А ступеньки всё “кусаются”...

Мир залила “тушь”
Глаза Николая Сергеевича уходили в темноту постепенно, десять лет. Сначала правый, потом левый. Краски блекли на всем, на чем останавливался взгляд. В один из дней Николай Лесковец обнаружил, что палитру окружающего мира залила черная “тушь”.
В новой действительности Николая Сергеевича только сумеречные очертания людей, едва различимые контуры вещей, блики фонарей и машинных фар. Эти остатки зримого мира он выхватывает сегодня “заячьим” оком.
— Повернусь, как косой, да и разгляжу какие-нибудь пятна, — замечает мужчина.
Николай Сергеевич живет в радуге и тумане. После операции его правый глаз полностью погрузился в темноту. Потом вдруг в нем блеснула лучом-нитью тень жизни.
— На улицу выйду вечером, горит освещение, а у меня от одного столба радуга, от другого. В пасмурный день перед глазами все бело, стена тумана.
Для зрячего это чуть-чуть. Для незрячего — целый мир.
Когда ослеп правый глаз, левый еще видел хорошо, пока в его зрительном поле не стали мелькать “мушки”. Катаракта отнимала оставшееся зрение. Уколы, глазные капли, лазер... Целая “армия” медицинских средств была призвана спасти глаз Николая Сергеевича, который вслед за правым уходил в тень.
— Не вижу теперь, куда ноги несут. Иногда и заплачу от обиды.
Николай Сергеевич живет в столичном частном доме. Капитальная стена разделяет строение на две части. В одной — дочь с зятем, в другой хозяйничает он сам. За ним “присматривает” супруга Галина Михайловна. С настенного портрета. Десять лет назад женщина умерла от рака. Мужчина слушает телевизор. В стирке да уборке отцу помогает дочь. А вот готовит он сам. Однако с удовольствием отобедал в бистро “Лидо” во время благотворительной акции. Теперь у него редко случаются праздничные угощенья. Вот только мужчине привычнее есть из своей глубокой миски, стенки которой удерживают еду. А на тарелке она непослушная, то и дело “убегает” от ложки или вовсе “выпрыгивает” из низких берегов блюда.
“Але!”
Николай Сергеевич идет навстречу людям. Только они его часто просто не замечают. На переходах сбивают с ног встречные потоки пешеходов. Дедушка ведь выглядит вполне бодрым, лихо перебирает сантиметры дороги самодельной тростью, в которую превратил лыжную палку.
Мужчина совершил прогулку к ЦУМу по незнакомой дороге с сотрудниками Территориального центра социального обслуживания населения Советского района столицы и БелТИЗ” района. Не разминулся со стеной здания, забрел в тупик. “Але!” — так дедушка обращает на себя внимание. Народ реагирует и откликается на непривычное приветствие.
В универмаге продавец любезно рассчитала мужчину без очереди. Николай Лесковец купил лампочку. И ему, незрячему, хочется света.
— Я все еще надеюсь, а вдруг глаз оживет.
Надежда, как свет, ведет его по этой другой жизни.
Они с планеты Земля
Незрячие — обычные люди. Только для того чтобы двигаться по жизни, им нужна опора. Непонимание со стороны окружающих — самый высокий порог на пути инвалида. И преодолеть его должен сначала зрячий, у которого здоровые глаза, но слепое сердце. Когда оно прозреет, сразу станет понятно, что границы ступенек нужно обозначить желтой краской, в пешеходных переходах продлить перила, которые начинаются и заканчиваются где-то посередине спуска...
— Есть категория граждан, для которых любой инвалид — недочеловек. Мы для них словно с другой планеты. Но кто инопланетянин, это еще вопрос. По их рассуждениям, нам нельзя рожать, учиться, работать, мы вообще лишние в обществе, — замечает инвалид по зрению минчанка Ирина Гусаревич.
— На улицах, в магазинах, поликлиниках незрячий может получить глупую травму, — замечает председатель центрального правления БелТИЗ Олег Шепель. — На объектах торговли, в медицинских учреждениях отсутствуют звуковые маяки. Не хватает звуковых светофоров. В провинции вообще нет безбарьерной среды. Но самое главное препятствие для нас — психологическое. Многие инвалиды с высшим образованием работают простыми рабочими. Им не доверяют. Незрячих нет в государственных органах власти в отличие от других государств.
Николай Сергеевич часто вспоминает свою прошлую зрячую жизнь. В ней он многое повидал: Сибирь, тайгу, объездил и облетел всю Россию, Беларусь. Дослужился до старшего топографа. Дедушка — заядлый рыбак. Когда-то он не выпускал из рук удочку, а теперь крепко держит трость...
Люди, которые знали этот мир, но чьи глаза погрузились в темноту, по привычке говорят “ я вижу”. И они видят, но уже другим зрением — ушами, руками, ногами, чужими глазами. А также сердцем и душой. Последние их самые сильные “очи”.
...Благотворительное мероприятие завершилось, и Николай Сергеевич бодро зашагал к
метро, смешиваясь с людским потоком. Вдруг остановился, растерянно пытаясь нащупать поручень...