— У нас было три «волны» исследования детей — в 1984 — 1985, 2002 — 2003 и 2012 — 2013 годах. Брали три возрастные группы мальчиков и девочек: 8–летних после первого ускорения роста, 13–летних — в период полового созревания и 17–летних, уже достигших размеров тела взрослого человека. Всего было обследовано около 7 тысяч школьников из Минска, Гомеля, Полоцка, Пинска. Сравнительный анализ данных разных лет показал, что у детей чаще стали встречаться контрастные варианты телосложения. С одной стороны, в популяции становится больше так называемых грацильных представителей: с тонким строением скелета, слабым развитием мышц, худых — особенно это выражено среди девушек. А с другой — увеличивается число крупных детей, с массивным скелетом и повышенным жироотложением. Это настораживает. Ведь при благоприятных внешних обстоятельствах превалирует гармоничный тип сложения. Как только условия жизни усложняются, увеличивается и число крайних вариантов. Природе словно нужен больший выбор типов, чтобы понять, какие же подойдут к новой реальности. В биологии это называется дизруптивный отбор.
— Но по сравнению с предками мы живем в великолепных условиях: не голодаем, у нас есть комфортное жилье, медицинская помощь. Неужели дело в повальном увлечении гаджетами?
— Сложно сказать. Но мы впервые обнаружили на территории Беларуси очень интересное явление: постепенное изменение формы мозгового отдела головы у всех исследованных групп детей. Он становится более вытянутым в лобно–затылочном направлении. Как антрополог я изучаю только строение черепа и не могу сказать, как меняется мозг. Но как у медика у меня имеются предположения. Есть клетки, которые составляют кору мозга, и своеобразные «провода» между клетками, по которым идет импульс. У меня такое впечатление, что эта «проводная система» увеличивается в объеме в затылке прежде всего потому, что ребенок с раннего детства связан с телефоном, планшетом, компьютером и ему надо быстро двигать глазами, рукой. И соответствующий центр в мозге, связанный со зрением, передачей сигналов, тоже наращивает свой объем. Это должно влиять на форму черепа, ведь мозг плотно к нему прилегает. Поэтому изменения фиксируются именно у детей, в процессе роста костной системы. Формируется человек, который адаптируется к изменившемуся миру. Конечно, это только мои размышления. Нужно предметное изучение физиологов и анатомов, гистологов.
— А что на этом фоне происходит с акселерацией?
— Акселерация, то есть ускорение развития и созревания, о которой официально стали говорить в XIX веке, никогда не шла сплошным путем вверх. Были периоды спада, вызванные голодом, войнами, эпидемиями, которые тормозили развитие, — люди становились более мелкими, низкого роста. А подъемы продиктованы улучшением жизненных условий, которые играют ключевую роль в реализации возможностей, заложенных в генотипе. Если вы не поливаете цветок, он медленнее растет. То же и с человеком. В благоприятной среде лучше реализуется генетическая программа. После катастрофы на ЧАЭС процесс акселерации у нас затормозился, сюда наслоились и политические, экономические потрясения 1990–х. И дети на 0,5 — 1 см стали отставать в росте от тех, кто был исследован нами до аварии. Но поколение начала 2000–х уже прибавило 1 — 2 сантиметра в росте, ускорилось половое созревание. Это показывает, насколько важны социальные условия. Есть и вторая сторона медали. Чем интенсивнее идут ростовые процессы, тем уязвимее организм. Сосуды и нервы растут неравномерно. Как результат — вегетососудистые дистонии, головные боли. Страдают и мышцы при нашем гиподинамическом образе жизни, усиливается жироотложение при очень калорийном питании. Например, наши исследования показывают, что уменьшается сила рук у школьников обоего пола.
— Недаром медики бьют тревогу по поводу ожирения — в том числе у детей...
— Нами замечена еще одна любопытная тенденция — феминизация этого поколения. У женщин становится больше относительная ширина таза, причем интересно, что по отношению к плечам становится шире таз и у мужчин! Подтверждают происходящую феминизацию и ряд исследований зарубежных ученых, которые установили уменьшение численности и подвижности сперматозоидов. Вероятно, отсюда и больше полных мальчиков, ведь жир связан с женскими половыми гормонами, эстрогенами. Если их уровень повышен, есть склонность к ожирению. Такие мальчики потом менее плодовиты по сравнению с теми, у кого хорошо развиты мускулатура и скелет — типичные мужские черты.
— Как тут не вспомнить периодически всплывающее утверждение об идущем уменьшении мужской Y–хромосомы. Какими же мы станем через 100 — 200 лет?
— Меня тоже интересует этот вопрос. Наша компактная группа — всего в отделе антропологии 8 человек — ведет регулярные исследования по всей Беларуси, и это очень важно. Выявленные изменения позволяют разрабатывать научно обоснованные рекомендации. Я против того, чтобы принимать негативные стороны данности. Если при разработке новых технологий будут учитываться не только их прогрессивные свойства, но и возможные негативные последствия, человечество сможет не повторять ошибок прошлого.
— Вы изучаете и современное, и древнее население нашей страны. Можно ли выделить особенные, свойственные только нам черты и составить обобщенный антропологический портрет белоруса?
— Впервые население Белорусского Полесья исследовал выдающийся ученый, основатель советской антропологической школы Виктор Валериянович Бунак. Он выделил так называемый «полесский антропологический тип»: темно пигментированный, более низкорослый по сравнению со светловолосыми высокорослыми северянами восточно–балтийского типа. Мы также проводили сплошную выборку по областям Беларуси, чтобы понять, чем отличается население северной и центральной частей, Полесья. Среди современного населения встречаются совершенно разные типы. Белоруска может быть высокой, голубоглазой, блондинкой, худой. Но может быть и маленькой, пухленькой, черноглазой, темноволосой. Типично то, что чаще встречается. Если все суммировать, то действительно на Полесье, которое всегда было йододефицитным регионом, население ниже ростом, а на севере, где отмечается более высокий уровень естественной радиации, стимулирующей рост, — повыше. Однако выделить чистый антропологический тип белоруса — собственно, как и представителя любой другой страны — нельзя. Его невозможно привязать к национальности. Этнос связан не с внешним обликом, а с самосознанием, языком, культурными особенностями. Культура определяет принадлежность к этносу (народу), а не внешний вид или генетическое наследие.
vasilishina@sb.by
