Так говорит о своей большой дружной семье, в которую кроме четырех дочерей и нынешней жены входят еще бывшая супруга, бывшая свояченица и бывшая теща, бессменный художественный руководитель юмористического театра “Христофор” Евгений КРЫЖАНОВСКИЙ.
— Просто я такой человек: если влюбляюсь — сразу женюсь. Вот поэтому и набралось такое количество народа, — полушутя-полусерьезно заявляет сатирик. Сегодня он наслаждается четвертым счастливым браком, но о трех предшественницах последней любви отзывается весьма уважительно. Хотя в двух из трех случаев обиженной стороной оказался сам...
На заре туманной юности любовная лодка разбилась о жестокий быт, а на память о первом настоящем чувстве к красотке Лене осталось письмо: “Женя, прости, я ухожу...”. Это случилось во время гастролей Крыжановского. По его признанию, переживать предательство близкого человека было ой как непросто. Затем была трогательная и печальная история с девушкой Аллой, больной белокровием. Она исчезла из жизни артиста, ничего не объяснив. Как призналась потом ее подруга, Алла, узнав о своем диагнозе, просто решила не портить жизнь Евгению. Ушла в никуда, лишь бы не обременять своим недугом молодого, талантливого, непоседливого мужчину, стремительно делающего карьеру... И только потом в судьбе юмориста появилась женщина, которую он и по сей день, уже будучи женатым на другой, называет своим счастьем: Тамара родила Евгению трех красавиц-дочерей, и все без исключения знакомые семейства называли этот брак безупречным. Но...
— Младшая, Женька, была совсем крохой, когда случилась трагедия. Я говорю совершенно серьезно, без свойственного артистичным натурам пафоса, — рассказывает о событиях давно минувших лет наш герой. — Вообще в среде богемных людей разводы — вещь довольно распространенная. И я считаю ханжеством скрывать или вуалировать то, что произошло. А произошло типичное, но оттого не менее грустное для многолетнего брака: бессовестный супруг закрутил роман на стороне. Мужики меня поймут: когда в семье тишь да гладь, когда бок о бок прожиты годы и страсть упрямо уходит из отношений, а тут на горизонте появляется Она — молодая, красивая, желанная, полная сил и энергии, которой каждую минуту готова делиться с твоим истомленным по буйству плоти телом — крышу срывает напрочь. Наверное, у каждого бывает своя роковая женщина. Моя зазноба спустя какое-то время растворилась без следа в океане людского потока, но к этому времени Тамара уже все узнала. Узнала и не смогла простить. Это было, наверное, самое тяжелое время. Мы продолжали жить в одной квартире, растили дочерей, меня обстирывали-обглаживали-кормили, но эта рана, которую я нанес ни в чем не повинной передо мной женщине, не заживала ни на минуту. Между нами росла стена отчуждения, пробить которую уже не представлялось возможным...
В один из таких невеселых дней разочарованный жизнью популярный артист отправился в продуктовый магазин. За прилавком мясного отдела стояла хрупкая девчушка, по виду совсем школьница. Вообще-то Евгений Крыжановский никогда не верил в любовь с первого взгляда, но тут что-то екнуло... “Барышня, я просил взвесить мне 150 граммов колбасы, а вы взвесили 152 грамма! Немедленно дайте мне жалобную книгу!” — так началось знакомство Евгения и Анны. Ему 45, ей 19. Свой телефон он оставил продавщице на клочке упаковочной бумаги. Через пару дней она позвонила...
— Мои знакомые девчата, как узнали обо всем, разделились на два лагеря, — смеется, вспоминая те дни, Анна. — Одни говорили: позвони, хоть на халяву в театр сходишь. Другие кричали: дура, зачем тебе нужен этот старик?
Первый спектакль по пригласительному от самого Крыжановского Аня посетила с подружкой.
— Пришли вдвоем и тряслись, как овечки, все представление; боялись, что как только опустится занавес, актерская группа кинется их насиловать, — продолжает повествовать Евгений Анатольевич. — Пошел провожать на остановку — от страха, что начну домогаться прямо на улице, заскочили не в свой автобус. Я как на это все посмотрел — плюнул в сердцах и решил: зачем мне вообще связываться с малолеткой? О чем я с ней буду говорить?
