Накануне отборочных матчей чемпионата мира (уже завтра белорусы сразятся в Кишиневе со сборной Молдовы, а там — Италия, Шотландия, Норвегия) поговорить с главным тренером нашей команды Анатолием БАЙДАЧНЫМ — просто удача. Тем более если не касаться в беседе футбола, о котором, по его собственному признанию, Байдачный думает 24 часа в сутки. Меня, надо заметить, и самого терзали вопросы относительно сломанного Александром Кульчием в августе ребра (не мне) и его нынешнего состояния (Кульчия). Все ж таки это не шутки: Александр — ключевая фигура нашей сборной при тактическом построении 4–2–3–1! За Корытько, опять же, было тревожно: сумеет ли парень набрать необходимую форму? Интересовало и как там в «Химках» Калачев, не закис ли Тимоха?..В общем, вопросов было много, но их решил оставить на долю самого Байдачного: чего лишний раз афишировать, если Анатолию Николаевичу они и без того покоя не дают? Развернув листок с отпечатанными на нем пятьюдесятью вопросами (остались еще от беседы с Гленом Хэнлоном), постучал в дверь с номером 202. Слышавшиеся за ней оживленные голоса вдруг смолкли. Я вошел.
Не было еще и девяти утра, а оба наставника — Анатолий Байдачный и Юрий Курненин — уже закопались в ворохе футбольной информации. К тому же то и дело звонил телефон, и Байдачному приходилось отвечать неизвестным мне абонентам словами из кинофильма про Шурика: «Я занят, позвоните попозже!» Короче говоря, отрывать дуэт тренеров от работы (тем более что не думать о футболе для них, кажется, настоящее испытание) было просто совестно. Потому начал без всяких лирических отступлений. Ну или почти без отступлений...
1. Как бы вы сами представили себя читателям?
Этот вполне безобидный вопрос почему–то особенно сильное впечатление произвел на Курненина. Юрий Анатольевич, до сего момента вдумчиво читавший газету и, казалось, решивший не обращать на нас ровно никакого внимания, вдруг подскочил, отбросил в сторону свое чтиво и направился к двери.
— Ну ладно, я пошел, — так он отреагировал словесно.
— Эй, ты куда это сорвался? — не меньше моего изумился Байдачный. — Вот молодец, а! Меня одного что ли оставляешь, бросаешь друга? Посиди, давай вместе порассуждаем. Все время, блин, соскакиваешь!
Курненин постоял секунду, резко развернулся и подошел к столу. Немного подумав, сел.
— Читателям чего? — переключил свое внимание на меня Байдачный.
— Чего? Да чего угодно! В данном случае — нашей газеты.
— ...Хм, блин... Такой вопрос интересный...
— Не беспокойтесь — здесь все такие.
— Вообще я к прессе отношусь с точки зрения своих профессиональных потребностей. Читаю в основном спортивные издания и лишь ту информацию, которая мне необходима для работы, опуская опусы журналистов о качестве игры, о действиях игроков и так далее... Вот когда ваш редактор был молодой, я с удовольствием читал его статьи. Очень острое у него перо, искренне жаль, что нынче его материалы в газете — большая редкость. Живо вспоминаются времена, когда газету «Знамя юности» со статьями Якубовича невозможно было купить — ее просто расхватывали. Пользуясь случаем, хотелось бы пожелать Павлу Изотовичу, чтобы «Советская Белоруссия» была такой же популярной...
— Я обязательно передам Павлу Изотовичу ваши пожелания, но позвольте вам заметить, Анатолий Николаевич, что ответа на заданный вопрос не прозвучало. Это, видимо, журналистское образование в вас заговорило, вы мастерски ушли от темы...
— Ну а как это самому себя представлять? Некрасиво это, давайте, что там у вас дальше?
2. О чем больше всего мечтали в детстве?
— С ранних лет мечтал стать футболистом.
— А космонавтом? — не выдержал и выдал свою первую ремарку все так же сосредоточенно припавший к газете Курненин.
— Летчиком! А сейчас летать боюсь, представляете, — столько за свою жизнь налетал... Нет, я все–таки футболистом больше хотел стать, их по телевизору показывали, их узнавали, они были популярными. К тому же жили мы небогато, а считалось, что футболисты много денег зарабатывают.
