Задержав Михайлова, немцы поместили его в вяземский лагерь военнопленных
ВЕЛИКАЯ Отечественная война со всей суровой ясностью подтвердила архиважный тезис, изложенный в 1925 году в работе контрразведывательных отделов ОГПУ СССР «Азбука контрразведчика»: «На разведку и контрразведку отнюдь не следует смотреть как на ремесло — это в полном смысле слова искусство».
С учетом характера разведывательно-подрывной деятельности спецслужб врага при ведении зафронтовой работы на оккупированной территории Беларуси перед особыми отделами НКВД (а с апреля 1943-го — ГУКР «Смерш» НКО СССР) были четко поставлены задачи ведения контрразведки. Условия войны требовали в ходе осуществления противодействия спецслужбам противника целеустремленности, активности, непрерывности, скрытности, комплексного использования всех сил и средств агентурно-оперативной деятельности.
С провальной в конечном итоге деятельностью «Абверкоманды-203» связана одна из наиболее результативных зафронтовых операций военной контрразведки первого года войны, когда в подчиненную ей Смоленскую диверсионную школу был внедрен агент Михайлов. Красноармеец 444-го стрелкового полка Алексей Семенович Соболев ранее добровольно дал согласие на выполнение задания в качестве зафронтового агента особого отдела НКВД 20-й армии Западного фронта. В июне 1942 года Михайлов был переброшен в расположение войск противника для подставы германской разведке.
Задержав Михайлова, немцы поместили его в вяземский лагерь военнопленных. Грамотно используя отработанную военной контрразведкой легенду, он сумел заинтересовать германские спецслужбы своими потенциальными возможностями и был зачислен в подразделение РОА, а затем попал в число агентов абвера.
В Смоленской диверсионной школе Михайлов сумел склонить для работы в пользу военной контрразведки 12 курсантов, убедив их явиться с повинной после переброски через линию фронта, снабдив паролем для явки в органы госбезопасности.
Помимо этого, он привлек к сотрудничеству агента абвера, бывшего начальника штаба батальона Красной Армии Петра Марковича Голокоза, что стало ценным приобретением для нашей военной контрразведки. Ему Михайлов поручил проводить работу по разложению диверсантов, обучавшихся в смоленской школе. Так удалось сорвать несколько готовившихся абвером диверсионных мероприятий и провести оперативную комбинацию, в результате которой из школы были отчислены наиболее подготовленные к диверсионной работе немецкие агенты.
В конце января 1943 года Михайлову удалось связаться с партизанами, и вскоре он был переправлен в особый отдел НКВД Калининского фронта, где сообщил ценную оперативную информацию о смоленской диверсионной школе абвера, ее сотрудниках и агентуре.
Характерно, что уже после возвращения Михайлова в Центр из оставшихся в смоленской школе диверсантов Голокоз сумел завербовать еще 17 агентов. Через них удалось предупредить командование фронта о готовящихся на орловском направлении диверсионно-разведывательных акциях противника. Он также смог вооружить 28 жителей деревни Шабаново и ряда других деревень под Смоленском для последующей партизанской борьбы с оккупантами.
А летом 1943 года наступил звездный час Петра Голокоза. Тогда в зоне базирования 1-й Белорусской партизанской бригады, действовавшей в Витебском, Городокском и Суражском районах Витебской области, появился крупный абверовский лжепартизанский отряд, сформированный в Смоленске и переброшенный в Суражский район. «Командиром отряда», в котором насчитывалось более 90 человек и который громко именовался нацистами «отдельным партизанским отрядом «Свободные», был назначен предатель, бывший капитан РКК Цымай.
Фактически им руководил сотрудник диверсионно-террористической «Абвергруппы-210», входившей в «Абверкоманду-203», капитан Буххольц, который еще в феврале 1943 года получил задание: тщательно изучить и обобщить опыт борьбы с партизанами. В качестве заместителя командира отряда выступал другой сотрудник абвера унтер-офицер Киршфельд, а «политруком» являлся Петр Голокоз. Используя радиостанцию, которую обслуживали немцы-радисты, отряд ежесуточно поддерживал связь со 2-м танковым корпусом вермахта, дислоцировавшимся между Витебском и Городком. На вооружении у лжепартизан имелся богатый арсенал: станковые пулеметы, минометы, автоматы, винтовки…
Легенда у них на первых порах была безупречной. Выдавая себя за одну из уцелевших групп отряда «зеленых», уничтоженного немецкими карателями на территории Литвы весной 1943 года (а такой случай действительно был), лжепартизанский отряд Цымая — Буххольца несколько раз инсценировал вооруженные нападения на якобы вражеский транспорт, а в действительности — на свои же автомашины, подвозившие отряду продовольствие. Ради установления «дружбы» с партизанами и населением руководство абвера даже допускало проведение этим лжеотрядом совместно с партизанами мелких операций против полиции, в которых гибли, разумеется, «славянские недочеловеки».
