чтобы другие люди смотрели на тебя в трусах». Вы снимаетесь в откровенных фотосессиях. Что говорит на это Костя?
— А ему эти фотографии пока никто не показывал. Но если увидит — мне не стыдно: съемки достойные. Ничего лишнего. А Бекхэм молодец: надо учитывать интересы детей.
— Кого сын чаще у вас просит — собачку или брата?
— У нас уже есть собачка. (Смеется.) И он ее не просил, сама домой принесла. Получилось вот что: с младенчества сын панически боялся собак — и больших, и крошечных, увидит — и все, ступор. Чтобы побороть его страх, я и решила купить щенка. Поехала в питомник и выбрала смешного шебутного двухмесячного йоркшира. Приношу его домой, а Костя спрашивает: «Тебе кто дороже? Сын или собака?» Еле уговорила присмотреться к песику. Пару месяцев Костя обходил малыша Луиджи за версту. Сейчас привык, гладит, возится с ним, даже может легонько пнуть — проверяет, видимо, свою храбрость. (Смеется.)
Про братика он заводил разговор давно, но как-то быстро закрыл эту тему. Может быть, этот вопрос еще впереди? (С улыбкой.) Ему сейчас одному хорошо — родные рядом, друзья, которых по-пацански называет братьями.
— Считается, что в одиночку дети растут эгоистами...
— У мамы с папой нас было трое, и я прекрасно понимаю, что хотя в материальном плане многодетным семьям труднее, зато дети вырастают более чуткими, добрыми, щедрыми. Мы, например, даже единственную шоколадку всегда честно делили на троих. Костя пока этого не понимает. Конечно, он думает обо мне, о бабушке, о дедушке. Но ни о ком не заботится... Ничего, я исправлюсь. (Смеется.)
— В том смысле, что еще дети появятся?
— Да, обязательно! Я очень сильно этого хочу. Ощущения беременности уже забыты, и безумно интересно пережить все заново. Для женщины это прекрасное время.
— Скажите, а когда вы ощутили ту женскую силу, которая может свалить любого мужчину наповал — стоит лишь захотеть?
— (Смеется.) Хороший вопрос... В детстве я не считала себя красоткой, хотя мальчики знаки внимания оказывали — записочки писали, портфель носили. Уверенность в себе пришла с годами, хотя, честно говоря, чувствую себя юной девушкой, а не взрослой женщиной. Я не разочаровалась в людях, доверяю им, люблю делать сюрпризы, легка на подъем. Как-то в день рождения брата звоню ему утром — поздравить. Он говорит: «Ну, когда мы увидимся-то наконец? Месяца через два?» — «Не раньше, дел полно», — отвечаю. Кладу трубку и... вызываю такси в аэропорт — поняла, что именно сегодня хочу оказаться рядом с братом. Боря просто обалдел! Вот такие трогательные моменты жизни и есть любовь. Я сейчас нахожусь в том счастливом возрасте, когда и лет еще немного, и жизненный опыт уже накопился. Я же мама, на мне лежит ответственность за семью. Мне очень не нравятся стереотипы, которые только в нашей стране приняли извращенные формы. Бедным женщинам после тридцати хоть волосы на себе рви: «Боже, мне так много лет!» Я лично не хочу в этой массовой истерии участвовать, меня вообще все устраивает. Знаю, куда иду, и с личной жизнью все в порядке.
— Есть ли у вас подруги, которым можно душу открыть?
— Конечно, есть. Вы, возможно, удивитесь, но у меня осталась подруга детства. Она и сейчас живет в Волгограде. Столько лет прошло, а нам до сих пор есть о чем говорить. Вот буквально сегодня с утра болтали с ней по телефону. И еще есть друзья, не из шоу-бизнеса. Надеюсь, они искренне любят меня, прощают недостатки.
— Кстати, о недостатках. Вы признавались в интервью: «Я так эмоциональна, что способна запросто устроить скандал». Это вам жить не мешает?
— Выдумки! Никогда такого не говорила. Я эмоциональна, но, например, никогда не кричу. Другое дело — категоричность. Кажется, она всем Овнам присуща и не подлежит коррекции. Умом понимаю, что есть не только черное и белое, а еще и полутона, но часто делаю преждевременные выводы о людях, и переубедить меня невозможно.
— Альбина, проведите маленькую самопрезентацию для потенциальных женихов!
— В смысле вышиваю, шью, готовлю? (Смеется.) Вообще-то я требовательная. Не хотелось бы перечислять свои достоинства и требования к спутнику жизни, потому что главное для пары одно: чтобы была любовь. Только тогда прощаются выпады, смягчаются углы.
— Утверждают, что любовь живет только три года...
— Утверждают еще, что недолговечна лишь страсть, а потом она либо переходит в любовь, либо нет. А кто-то говорит, что любви вообще нет... А кто-то — что любовь — это болезнь... Или игра гормонов.
— А кто-то — что любовь открывает в человеке самое лучшее...
— Когда я влюблена, действительно становлюсь лучше, потому что бушуют гормоны счастья — и ты не ходишь, а летаешь, и все окружающие это замечают. Мне очень нравится это состояние, а кому оно не нравится?
— Вы удивитесь, но такие есть...
— Им так спокойнее, да? Интересная позиция... Но мне без любви очень сложно. Жизнь коротка — просто вспышка. И пройти ее без страстей и эмоций лишь для того, чтобы быть неуязвимым? Все равно ведь когда-нибудь наступит конец. И о чем мы вспомним?
Алла ЗАНИМОНЕЦ, ООО «Теленеделя», Москва (специально для «ЗН»), фото Владимира БЯЗРОВА