— Стало быть, мечта осуществилась.
— Да, хотя в школе мне многие прочили научную карьеру. Но любовь к футболу победила.
3. В каких человеческих слабостях вы не можете себе отказать?
— В хорошей одежде не могу себе отказать. Еще выпить хорошего коньяка в хорошей компании.
— Что касается гардероба: вы сами себе подбираете обновки?
— Иногда жена помогает, но обычно сам. Это с давних времен пошло, еще с московского «Динамо», когда Бесков всех футболистов заставлял красиво одеваться, прививал стиль. «Вы играете в одном из лучших клубов мира, — говорил он нам, — и должны соответствовать». Те небольшие, в принципе, деньги, которые мы получали за рубежом, в основном тратились именно на одежду: галстуки, костюмы... А в джинсах Бесков вообще запрещал ходить. На даче — пожалуйста, а в клубе — ни–ни.
— А вы на внешний вид футболистов сборной обращаете внимание?
— Конечно. Заметил, кстати, что большинство из них одеваются достаточно элегантно.
4. Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?
— Профессионалов. Таких, как Юрий Курненин (надо полагать, из скромности Юрий Анатольевич сделал вид, что не слышит, и даже не оторвал глаз от газеты. — Авт.), как мои коллеги–товарищи Юрий Семин и Валерий Газзаев, мнением моего первого тренера дорожу, мнением Валерия Лобановского и Константина Бескова... В жизни — мнением своих жены и сына.
5. На что не жаль потратить миллион?
— На семью готов тратить сколько угодно. На что еще?.. Я всегда даю взаймы. Хотя возвращают редко.
6. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— В наше время очень трудно найти интеллигентного человека. Жизнь выплеснула на поверхность целую волну людей, которые с понятием интеллигентности вообще не знакомы. А истинные интеллигенты, люди воспитанные, имеющие чувство такта и сострадания, оказались задвинуты на десятые роли, их не видно. Понятие «интеллигенция» применимо к концу XIX — началу XX века, а во времена СССР и после его развала делалось слишком много, чтобы искоренить интеллигенцию как класс. В итоге пришли к тому, что выжить интеллигенту в наше время просто невозможно.
7. Что вам легче — подняться в 6 часов утра или лечь спать в 4?
— Мне все равно. Я постоянно встаю в 5 — 6 утра.
— Работы много?
— Возрастное, наверное. 5 часов сна для меня более чем достаточно.
8. Всегда ли вы говорите все, что думаете?
— Всегда говорит то, что думает, а тем более всё — только дурак. Естественно, нет! Бывают ситуации, когда ты не только не говоришь то, что думаешь, а пытаешься заставить собеседника поверить в то, что ты говоришь.
9. Оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым вы родились?
— Я не знаю. Мой знак — Весы. Какими они должны быть?
— А–а–м–м... Уравновешенными, я думаю.
— Возможно–возможно... Колебаться, уравновешиваться... Никогда этим не интересовался. Вообще не отношусь к числу людей, которые набивают карманы амулетами, иконами, и тем более к тем, которые имеют ужасную привычку призывать Бога в помощники. Вера — это слишком интимное чувство, а кричать о нем на каждом перекрестке есть не что иное, как безверие.
10. Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— У меня в детстве не было ни кошки, ни собаки, хотя очень хотелось. Сейчас сын держит лабрадора, и внук с ним очень дружит.
11. От кого вы устаете больше всего?
— Фраза хоть и избитая, но очень меткая, — больше всего в жизни устаешь от человеческой глупости.
— И часто вам приходится с ней сталкиваться?
— Очень часто! С глупостью, с хамством, дилетантством... В том числе и на страницах прессы. Профессор Преображенский, помните, сказал: «Не читайте перед едой советских газет!» Я, чтобы не портить настроение, стараюсь следовать этому совету. У нас наблюдается такая тенденция, когда со страниц газет высказываются не мнения или пожелания, а какие–то требования и суждения в ультимативной форме. Это тяжело воспринимать...
12. Есть ли в жизни вечная любовь?
