Актерский инстинкт
16.10.2009
Фильм Александра Касаткина «Слушая тишину», вышедший 2 года назад, критики разбили в пух и прах. Мол, кому интересна еще одна Золушка да еще в компании тяжелобольного ребенка? Однако после премьеры Алина, сыгравшая там главную роль, буквально проснулась знаменитой. Зрители единодушно признали фильм шедевром, отмечая, что такого пронзительного, эмоционального и правдивого высказывания в современном кино им не доводилось встречать уже давно. Минский кинопортал kino.br.by, например, до сих пор пополняется все новыми признаниями молодой актрисе, ее таланту... Поговорить с этой девушкой по душам хотели бы многие. Поэтому, как только Алина Сергеева снова приехала сниматься в Минск, я отправилась к ней с заготовленными вопросами от наших читателей.
— Алина, мне (да и не только мне) почему–то кажется, что вы очень ранимый человек, что обидеть вас очень легко...
— Обидеть, я думаю, одинаково легко практически любого... Впрочем, все зависит от моего внутреннего состояния на данный момент. Поэтому даже очень жесткие, грубые замечания в свой адрес я могу легко проигнорировать, а какая–то ерунда порой заденет очень сильно...
— Насколько мне известно, вы не москвичка, как и ваша героиня из фильма «Слушая тишину». Знакома ли вам такая ситуация, когда жить ну абсолютно негде?
— Это первое, с чем я столкнулась, переехав в Москву! Но здесь мне сильно помог один человек, который, возможно, даже не знает, как я ему благодарна. Зовут его Костя Авдеев. Когда–то мы вместе учились в театральной школе Челябинска, а теперь он работает в театре Романа Виктюка... Костя сделал для меня невероятную вещь: уступил свое койко–место в общежитии школы–студии МХТ, а сам спал на полу. Кроме него, в той комнате жили еще несколько ребят, которые великодушно сказали: «Пускай девчонка поступает». И я жила там безвылазно 2 месяца, пока готовилась к вступительным экзаменам. А они всей гурьбой водили меня в душ, прятали от вахтеров. Там же все строго, чужим в театральном общежитии жить нельзя... Первое время, когда я уже стала студенткой, мы с Костей часто виделись (он как раз доучивался на последних курсах). Потом разошлись по театрам и стали общаться в основном с помощью эсэмэсок. А сейчас у меня и вовсе пропал телефон с sim–картой (украли!), и я потеряла все контакты... Так что если Костя Авдеев прочитает это интервью, пусть обязательно мне позвонит! Конечно, я в любом случае его найду, просто теперь у всех нас жизнь стала слишком уж суетливой, опять же съемки в разных странах... Хотя, с другой стороны, это очень здорово, значит, все заняты.
— Кстати, я слышала, что музыку, которую по сюжету сочиняет ваша героиня, вы исполняете сама, без дублера...
— Ну все–таки я 7 лет училась в музыкальной школе. Так что руки в кадре мои.
— А недавно я наткнулась в интернете на ваши фото, где вы — с обритой головой...
— Ох, неужели эти фото попали в интернет? Знаете, у меня был тогда очень сложный внутренний период. Снявшись в фильме «Слушая тишину», я настолько глубоко впустила в себя эту болезненную историю, что в какой–то момент захотелось снять с себя все лишнее. Хотя это был абсолютно ненужный эмоциональный порыв — ну на что может рассчитывать бритоголовая актриса да еще с моим амплуа? Однако я ни о чем не жалею. Мне было очень больно тогда, да. Но я благодарна за этот опыт.
— Честно говоря, не ожидала от вас, выпускницы мастерской Геннадия Хазанова, таких серьезных откровений...
— К тому моменту Геннадий Викторович уже отошел от эстрады. Сейчас он вплотную занимается драматическим театром и, к слову, очень успешно. Поэтому с нами работали преподаватели Щукинского училища, на режиссерском факультете преподавали педагоги ГИТИСа... Впрочем, одновременно нас обучали и степу, и вокалу. А когда мы захотели научиться танцевать еще и как «Тодес», к нам пригласили хореографов оттуда... То есть наш курс был очень хорошо подготовлен физически. И не только физически. Например, вокал нам преподавала великолепная Тамара Миансарова, помните, которая пела «жил да был черный кот за углом»? А еще Сергей Никитин и много других, как я считаю, великих людей.
— Нынешний фильм «Покушение» — ваш второй опыт сотрудничества с белорусской киностудией...
— Даже не представляете, как я рада снова видеть людей, которые стали родными еще во время съемок «Снайпера»! Одно их присутствие на съемочной площадке помогает работать... Еще тогда у меня появилось здесь много друзей, с которыми мы иногда даже выезжаем за город на шашлыки (ребята–каскадеры организуют). А как я люблю незапланированные минские встречи! Стоит только созвониться — и уже через 5 минут ты встречаешься с друзьями, потому что такси, которое ты тут вызовешь, окажется у порога через 3 минуты, а не через 3 часа, как в Москве...
— «Покушение» — это ведь тоже картина о войне?
— Не совсем, больше о любви на фоне военных событий... Конечно, мне сложно сыграть ощущение войны, я там не была. Но интуитивно, мне кажется, я могу почувствовать чужую боль... Хотя и понимаю, что ту настоящую боль невозможно воплотить на экране. Война — она вообще некинематографична, реально это слишком страшно, нелепо и уродливо...
— У режиссеров вы сейчас нарасхват?
— Даже не знаю... Московский телефон у меня вот уже 3 месяца как отключен. Я позволила себе роскошь не отвлекаться от минских съемок больше ни на что. Так что кто мне там звонил и что хотел предложить, я не в курсе. Для меня сейчас главное — честно отработать эту картину.
— Однако с театром вы сотрудничаете по–прежнему?
— Да, в антрепризе «Независимый театральный проект» играю в спектакле «Госпиталь «Мулен Руж». У меня там роль нежной, эфирной барышни, прозрачная такая роль, я бы сказала. Никак не женщины со стержнем...
— То есть эта героиня вас не выматывает?
— Еще как выматывает! Там же сплошное сердечное трепетание. А его невозможно изобразить, это должно быть настоящим, иначе зритель ничего не почувствует... Но я мучаюсь с большим удовольствием!
Фото Александра ДМИТРИЕВА.