4 июля 1943 года при встрече с разведчиками 1-й Белорусской партизанской бригады «политрук» Петр Голокоз, улучив момент, успел шепнуть партизанам, что «мы не те, за кого вы нас принимаете», и попросил срочной встречи с командованием. В ходе нее Голокоз подробно проинформировал советских партизан, что в действительности представляет собой «отдельный партизанский отряд «Свободные». Здесь же было договорено, что он берет на себя руководство операцией по переводу «Свободных» на сторону партизан и захвату находившихся в отряде нацистов.
Тем временем Буххольц и его подручный Киршфельд с арийской педантичностью разработали план захвата командования партизанской бригады с последующей «молниеносной» переброской его в Смоленск. Важная роль в этой акции отводилась «политруку» Голокозу. Но тот вместе со своими доверенными людьми из числа бывших военнопленных сумел принять упреждающие контрмеры.
16 июля 1943 года работники штаба 1-й Белорусской партизанской бригады прибыли по «приглашению» Цымая «на обед» в расположение лжепартизанского отряда. Подчиненные Киршфельда во главе с «политруком» Голокозом внезапно обезоружили его и передали партизанам. Основной состав абверовского лжеотряда с вооружением и обозом перешел на сторону партизан и затем успешно включился в борьбу против нацистских оккупантов.
В общей сложности Алексей Соболев и Петр Голокоз привлекли для работы против оккупантов 29 курсантов Смоленской диверсионной школы, которые явились с повинной в органы советской контрразведки и сообщили ценные сведения. Одновременно они подготовили более 20 военнопленных для перехода на сторону партизан. В каждую группу, отправлявшуюся на советскую сторону с диверсионным заданием, Соболев и Голокоз внедряли своих людей с задачей противодействия совершению преступлений и передачи диверсантов в органы контрразведки. По возвращении из-за линии фронта оба они удостоились ордена Красного Знамени…
По мере накопления опыта масштабы зафронтовой работы «Смерша» существенно расширились и стали давать весомые результаты. Так, лишь из справки 2-го отдела УКР этой организации 3-го Белорусского фронта, касавшейся перевербованной германской агентуры, следовало: «За период с 01.10.43 г. по 01.03.44 г. из тыла противника вернулись два зафронтовых агента: Зоркий и Турецкий. Агент Зоркий при переброске в тыл противника 25 ноября 1943 года имел задание завербовать разведчика крупкинского разведпункта Шаркова, имевшего намерение явиться к нам с повинной с тем, чтобы последний склонил на явку с повинной в советские органы хорошо знакомых ему немецких разведчиков Ляпина и Гаврюшина.
Ввиду того, что к моменту возвращения в пункт указанные разведчики оттуда выбыли, агент Зоркий обработал на явку с повинной к нам другого разведчика — Валькова (арестован УКР «Смерш» Белорусского фронта). Кроме того, Зоркий передал органам «Смерша» активного немецкого агента Сапсая и принес сведения о подготовленной и подготовляемой агентуре в крупкинском разведпункте и в минском штаб-бюро…
Во исполнение нашего задания Турецкий сообщил пароль на явку с повинной в советские органы немецкому разведчику Крымову и при переброске немцами на нашу сторону 14 марта 1944 года доставил ценные сведения контрразведывательного характера…»
В целом благодаря личным наблюдениям и показаниям возвратившихся из-за линии фронта агентов военные контрразведчики задержали с октября 1943 по март 1944 года 43 германских разведчика, получили установочные данные на 620 официальных сотрудников вражеских разведорганов и 1103 агента. Из этого числа были в последующем арестованы органами УКР «Смерш» фронтов 273 человека. Безусловно, к тому времени каждый из разведорганов абвера и РСХА находился под пристальным вниманием не только военных контрразведчиков, но и четырех подразделений НКГБ СССР и НКГБ БССР.
Николай СМИРНОВ