— Вечная любовь — это моя жена, мой сын, моя мать.
13. Если вы любите путешествовать, то какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— Путешествовать мне приходится на самолете, хотя никакого предпочтения ему не отдаю. Нравятся автомобили. Могу, совершенно не уставая, проезжать многие километры. Работая в России, кстати, ездил на игры из Сочи в Москву. Была у меня в свое время боязнь перелетов, вот и приходилось колесить.
— Вы до сих пор боитесь летать?
— Это прошло.
14. Кто ваш самый близкий друг?
— Курненин — мой самый близкий друг.
Я уж и не стал даже смотреть на Юрия Анатольевича — наверняка он в этот момент пристально изучал газету. Может, разве что едва заметно ухмыльнулся. Или это мне только представилось?..
15. Верите ли вы во внеземные цивилизации?
— Курнила! — видимо, Байдачному тоже надоело, что его друг полностью поглощен футбольными новостями.
— А? — спросил Курненин, с неохотой оторвав взгляд от протокольных газетных строчек.
— Скажи, Курнилка, вот ты веришь во внеземные цивилизации?
— Ну, я думаю, что они где–то есть, — философски заметил оторванный от чтения Курненин и снова ушел в себя.
— Я вот тоже так думаю. Хотелось бы только, чтобы эти цивилизации имели доброе начало.
16. Ваш идеал женщины?
— Моя жена.
17. Как вы проводите свой отпуск?
— В последнее время постоянно отдыхаю в Объединенных Арабских Эмиратах, тянет меня в арабский мир. Пробовал и Таиланд, и другую экзотику, но лучше ничего не нашел. В Эмираты приезжаю как к себе домой.
— У вас так много друзей в арабском мире?
— Есть.
— Шейхи, нефтяные магнаты?
— Ну не шейхи, конечно... С послом Беларуси в Эмиратах мы в приятельских отношениях, например.
18. Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Предательства, это однозначно. И еще не прощаю, когда в тяжелые времена человек раскисает. Это меня жутко раздражает. Видимо, в силу своего характера: когда тяжело, я, наоборот, оживаю.
19. Что такое, по–вашему, лень, а что — душевный покой?
— Лень — это когда к своей работе относишься спустя рукава. А душевный покой — это чувство умиротворенности, когда все ладится: и в работе, и в семье. Два совершенно разных понятия.
20. Сейчас, накануне решающих матчей сборной, вы спокойны?
— Абсолютно. Это моя работа. Конечно, тревожно за результат, за игру, как–никак мы представляем страну в Европе, а это большая ответственность. Однако я всегда был против выражения «защищать честь страны». Честь страны защищает армия, а футболисты ее, страну, представляют. Я навсегда запомнил слова знаменитого аргентинского наставника Луиса Менотти, он сказал выдающуюся фразу: «Футбол — это еще не вся жизнь. Футбол — это всего лишь игра».
21. Если у вас есть свой огород или дачный участок, то какие овощи и фрукты нравится выращивать?
— Нет у меня ни огорода, ни дачного участка, ни загородного дома. У меня жена сугубо городской житель и категорически не приемлет всего этого.
22. Будь вы главой государства нашей страны, что бы сделали в первую очередь?
Тут в разговор живо включился Юрий Курненин (до этого он еще только раз проявил интерес к разговору, когда я задал вопрос о женском идеале).
— Чего тут думать: денег всем нараздавать!
— (Смеется.) Я не могу стать президентом Беларуси, потому что являюсь гражданином России.
23. А врагов вы себе успели нажить?
— Ха, а как вы думаете? Чем выше пост и больше ответственность, тем больше врагов. Но я стараюсь их не замечать.
— Получается?
— Самое главное, чтобы их поступки не влияли на дело. Я–то переживу, мне не привыкать, но на футболистах, на результате весь этот негатив может сказаться. У нас одна цель — сделать белорусскому футболу хорошо, а у них цель коммунистическая — чем хуже, тем лучше. Несовпадение взглядов такое...
— Если уж вы вспомнили в процессе разговора «Собачье сердце», позвольте и мне ввернуть цитатку: «Знаете ли, профессор, если бы вы не были европейским светилом и за вас не заступались бы самым возмутительным образом лица, которых, я уверен, мы еще разъясним, вас следовало бы арестовать...»
