23 августа 1943 года, ровно 70 лет назад, закончилось одно из самых грандиозных сражений Великой Отечественной войны – Курская битва
ЭТО сражение и совершенный советским солдатом подвиг определили дальнейший ход истории.
После поражения немецко-фашистских войск в Сталинградской битве германское командование, планируя летнюю кампанию 1943 года, решило провести крупное наступление на советско-германском фронте с целью вернуть утраченную стратегическую инициативу. Для наступления противник избрал глубоко вдававшийся в расположение его армий Курский выступ, который образовался в ходе зимне-весеннего наступления советских войск. На обеих его трассах противник сосредоточил около 50 дивизий (в т.ч. 16 танковых и моторизованных), 2 танковые бригады, 3 отдельных танковых батальона и 8 дивизионов штурмовых орудий, входивших в состав 9-й и 2-й армий группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ганс Клюге), 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» группы армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Эрих Манштейн), всего около 900 тыс. человек, до 10 тыс. орудий и минометов, около 2,7 тысячи танков и штурмовых орудий и свыше 2 тысяч самолетов. Кроме того, к флангам ударных группировок примыкало около двадцати дивизий.
Планом операции намечалось внезапными сходящимися ударами в общем направлении на Курск окружить и уничтожить группировку советских войск и в случае успеха развивать наступление вглубь. Операция получила название «Цитадель» и должна была стать исходной для других наступательных операций летней кампании 1943 года.
К ЛЕТНЕЙ кампании Красная Армия имела все необходимое для перехода в наступление в районе Курского выступа. Но когда советская разведка установила подготовку противником большого летнего наступления, на совещании в Ставке Верховного Главнокомандования 12 апреля 1943 года было принято решение о переходе к преднамеренной, заранее спланированной обороне с целью измотать и обескровить ударные группировки врага, а затем, перейдя в контрнаступление, завершить их разгром и развернуть общее наступление на юго-западном и западном стратегическом направлениях.
Предусматривался также переход советских войск к активным действиям в случае, если немецко-фашистские войска не предпримут наступления в ближайшее время или отложат его на длительный срок. Войска Центрального фронта (командующий генерал армии Константин Рокоссовский) обороняли северный фас Курского выступа, а войска Воронежского фронта (командующий генерал армии Николай Ватутин) — южный фас. В их тылу был сосредоточен мощный стратегический резерв — Степной фронт (командующий генерал-полковник Иван Конев). Координацию действий фронтов осуществляли представители Ставки Маршалы Советского Союза Георгий Жуков и Александр Василевский.
В течение апреля—июня на Курском выступе было создано восемь оборонительных рубежей глубиной до 300 км. Особое внимание уделялось созданию прочной противотанковой обороны. Средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на 1 км фронта.
К началу июля в войсках Центрального и Воронежского фронтов насчитывалось свыше 1300 тыс. человек, до 20 тыс. орудий и минометов, около 3600 танков и самоходных орудий и свыше 2800 самолетов. 2 июля Ставка ВГК предупредила командующих фронтами о возможном начале наступления противника между 3 и 6 июля, позднее стало известно, что наступление назначено на утро 5 июля.
За несколько часов до перехода противника в наступление была проведена мощная артиллерийская контрподготовка, в результате которой враг понес значительные потери и не достиг внезапности удара. Утверждается, что немцы к моменту контрподготовки еще не успели вывести войска на исходные позиции, но это верно лишь для южного фаса — на северном, где Моделю противостоял Рокоссовский, контрподготовка нанесла ущерб не только связи и артиллерии, как было на южном фасе, но и уничтожила большое количество живой силы противника.
Также был произведен авиационный налет силами 2-й и 17-й воздушных армий (более 400 штурмовиков и истребителей) на Харьковский и Белгородский аэроузлы противника, но уничтожить на аэродромах удалось лишь 60 немецких самолетов.
Утром 5 июля немецко-фашистские войска перешли в наступление, нанося главный удар в направлении Ольховатки в полосе 13-й армии. Несмотря на ввод в сражение всей ударной группировки и превосходство в силах и средствах на узких участках (в 1-м эшелоне действовало до 500 танков), противник не достиг успеха и перенес удар в направлении Понырей, но и здесь не смог прорвать оборону советских войск. Противнику удалось вклиниться лишь на 10—12 км, после чего уже с 10 июля его наступательные возможности иссякли. Потеряв две трети танков, 9-я немецкая армия была вынуждена перейти к обороне.
На южном фасе удар противника 5 июля встретили 6-я и 7-я гвардейские армии. Создав значительное превосходство в живой силе и боевой технике (в первый день было введено в бой до 700 танков), немцы стремились прорваться в направлениях Обояни и Корочи. Однако ценой огромных потерь им удалось продвинуться лишь на 35 км. Тогда враг перенес главный удар в направлении Прохоровки. Но советские войска, усиленные стратегическими резервами, нанесли здесь мощный контрудар по вклинившейся вражеской группировке.
