Я что-нибудь пропустила и официальным белорусским, то есть вторым (или первым) государственным, у нас уже стала “тарашкевица”? Нет? Тогда почему арт-проект Zabor, который реализуется под патронатом Министерства культуры, использует исключительно “беларускі клясычны правапіс”? Вкупе с неряшливостью оформления текстов комментариев к картинам и получаются такие милые абракадабры, которые я вынесла в заголовок. И если в первом слове достаточно отделить второе “ў”, чтобы все встало на свои места, то “паняткі” — дитя “вольнай энцыкляпэдыі — вікіпэдыі”, которая представляет белорусский язык в интернете. Так звучит в варианте дореформенного белорусского слово “понятие”.
Но стоя у забора столичного парка Челюскинцев, на котором и разместились работы четырех белорусских художников, принявших участие в этом арт-проекте, я меньше всего думала о сложностях или превратностях судьбы родного языка. Хочется кому-то пользоваться лексикой и орфографией начала прошлого века — пусть пользуется. В конце концов я, воспитанная на варианте белорусского, который в вышеназванной “вікіпэдыі” иначе как “наркамаўкай” не кличут, обязательно их пойму. Но за державу обидно. Вернее, за тех ее граждан, которые все же останавливаются, идя мимо забора то ли в парк, то ли к ближайшей станции метро. Ведь для того, чтобы практически не используемый в нашей жизни язык ожил и заработал, чтобы на нем свободно заговорило большинство наших сограждан, он должен обрести четкие черты и правила. Представителей культурной элиты страны и так волнует нынешняя засоренность языка, укорачивание его интернетом. Один профессор с болью говорил мне, что если будем продолжать это засорение, да к тому же ничего не читать, через 20 лет наступит средневековье.
А в контексте этого арт-проекта можно опасаться и средневековья вкуса. Ведь если уличная выставка — мероприятие прежде всего просветительское, то, надо полагать, оно должно показать прохожим все богатство национальной художественной школы. А от классики и реалистической живописи можно переходить и к инситному, то есть наивному, примитивному искусству. Собственно, так и происходит в Париже, где жителям города и туристам показывают на улице шедевры из Лувра. В запасниках наших музеев также немало ценных работ художников разных школ и разных стран. Есть, в конце концов, прецедент трогательной уличной выставки работ Марка Шагала на площади Якуба Коласа. Пока же непросвещенные зрители заборной выставки сердятся, что на картинах “одни дебилы” и называют эти работы “мазней”. Как в анекдоте: прочла бабка на заборе слово из трех букв, кинулась туда, а там — дрова. А ведь авторы экспозиции декларировали великие цели, хотели даже ответить на вопросы, кто мы такие, как изменились мы сами, наш город, страна, и какое оно — современное искусство...
А в вашем семейном бюджете есть статья расходов “на музеи”?
Встречаемся по субботам.
Поговорим!