— Почему?
— Вы ненавистник пролетариата!
— Нет, ну я не был бы столь категоричен в суждениях! Скажу больше, в коммунистической системе было очень много хорошего. Единственное, самое обидное и страшное, что посредственность тогда управляла всем. Личность, талантливый человек никак не могли себя проявить, их били по голове и говорили: «Не высовывайся!» Но! Тогда не было нищеты, тогда действовали законы. Хорошие или плохие — это вопрос другой, но они действовали! Для меня до сих пор есть только одна страна — СССР. Я играл в футболке с этой надписью, я родился в этой стране, я гражданин этой страны.
— Тогда за державу обидно не было, — коротко, но, как обычно, в точку вставил Курненин.
— Совершенно точно, не было. А сейчас обидно, блин... Здесь я больше Россию имею в виду.
24. Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала?
— Очень хотелось бы избежать той травмы, из–за которой в 29 лет пришлось закончить карьеру.
25. Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Сегодня мне больше всего недостает большой группы квалифицированных футболистов. Очень их мало. Да и тех, что есть, травмы выкашивают.
26. Когда вы последний раз хохотали от души?
— А я вообще человек веселый. Люблю компанию, часто собираемся, вспоминаем свою футбольную жизнь, а в ней, поверьте на слово, забавных моментов очень много.
27. Как вы относитесь к наблюдению Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— Это да, это страшное дело! В искусстве, в спорте проблема в том, что эти люди, местные царьки, не обладают достаточным уровнем знаний, интеллекта, но сумели внушить своему окружению идею о собственной незаменимости. В футболе это прослеживается очень четко. Есть тренеры, для которых Лобановский не авторитет! Бесков? Да что вы, кто такой этот Бесков — мы не хуже! Вот эти рассуждения, они вообще губят футбол. А выражение «лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе» — верх ущербности.
28. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Меня всегда звали «Байда». И на сына это прозвище перешло.
29. Вы суеверный человек? Меня, например, просто умиляет история про боксера, который всегда выигрывал нокаутом, если клал в перчатку счастливую подковку...
— Я никогда не надевал бутсы с какой–то определенной ноги, не носил амулетов или еще чего–то такого...
30. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
Я смотрю на до дыр зачитавшего «Спорт–экспресс» Юрия Курненина и понимаю, что вопрос — глупый. Федерация футбола. Второй этаж, кабинет 202. Здесь и встречается.
— На работе встречаюсь, — развивает молнией промелькнувшую в моей голове мысль Байдачный. — Постоянно приходится ездить то в Москву, то в Украину... А у меня все друзья–приятели так или иначе связаны со спортом. Иногда на концертах, правда, видимся. Как со Славой Добрыниным, например, когда он приезжает.
31. В какой стране вам хотелось бы побывать и почему?
— Я вообще–то во многих странах был, на всех континентах... Может быть, еще раз в Австралию? Или в Бразилию — в самую футбольную в мире страну? О, в Аргентине не был. Вот куда съездил бы...
32. Какие книги, по–вашему, надо прочесть всем?
— У каждого свои вкусы и взгляды, поэтому любые рекомендации будут неуместны. В пятом классе восхищался «Айвенго», «Крестоносцами», рыцарскими романами. Потом нравились Артур Конан Дойл, Жюль Верн, а юношеская философия привела ко Льву Толстому. «Войну и мир» четыре раза перечитывал.
33. У кого конкретно и что именно вы спросили бы в первую очередь, будь у вас такая возможность — пообщаться с самыми интересными личностями нашего времени?
— О, интересный вопрос. Курнила, — Байдачный вновь призвал на помощь друга, — скажи, с кем бы ты хотел пообщаться?
— С тем паразитом, который развалил великую страну СССР, — недолго думая, произнес Курненин. — Спросил бы, как это ему удалось!
— Я тебе так скажу, — обращаясь только к Курненину, сверкнул глазами Байдачный. — Я с этим человеком даже общаться не стал бы.
— Нет, ну спросить–то можно, — как? Интересно просто, — не унимался Курненин, который, похоже, разгорячился и наконец забыл о газете.