12 июля произошло одно из крупнейших в истории войн танковое сражение под Прохоровкой, в котором с обеих сторон участвовали до 1500 танков и самоходных орудий и крупные силы авиации. За день боя противник потерял свыше 350 танков и свыше 10 тыс. убитыми.
12 июля наступил перелом в Курской битве, враг перешел к обороне, а 16-го начал отводить свои силы. Войска Воронежского, а с 19 июля и Степного фронтов перешли к преследованию и отбросили немецко-фашистские войска на исходный рубеж. Операция «Цитадель» провалилась, врагу не удалось повернуть ход войны в свою пользу.
В разгар сражения 12 июля войска Западного (командующий генерал-полковник Василий Соколовский) и Брянского (командующий генерал-полковник Максим Попов) фронтов начали наступление против 2-й танковой и 9-й армий врага в районе Орла (27 пехотных, 8 танковых, 2 моторизованные дивизии, 1 танковый батальон и 8 дивизионов штурмовых орудий). Противник имел здесь мощную оборону. Главный удар в полосе Западного фронта наносила 11-я гвардейская армия, которая к исходу 13 июля прорвала оборону противника на глубину 25 км. 61-я, 3-я и 63-я армии Брянского фронта продвинулись соответственно на 8, 14 и 15 км. Вскоре наступление развернулось на широком фронте, что создало благоприятную обстановку для перехода в контрнаступление войск Центрального фронта в направлении Кром.
26 июля немецко-фашистские войска были вынуждены оставить Орловский плацдарм и начать отход. 29 июля был освобожден Волхов, 5 августа — Орел. К 18 августа советские войска подошли к оборонительному рубежу противника восточнее Брянска. Контрнаступление начало перерастать в общее наступление советских войск.
Контрнаступление на белгородско-харьковском направлении осуществляли войска Воронежского и Степного фронтов во взаимодействии с Юго-Западным фронтом (командующий генерал армии Родион Малиновский). В составе белгородско-харьковской группировки противника насчитывалось 18 дивизий (в т.ч. 4 танковые) и 2 танковых батальона 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф».
Наступление советских войск началось утром 3 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. Вскоре в сражение были введены 1-я танковая и 5-я гвардейская танковая армии. Обойдя узлы сопротивления, советские войска продвинулись до 20 км и 5 августа освободили Белгород.
Вечером 5 августа в Москве впервые был дан артиллерийский салют в честь войск, освободивших Орел и Белгород. За пять дней наступления войска 1-й танковой и 6-й гвардейской армий прошли свыше 100 км и 7 августа овладели Богодуховом. Соединения 5-й гвардейской танковой армии за это время продвинулись до 80 км и развивали наступление на Люботин с задачей перерезать пути отхода противника из Харькова на запад.
К исходу 11 августа войска Воронежского фронта перерезали железную дорогу Харьков—Полтава. Войска Степного фронта вплотную подошли к внешнему оборонительному обводу Харькова. Немецко-фашистское командование ввело в бой свои оперативные резервы, переброшенные из Донбасса. Однако предпринятые противником в период 11—17 августа контрудары против войск Воронежского фронта в районе Богодухова, а затем в районе Ахтырки не достигли успеха. Противник был вынужден прекратить атаки и перейти к обороне. Войска Степного фронта, развивая наступление, 23 августа после упорных боев полностью очистили Харьков от врага.
В ходе контрнаступления на белгородско-харьковском направлении советские войска продвинулись на 140 км и нависли над всем южным крылом германского фронта, заняв выгодное положение для перехода в общее наступление с целью освобождения Левобережной Украины и выхода к реке Днепр.
После окончания сражения на Курской дуге германское командование утратило возможность проводить стратегические наступательные операции.
ГРАНДИОЗНАЯ Огненная дуга стоит как бы особняком от битвы под Москвой и Сталинградской, этих тоже не менее масштабных броней, весьма значимых для театра военных действий, и политически. Здесь никто не говорил, что «за Курском для нас земли нет», ибо уже была ощутима решительность «врезать» врагу покруче, чем под Сталинградом, и наконец погнать его с родной земли прочь.
Как представляется, именно здесь, на Огненной дуге, у наших войск появился тот боевой непреходящий победоносный задор, с которым они воевали в последующем, с коим водрузили алое полотнище над поверженным рейхстагом. От этого задора — и массовый героизм внутри Выступа.
Но об одном из подвигов стоит сказать отдельно. Уже 5 июля, в день начала битвы, совершил свой подвиг телефонист роты связи 156-го стрелкового полка 19-летний рядовой Виктор Яценевич.
