Янина Малинчик: Нырять в ледяную воду, драться, проламывать стену — все это мне приходилось делать без дублеров. Фото: из архива Янины Малинчик
На премьере в Москве режиссер Дмитрий Месхиев в пояс поклонился всей съемочной группе — фильм дался им очень непросто. Фото: Роман Щербенков
— Янина, значительная часть молодежи сегодня неохотно интересуется историей и очень мало знает о Первой мировой войне. Как считаете, фильм позволит восполнить этот пробел? Сможет ли «Батальонъ» завоевать зрительский интерес?
— Хочется в это верить. Лично меня знакомство со сценарием картины сподвигло перечитать все книги, которые только смогла найти о Первой мировой войне, женских батальонах и легендарной Марии Бочкаревой. Эта история действительно уникальна и заслуживает внимания. В первую очередь потому, что та эпоха совершенно не предполагала появления на войне женщин. Тем отчаяннее выглядит поступок участниц отряда... Сегодня же с уверенностью могу сказать, что моя героиня Дуся Гринева очень близка по духу мне самой.
— Видимо, поэтому удалось так успешно пройти кастинг и оставить позади многочисленных претенденток?
— Честно говоря, до команды: «Начали!» было жуткое волнение. Я понятия не имела, что делать. Текст для проб заучивала прямо в самолете — уставшая и голодная... На грани нервной истерики и неуверенности в себе. Но после знакомства с режиссером картины Дмитрием Месхиевым все тревожные мысли куда–то улетучились. Я лишь слышала его задачи и старалась максимально точно их выполнять. Мудрый наставник спокойно и четко разъяснил все моменты, которые поначалу вызывали недоумение.
— Не испугал тот факт, что придется остричься наголо?
— На решение о стрижке мне дали всего час, и понеслось: пробы, утверждение на роль, тренировки, сами съемки... Если изначально в моем «согласна» еще сквозили нотки неуверенности, то после прочтения сценария не сомневалась ни секунды. Эти женщины в самом деле достойны того, чтобы о них знали и помнили. А наши стрижки — такая мелочь по сравнению с тем, через что пришлось пройти им.
— Наверняка это была не единственная жертва ради искусства?
— А жертва ли это? Не думаю. Ведь в конечном итоге я приобрела намного больше, чем потеряла. Актерский опыт, полученный во время съемок, знакомство с замечательными людьми, работа с талантливейшими партнерами — все это гораздо важнее и дороже.
— С оружием, армейскими нюансами столкнулись, видимо, впервые?
— Мой папа — бывший военный, и держать в руках оружие я училась лет так с девяти. Разумеется, пока лишь пневматическое, но все же. Не понаслышке знаю и об армейском быте, поскольку часто просила папу брать меня с собой в часть. А чуть позже самым любимым развлечением стало сбивание огней со свечек в тире. Поэтому с нетерпением ждала наших стрельбищ перед съемками. Ощущения поистине незабываемые!
— Военная форма и обмундирование были тяжелыми?
— Форма действительно весила немало. Шинели, ботинки с засохшей грязью... С непривычки было трудно. Но каждый раз приходилось напоминать себе: реальным прототипам наших героинь на войне было втройне тяжелее. И эта мысль помогала бороться с усталостью, придавала сил и энергии.
Фото: Виталий Гиль
— Читала, что во время съемок в Псковской области актерам приходилось работать в невыносимом холоде, грязи, а несколько раз декорации буквально разрывало от дождей, приходилось даже прибегать к помощи МЧС. Как справлялись? Обращались ли за помощью к дублерам?
— Ну как же без дублеров на съемочной площадке? Они были, но только не у меня. Нырять в ледяную воду, драться с каскадерами, проламывать стену — все это приходилось делать самостоятельно. Впрочем, было безумно интересно. Эдакая проверка на прочность. Когда вошла во вкус, стала сама себе усложнять задачи. В сцене отправления на фронт, например, попросила взвалить мне на плечи связки винтовок. В тот день, учитывая обмундирование и пулеметную ленту на шее, я таскала на себе не меньше 55 килограммов. В окопах вместо двух–трех шинелей схватила целых семь. Наши героини не жалели себя на войне, вот и я отказывалась жалеть себя на съемках. Круги под глазами, усталость и упорство, с которым проходилось преодолевать трудности, в кадре будут настоящими.
— А съемки в Санкт–Петербурге были более приятными?
— Да не сказала бы. Мы снимались по большей части на берегу Финского залива. Под шквальным ветром. Полоса препятствий была самой настоящей, под ногами хрустел песок... К вечеру я просто валилась от усталости. Не могу сказать, что какой–то эпизод или съемочный день получился ярче, чем другие. Весь этот проект, история и люди для меня особенные.
— Как работалось со знаменитыми коллегами по площадке — Марией Кожевниковой, Маратом Башаровым?
— Хочу сразу оговориться: звезд на площадке не было, были лишь чуткие и внимательные партнеры — Мария Аронова, Ирина Рахманова, Мария Кожевникова, Евгений Дятлов и другие. Все без исключения помогали и поддерживали друг друга — как на съемочной площадке, так и за ее пределами.
— На съемках, кроме вас, были белорусы?
— Точно знаю, что одна из девушек–каскадеров была родом из Беларуси, но она уже несколько лет живет и работает в Москве.
— Знаю, что с Россией вас связывает не только работа в кино, но и российские корни. Как так получилось, что оказались в Беларуси?
— Вопрос, скорее, в том, как я оказалась в России. Мои родители — белорусы. Папу, который окончил военный вуз в Минске, направили на службу в Сибирь. Там я и провела первые десять лет своей жизни. В Беларусь мы вернулись только после того, как я окончила школу.
— Уже есть предложение о новых съемках в кино?
— Да, предложения потихоньку поступают. Но всех секретов раскрывать не буду, вдруг не сбудется?
Нина Леоновец, ninkale@tut.by
