Режиссер Александр Файнциммер прославился военным кино, сняв несколько успешных картин (в том числе «Константин Заслонов» на «Беларусьфильме»). Однако в его активе была и «Девушка с гитарой» с Людмилой Гурченко в главной роли, полюбившаяся зрителям, но нещадно обруганная критикой, и мрачно‑романтичный «Овод». Но именно от серьезного военного кино Файнциммер оттолкнулся, уйдя с середины 1960‑х в остросюжетный приключенческий жанр, пусть и во фронтовых реалиях. Начало 1970‑х ознаменовалось для режиссера выходом на полноценный детектив — жанр, чья популярность стремительно захлестнула СССР. Так что к съемкам «Трактира на Пятницкой» 72‑летний Файнциммер подошел уже признанным и успешным автором детективных историй: его шпионскую ленту «Пятьдесят на пятьдесят» посмотрели больше 30 миллионов зрителей. «Трактир на Пятницкой» же окончательно закрепил успехи советской режиссуры в данном направлении.
Действие происходит в 1920‑е: за рубежом был век джаза, а в Советском Союзе — эпоха нэпа, когда люди могли и легально, и нелегально зарабатывать немалые деньги. По сюжету оперативники МУРа ищут банду рецидивистов, чьим пристанищем становится ресторан на улице Пятницкой, и внедряют в преступное сообщество двух милиционеров под прикрытием. В основу фильма легла повесть Николая Леонова, экс‑сотрудника уголовного розыска, который был уже признанным автором детективов, в частности целого сериала о приключениях следователя Льва Гурова. Многие мотивы своих повестей Леонов брал из собственного богатого опыта и дел, раскрытых коллегами. Повесть называлась «Ждите моего звонка», экранизация же получила, как это часто бывает, другое название.
Бурный успех фильма повлиял на автора литературного первоисточника, и повесть в итоге была официально переименована в «Трактир на Пятницкой».Двух главных персонажей сыграли люди совершенно непохожие, с разными судьбами. Николай Еременко — младший, которому досталась роль лидера преступников князя Рюмина (он же Мишель, он же Цыган) — бывшего прапорщика‑белогвардейца и аристократа, ненавидящего советскую власть, был сыном известного актера, уже состоявшейся звездой. Решение по нему принимал худсовет, изначально режиссер хотел снимать Михаила Боярского. А вот на роль щипача Пашки‑Америки долго не могли найти артиста. Пашка‑Америка, к слову, реальный исторический персонаж, правда, отнюдь не простой карманник, а настоящий душегуб и убийца, который орудовал в Москве в 1940‑е. Леонову понравился образ эдакого денди, помешанного на модной одежде и мечтающего об эмиграции в США, и он его использовал, творчески переработав биографию прототипа. Файнциммер перебрал десятки московских артистов, но найти подходящий типаж так и не сумел. Поиски переместились за пределы столицы. В Ленинграде был найден четверокурсник института театра, музыки и кинематографии Александр Галибин, уже успевший сняться в небольшой роли у режиссера Семена Арановича. Отсняв пробы, Файнциммер убедился: главный персонаж найден. Правда, оставался открытым вопрос, вытянет ли молодое дарование большую и сложную работу, да еще со звездными коллегами. «В «Трактире...» — моя первая работа со звездами, — вспоминал Галибин. — Там собрались настоящие титаны советского кино: Коля Еременко, Лева Прыгунов, Тамара Семина, Глеб Стриженов. А среди них затесался я, студент 4‑го курса. Был наглый, молодой, подтягивался к ним. Но самое главное, с нами работал режиссер, который понимал, как делать кино. Александр Файнциммер любил актеров, прислушивался к ним».
Но мог и навязать свою режиссерскую волю.
Звезда сериала «Вечный зов» Тамара Семина пришла пробоваться на роль ресторанной певицы, однако Файнциммер, взглянув на лицо этой сильной женщины, восхитился: «Это же готовый главарь банды!» — и сделал ее хозяйкой трактира на Пятницкой.
В роли Серого, еще одного главаря банды, начали было снимать Льва Дурова, но… слишком много симпатии вызывала игра актера, по природе интеллигентного и добродушного, а бандит должен был быть антипатичен. Пришлось приглашать из Ленинграда Константина Григорьева: его скульптурный тяжелый подбородок отлично смотрелся, и когда артист играл комвзвода Никиту Пинчука у Виктора Турова в «Войне под крышами» и фильме «Сыновья уходят в бой» по партизанской дилогии Алеся Адамовича, и когда воплощал образ начальника контрразведки в «Рабе любви» у Михалкова. Благодаря брутальной внешности Григорьев вписался и в роль фашиста в «Шагах по земле» Игоря Добролюбова, и в качестве бандита также оказался весьма убедителен.
А еще к труппе прибился мальчишка: помните, есть в фильме такой персонаж, как Шкет, беспризорник, все время повторяющий «гражданин‑товарищ‑барин»? Причем прибился совершенно натурально, во время съемок в Ростове все время терся рядом со съемочной группой, наблюдал за съемками. «Мы взяли его на довольствие, заключили договор, — вспоминал Александр Галибин. — Изначально ведь в сценарии был другой герой: играл его примерный московский мальчик, ходил с лотком. И больше ничего интересного в кадре не происходило. А мой Шкет привнес в фильм непосредственность, какую‑то свою детскую правду. Через отношения с этим мальчишкой очень хорошо подсвечивается характер Пашки‑Америки. Я встречался потом с исполнителем этой роли — он пришел ко мне на спектакль в Петербурге. Все у него хорошо. Актером не стал, «Трактир на Пятницкой» оказался его единственной картиной».
Запоминающаяся эпизодическая роль досталась Глебу Стриженову: его герой — бывший белый офицер, который не эмигрировал, но найти себя в новой советской жизни не может, а потому играет в трактире на гитаре. Именно в исполнении Стриженова звучит в фильме романс «Господа офицеры, голубые князья…». Нет, это никакая не белогвардейская песня, написана она была бардом Александром Дольским в 1970 году и отлично вписалась в картину. А вот за актрису Ларису Еремину в фильме поет Жанна Бичевская.
Натурные съемки картины проходили совсем не на Пятницкой: эта улица в конце 1970‑х была уже слишком современной, из нее полностью выветрился дух старой Москвы. Потому для съемок выбрали полуподвал в здании на Большой Ордынке, на территории Малоярославецкого Никольского монастыря. А торговые ряды, где «работал» Пашка‑Америка, пришлось снимать в Ростове Великом, неподалеку от Кремля.
Часто бывало так, что мнение советской кинокритики кардинально расходилось с мнением зрителей, однако две эти полярности успешно объединились в оценке «Трактира на Пятницкой»: и критика приняла картину Файнциммера благожелательно, и публика пришла в восторг.Фильм стал лидером проката и входит в топ‑30 самых популярных картин советской эпохи.
ovsepyan@sb.by