В день начала наступления немцев Виктор дежурил на замаскированном наблюдательном пункте в районе деревни Семидворики (Покровский район Орловской области). Врагу удалось потеснить наших пехотинцев, а затем прорвать оборону полка и окружить укрытие, где был расположен НП. Связист Яценевич продолжал оставаться на боевом посту, без промедления сообщал сведения о действиях противника командованию полка. О последних минутах жизни отважного связиста рассказал в 1962 году в своей книге «Люди высокого подвига» Константин Плесцов:
«Последнее, что сообщал связист, — фашисты обнаружили его блиндаж и уже врываются в него.
...Когда решительной контратакой советские воины выбили немцев и переступили порог блиндажа, они обнажили головы.
К потолку на проволоке был подвешен четвертованный труп связиста. Все тело его было исколото и местами сильно обожжено. Фашисты, очевидно, добивались от Яценевича, чтобы он рассказал им о расположении частей дивизии, а, может быть, и помог воспользоваться все еще работавшей линией связи. Когда же мужественный воин, верный своему долгу, отказался сделать это, его подвергли зверским пыткам, затем фашистские изверги повесили его».
12 июля 1943 года командир 156-го стрелкового полка майор Анатолий Кессель (через год, уже став полковником, он погибнет в Беларуси при освобождении Полоцка), представляя замученного гитлеровцами подчиненного к присвоению высшей степени отличия, написал в наградном листе: «Товарищ Яценевич, несмотря на пытки, остался верным воинской присяге и выполнил свой долг перед Родиной».
Яценевич стал вторым литовцем — Героем Советского Союза.
А первым (возможно, и первым Героем Курской битвы) стал отличившийся здесь же, на Дуге, правда, еще до начала немецкого наступления, командир взвода пешей разведки того же полка лейтенант Вацловас Бернотенас. Командование в преддверии немецких атак требовало с различных участков фронта уточняющих разведданных. И 25 июня в ходе разведки боем на сильно укрепленную противником высоту 235,0 у деревни Никитовка Покровского района Орловской области Бернотенасу и его бойцам было приказано захватить «языка». Уже на подходах к проволочным заграждениям взводный был серьезно ранен в грудь и шею осколками разорвавшейся мины. В горячке боя перестарались: живых врагов в окопах первой линии не осталось, пришлось идти дальше. Во второй линии взяли в плен двоих гитлеровцев, и Бернотенас, к этому моменту еще раз раненый, отправил их в наше расположение вместе с захваченными документами и картой, а сам с оставшимися солдатами организовал их прикрытие. Пришлось туго. Немцы отрезали их от своих огнем и начали уничтожать. Бились, с небольшими передышками, 8 часов! Литовец выпустил из рук оружие лишь тогда, когда у него на каске разорвалась противопехотная граната, брошенная гитлеровцами. Наши небезосновательно предположили, что проводивший разведку личный состав пал смертью храбрых, и стали писать наградные документы. Бернотенаса представили к Герою.
А он очнулся ночью. Ноги не работали, тело от ран тоже не слушалось. И все же лейтенант пополз к своим. Из наградного листа: «Семеро суток, питаясь травой и сося землю для утоления жажды, Бернотенас полз к своим, минуя минированные поля и, в конце концов, в 30 метрах от нашего переднего края был замечен и подобран». Тот же комполка майор Кессель переписал представление к Герою, убрав из него слово «посмертно».
Широко известен и подвиг на Курской дуге нашего земляка, уроженца Сенненского района Александра Горовца. 6 июля 1943 года, на второй день Курской битвы, Горовец в составе группы Ла-5 вылетел на патрулирование района Владимировка — Кочетовка — Зоринские Дворы — Ольховатка. Советские истребители столкнулись с большой группой (по разным данным, 20 или до 50) немецких пикирующих бомбардировщиков Ju-87. В произошедшем воздушном бою наши летчики одержали девять воздушных побед. Их потери составили один самолет, не вернувшийся на базу, — это был Ла-5 лейтенанта Горовца. Он из-за отказа радиостанции на самолете оторвался от группы и вел бой в одиночку. В ходе боя он сбил девять Ju-87, в том числе один тараном, и сам был сбит четверкой немецких истребителей при возвращении на базу. Герой Советского Союза Александр Горовец является единственным советским летчиком, одержавшим столько воздушных побед в одном бою.
ОГНЕННАЯ дуга под Курском, с психологической точки зрения, — это поворот в Великой Отечественной войне: Красная Армия уже не хотела воевать по-старому (без конца отступать, лишь огрызаться контрнаступлениями), а изрядно потрепанный, но все еще сильный вермахт уже не мог по-старому атаковать. Шел июль 1943-го, а июнь 1941-го давно уже канул в Лету.
Виктор ИВАНОВ