Правда, когда несколько дней спустя снова услышал в телефонной трубке робкий голосок “малолетки”, быстренько забыл недавнее обещание. Роман начал набирать обороты... Молоденькая девчонка, которую малознакомые и не посвященные в тайны сложных внутрисемейных переплетений Евгения Анатольевича люди до сих пор называют его дочкой, ходила со своим великовозрастным возлюбленным на все артистические тусовки, знакомилась с известными писателями, драматургами, приобщалась к миру высокого искусства.
— Я настоял на том, чтобы Аня пошла получать высшее образование, — продолжает Крыжановский. — Приучил ее к литературе, поэзии. Для любого интеллигентного человека общение со своей второй половинкой значит не меньше, чем постель и вкусный ужин. Так что лепил я свою Галатею по всем правилам. Вот только связывать себя узами брака не хотел. Да и сложно это все было: с Тамарой у нас сохранились прекрасные, теплые, доверительные отношения, я как мог старался проводить больше времени с дочерьми Катей, Верой и Женькой, ездил с бывшей супругой, ее сестрой Лидой и их мамой, замечательной женщиной Верой Борисовной, на дачу. А Аня страдала одна дома. Я ей, правда, сказал сразу и навсегда: в любом деле Тамаре — зеленый свет. Потому что я бесконечно перед ней виноват и вины своей за жизнь не искуплю. Но пытаться буду. Так и повелось: жизнь вроде как на две семьи. Дочки приходят в гости, общаются с Аней, а потом затрудняются дома ответить маме на вопрос, как провели время у папы, что делали, боятся ненароком обидеть. Но однажды — это мы с Аней уже не первый год были вместе! — по дороге с дачи Тамара, которая сидела справа от меня в машине, переглянулась с сидящими сзади Лидой и Верой Борисовной и изрекла: “Знаешь, Женя, мы тут посовещались и решили: пусть твоя Аня входит в нашу семью. Девочка она хорошая, ни в чем передо мной не виноватая, хватит тебе уже ее прятать и щадить мои чувства, все равно я все знаю!”. Я тогда так резко вдарил по тормозам — удивительно, что дело не закончилось аварией. Это был шок от женского благородства. И потрясающее ощущение, будто гора с плеч...
По словам Евгения Анатольевича, такой семьи, как у него, сегодня нет ни у кого в нашей стране. Две квартиры, в одной из которых живут Тамара и их с Крыжановским дочери, а во второй — сам “виновник торжества” со своей мамой, нынешней женой и общей с Анной дочуркой Ксюшей, расположены в стоящих напротив домах. Аня и Тамара частенько заглядывают друг к другу в гости и даже, бывает, “старшая” жена дает советы по приручению непокорного мужа “младшей”: все-таки опыт у Тамары в этих делах когда-то был грандиозный. Вдвоем они ухаживают за больной мамой Евгения Анатольевича, большой семьей (теперь к ним присоединяется и Анна) ездят на дачу. Вместе встречают праздники.
— Наверное, редко какой мужчина на вашем месте согласился бы постоянно виниться перед бывшей женой. По-нашему лучше разругаться и ненавидеть. Не общаться. Это как-то проще. Да и вроде в духе традиций...
— А во мне генетически заложено стремление к справедливости! Не верите? Это еще от деда и отца перешло. Они карьеру сделать не смогли, потому что не стесняясь говорили высокому начальству правду в глаза. Я сам разрушил свою третью семью, хотя от своей бывшей жены ничего, кроме добра и тепла, не видел. Поэтому теперь живу по принципу: умей не только признавать ошибки, но и делать все, чтобы их исправить. Былое не вернешь, но, оказывается, можно попытаться сделать так, чтобы в настоящем было меньше зла, неискренности и обид...
Сегодня Евгений Крыжановский, кроме активной творческой и семейной жизни, пробует себя на политическом поприще: баллотируется в депутаты Минского городского Совета депутатов по своему округу. На вопрос корреспондента “НГ”, зачем артисту лезть в политику, Евгений Анатольевич недоуменно развел руками:
— Это две настолько похожие профессии... Подумайте сами: какой политик не артист, играющий на публику, и какой артист не политик; ведь и Семен Альтов, и Михаил Задорнов, и Роман Карцев посредством своих выступлений пытаются бороться с социальным и культурным невежеством, с общественными недугами. Я всерьез настроен по мере своих сил помогать жителям Центрального района Минска облагораживать детские площадки, устанавливать перила на лестницах в подъездах — для стариков, чертить пешеходные дорожки там, где переходят улицу, а не за триста метров от людского потока... Порядок в первую очередь нужно наводить в том месте, где живешь. И начинать надо со своего дома, с лавочки во дворе, с деревьев вдоль улицы...