— Я не политик, но не могу понять, как те люди, которые ввергли в хаос великую страну, которые виновны в тысячах смертей, как они могу смотреть в глаза людям, выступать по телевизору, что–то комментировать? А с кем интересно... Вот с людьми науки я пообщался бы, с ними всегда есть о чем поговорить. Это вообще та прослойка интеллигенции, которая еще осталась, которая уважает мнение собеседника. С Альбертом Эйнштейном поговорил бы, с российским философом Владимиром Соловьевым, с Петром Столыпиным...
34. Вы хорошо знаете свою родословную?
— Отец у меня из Украины, мать — из Смоленской области, жена — белоруска. Гражданин СССР я...
35. Самый счастливый день в вашей жизни?
— Их несколько: встреча с женой, рождение сына, внука... Ну и, конечно, будет еще один, если сборная Беларуси сумеет попасть в финальную часть чемпионата мира.
36. Есть ли у вас любимое занятие, помимо основного рода деятельности?
— Так называемое хобби? Не знаю, о футболе думаю 24 часа в сутки, я трудоголик по натуре. Кстати, большой недостаток в должности главного тренера сборной лично я вижу в большом количестве свободного времени. А хобби? Сказать, что я рыбак, — нет, но если пригласят, то поеду. И все равно, следя за поклевкой, буду думать: как построить игру, как обыграть следующего соперника...
37. Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Они гораздо более откровенны в своих суждениях, чем люди старшего возраста, мне интересен их некоторый нигилизм. Душа у них открыта, и за это я их тоже люблю. Правда, очень явственно чувствуется деление молодежи на два условных лагеря: молодежь талантливую, увлеченную, стремящуюся изменить себя и мир к лучшему, и «потерянное» поколение. Чему в немалой степени способствует создание таких дебильных фильмов, как «Бригада».
38. Как часто и по какому поводу вы бываете недовольны собой?
— Когда срываюсь. Потом жалею о случившемся. Во–первых, это не помогает добиваться желаемого результата, а во–вторых, нередко в таком состоянии можно обидеть окружающих.
— И как часто это происходит?
— К сожалению, в спорте это бывает очень часто. При работе в сборной, когда перерывы между играми довольно большие и нервная система успевает восстанавливаться, удается сдерживаться, а когда возглавлял клубы, срывался не в пример чаще. Всем ведь известна сентенция о том, что побеждает команда, а проигрывает тренер. Очень тяжело постоянно находиться на нервном пике.
39. Рок–музыка, это надолго? По–вашему...
— Что значит надолго?
— Завтра не умрет?
— Ну классическая музыка ведь не умирает. Вот и рок точно так же будет существовать как неотъемлемая часть молодежной культуры. Я никогда не забуду свою молодость, 1950 — 60–е годы, твист и рок–н–ролл, «Битлз», «Роллинг Стоунз», Элвис Пресли, Чабби Чаккер... Помню, доставали записи, привозили из–за границы пластинки, менялись, слушали... А потом увлекся итальянской музыкой, от которой получаю удовольствие до сих пор.
40. Ваше любимое блюдо?
— Я не гурман. Мое любимое блюдо — котлеты с картошкой. С пюре, если быть точнее. А котлеты я всегда любил покупать на вокзале, помнишь, Курнила? (Курнила кивнул в знак согласия. — Авт.). Там продавали очень вкусные котлеты. Такие они были с хлебом, мягкие и очень горячие. Представляете, с юности осталась непреодолимая любовь к тем котлетам. До сих пор, когда жена готовит котлетки, я всегда прошу, чтоб побольше хлеба добавляла.
— Любимая футбольная команда?
— В юности большое впечатление производили бразильские клубы: «Батафого», «Сантос» с такими легендами, как Гарринча, Пеле... А вообще у меня в жизни были две любимые команды — московское и минское «Динамо». Очень нравилось киевское «Динамо» образца 1975–го и 1986 годов, «Манчестер Юнайтед» года три–четыре назад, лондонский «Арсенал»...
— А сейчас?
— Сейчас меньше. Но за «Арсенал», хочешь не хочешь, надо болеть — там Глеб играет.
