Китри из “Дон Кихота”, Лиза из “Тщетной предосторожности” и, конечно, хрупкая и прекрасная Золушка — юная балерина Екатерина Олейник уже успела не только покорить белорусских зрителей, но и заявить о себе и о нашем Большом театре на весь мир. Недавно Катя вернулась из США, откуда привезла одну из восьми престижных наград и диплом VIII Международного конкурса артистов балета. Корреспондент “НГ” встретилась со звездой балета, а также с ее мамой Тамарой и сестрой Юлей, чтобы узнать как можно больше о жизни и творчестве Катюши.
Екатерина Олейник — ведущий мастер сцены белорусского театра оперы и балета. Награда престижного конкурса в США пополнила ее весомую копилку. Екатерина — дипломант международных конкурсов артистов балета в Венгрии (2008), Китае (2007), лауреат международных конкурсов в Болгарии (2006) и Украине (2004), удостоена бронзовых наград на конкурсах артистов балета в Москве и Сеуле.
— Катя, расскажи, как проходил конкурс? Какие страны участвовали?
— Предварительный отбор участников проводился по видеозаписям. В этом году было подано более 300 заявок. В итоге выбрали 110 участников из 35 стран — лучшие из лучших. В первом туре мы с Константином Кузнецовым представили классический номер — па-де-де из “Дон Кихота” Людвига Минкуса. Во втором туре — танец-модерн “Хрупкий вечный рай” белорусского хореографа из Гродно Дмитрия Каракулова. В третьем туре мы исполнили па-де-де из “Спящей красавицы” Петра Чайковского и современный танец “Мы танцуем Перголези” известного хореографа Раду Поклитару.
— Хореограф из Гродно? Вы туда и репетировать ездили?
— Приходилось. Хотели успеть все — другой город как-никак, поэтому работали на износ. Чуть живыми возвращались. Сам танец безумно оригинальный. Мы танцевали босиком. На классический балет это совсем не похоже. Да и нагрузка идет на другую группу мышц.
— А кто-нибудь из белорусских танцоров уже был на этом конкурсе?
— Мы вторые. В прошлом году участвовал Александр Бубер со своей женой Мики Ватанабе. Они работали у нас в театре. Сейчас живут в Японии.
— В США вы ездили с Константином Кузнецовым. Давно танцуете вместе?
— Это забавная история. Костя ведь был моим педагогом по дуэту в училище. Я всегда относилась к нему как к преподавателю. А тут пришлось вместе работать. Я поначалу смущалась, не знала, как его называть: на “ты” или на “вы”. Боялась, что он откажется. У него все-таки семья, ребенок. Хорошо, что жена понимающая, она тоже танцует. Не ревновала, отпустила. Работа есть работа.
— Наверняка в Джексоне тебе поступали заманчивые предложения о работе за границей. Хотела бы танцевать на других мировых площадках?
— Было много предложений — как на постоянную работу, так и на разовые спектакли, фестивали. Пока я хочу остаться здесь. В Минске у меня еще полно нереализованных возможностей. Не исключено, если увижу, что мне в нашем театре больше не к чему стремиться, то изменю место работы. Но пока меня вполне устраивает наша сцена. Мне нравится ездить на гостевые спектакли в качестве приглашенной артистки, представлять нашу страну, наше искусство за рубежом. Сейчас для меня это главное.
— Вопрос к маме: Тамара, каким Катя была ребенком?
— Катя была очень любознательной малышкой. Ей было интересно все. Мне казалось, что она вырастет очень целеустремленной. У дочерей разница четыре с половиной года. Когда родилась Юля, Катю уже надо было готовить к школе. Времени на это, понятно, не было. Читать и считать она сама научилась. В школу пошла, бегло читая по-белорусски и по-русски. Сама я о балете только мечтала — в свое время была маленькой толстушкой, так что занималась народными танцами... Детей я старалась занять по максимуму. Катя попробовала себя в народных танцах, в цирковой студии, пела в хоре, овладела всеми видами рукоделия, рисовала, были успехи в художественной гимнастике.
— Неужели никогда не прогуливала занятия? Пуантами не швырялась?
— Она росла беспроблемным ребенком. Даже в переходном возрасте никаких сложностей не было. Бросить балет? Ей бы и в голову такое не пришло! Повесит свой тяжелый рюкзак на плечи и едет через весь город на метро.
— Кстати, мечта детства — собственный автомобиль, — добавляет Катя. — Чтобы везде успевать и забыть про общественный транспорт. Благодаря конкурсам в Москве и Сеуле я смогла купить себе машину.
— Катя, а к пуантам быстро привыкла?
— Когда детей только ставят на пуанты, им это безумно интересно, все бегают по коридорам, догоняют друг друга. Короче говоря — пуанты не снять. Это чудо и игра. Боли сначала не замечаешь. Но вот когда танцуешь по нескольку спектаклей подряд или готовишься к конкурсу, пальцы просто отваливаются. Понимаешь, что не отрепетировал как следует, а сил больше нет.
— Юля, наверно, Катю в семье всегда ставили тебе в пример. У тебя изначально была высокая планка.
— Да, так же как и любовь к балету. Как только Катя поступила в колледж, мы семьей стали ходить на балет, и с ее участием, и просто. Я знала всех артистов, которые танцуют на сцене, по именам и фамилиям. Помню, как впервые мы пошли с мамой на “Спящую красавицу”. Четыре акта — но я просидела как завороженная, под таким сильным впечатлением была. А когда поступила в хореографический колледж, все для меня было знакомым и родным. В следующем году я получаю диплом.
— Катя, балет занимает всю твою жизнь или все же остается время на что-то еще?
— Конечно, для меня балет на первом месте. Еще я хочу пойти на курсы английского языка. Я много путешествую, езжу на гастроли, но не могу похвастаться безупречным иностранным. Надо знать язык, а лучше два. Хочется чувствовать себя комфортно в любом уголке мира.
— О каких партиях ты мечтаешь?
— Хотелось бы станцевать Жизель. Эта партия интересна мне по драматургии. В ней столько чувства, трагизма! Эта партия, как целая судьба. По глубине ощущений, переживаний она мне близка. Спящая красавица, конечно... Я танцевала па-де-де для конкурса из одноименного балета, но хочется весь спектакль целиком.