— Танец?
— Танцы — это к Пудышеву, он у нас танцор диско (смеется), а я так... Хотя танцевать люблю. С женой. Танго.
— Газета?
Юрий Курненин, перед которым за время нашей беседы образовался уже ворох прочитанных газет (он, видно, в этом спец!), взял слово:
— «Советская Белоруссия»!
— Не подсказывайте.
— В свое время мне очень нравился «Футбол–хоккей», — немного подумав, ответил Байдачный. — Достать его было невозможно, с ночи очередь у киоска занимали. «Литературная газета» очень нравилась, журналы «Юность», «Новый мир»... Эти издания давали возможность прочитать что–то новое, может быть, даже запрещенное. А когда приехал в Белоруссию, судьба связала меня с целым кругом талантливых журналистов, среди которых был и Павел Якубович. Стал читать его материалы. Честно скажу, зачитывался...
— Музыкальное произведение?
— Жена пытается приобщить меня к опере и балету, но я, признаюсь, не большой ценитель. Лучше Челентано послушаю.
— Запах?
— Ты чего любишь? — вопрос Курненину.
— Я люблю запах чего–нибудь хорошего! — его ответ.
— (Смеется.) Да, это хорошо... А мне нравится запах дорогого парфюма. Или вот! Раньше в советских аэропортах пахло потом и курицей, синей такой, в пупырышках, которую прожевать было невозможно. А за границей в нос бил аромат хорошего сигарного табака и дорогого парфюма. Вот этот контраст запахов остался у меня в памяти на всю жизнь.
— Цвет?
— Родные цвета «Динамо».
— Время года?
— Когда нет слякоти.
— Цветы?
— Дарить — розы, а так нравится экзотика.
— Наряд?
— Хорошие костюмы, галстуки, рубашки, часы, туфли. Мужчина обязан иметь все это в своем гардеробе.
— Праздник?
— Как у всех, наверное, Рождество и Новый год.
41. Можете назвать то место на Земле, которое вам всего милее?
— Там, где живет моя семья.
42. Часто ли вам приходится одалживать деньги?
— Стараюсь этого не делать вообще. Потому что берешь чужие и ненадолго, а отдаешь свои и навсегда. К тому же долг — это всегда некая зависимость.
43. Каково ваше отношение к конкурсам красоты?
— Сугубо положительное. Смотреть на красивых девушек всегда приятно.
44. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается, делается к лучшему»?
— Я сторонник другого изречения: «И это пройдет!» Надпись на перстне царя Соломона.
45. Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— Плохо! Зря, конечно, но вот у меня друг (кивает на Курненина. — Авт.), он все время говорит: «Да ты чё, блин, не надо, не думай, не смей, организм сам все восстановит!» (Курненин пристально взглянул на Байдачного и улыбнулся. — Авт.). Не дает мне таблетки пить!
46. Летаете ли вы во сне?
— Летаю! Наверное, расту.
47. Футбольные сны часто видите?
— Постоянно. А когда травму получил и закончил карьеру, лет 15 после этого снился один и тот же сон, что я выздоровел и опять играю. Даже сейчас иногда снится.
48. Когда у вас плохое настроение, что вы делаете?
— Стараюсь побыть один, но непродолжительное время. А потом встречаюсь с друзьями и поднимаю настроение.
49. Вопрос, который вы хотели бы задать себе сами? И ваш ответ...
— Сложно вот так сразу... Совершал ли я ошибки? Да. Доставляли ли они горе близким? Нет. Я вообще всю жизнь старался не делать людям плохого. Насколько это удавалось? Не знаю...
50. Какой главный урок вы извлекли из собственной жизни?
— Он довольно прост: каждый человек заслуживает в жизни того, что имеет.
Беседа закончилась. Поблагодарив за уделенное время, откланялся и, закрыв дверь, прислушался. Царившую секундную тишину вдруг привычно взорвали два голоса, о чем–то оживленно заспорившие по ту сторону комнаты 202. Хотя, что значит «о чем–то»? О футболе, ясное дело! Все в порядке, они и так не думали о нем больше часа, пока длилась беседа. Ну или почти не думали...
