Темы «цензура» и, в продолжение, «цензура и демократия» будут волновать людей всегда. И не только людей творческих, но и – думающих.
Возьмем, к примеру, недавнее яркое выступление Константина Аркадьевича Райкина на Всероссийском форуме Союза театральных деятелей: «Запрет цензуры - это величайшее событие векового значения в художественной, духовной жизни нашей страны...» Думаю, здесь худрук «Сатирикона» поторопился, как поторопились в свое время и с провозглашением «запрета цензуры». Дело в том, что цензура есть всегда, в любом человеческом социуме. По определению. Поэтому тогда попытались запретить что-то другое, называемое этим словом. Насчет «события векового значения» - вспоминается сентенция, которой любили блеснуть в компании студенты-филологи: «Все величайшие произведения русской литературы написаны в условиях жесточайшей цензуры». А с другими литературами – оно что, не так было?
Или, например, недавно в Беларусь из Дании пытались переправить книги и методические материалы по саентологии. А на таможне «Минской почты» ввоз признали незаконным. Это – цензура? В общем – да, в форме пресечения нарушения закона. Стоит только заглянуть в норомативные документы: есть закон «О противодействии экстремизму», пресса регулярно обновляет списки таких материалов. Есть и закон «О свободе совести и религиозных организациях» - он регулирует распространение соотвествующей литературы. Так нужна цензура или нет? И когда вы будете сбе отвечать на этот вопрос, заодно ответьте: а те законы, что перечислены, они - нужны?
Другой аспект проблемы: «права на демократию» (и, соответственно, на цезуру), уж как-то так получается, оказываются именно и только у «демократов». В минском Доме книги «Светоч» они нашли, тщательно сфотографировали и выложили в сеть «массово продающуюся неосталинистскую литературу». Забили, можно сказать, в набат! Но ведь если «величайшее событие векового значения» случилось для всех, то пусть и лежат себе на прилавках самые разные книги! Кто-то любит попадью, а кто-то свиной хрящик – не за это ли боролись? И «неосталинизм» вместе с «постсталинизмом» не то что имеет право – просто должен быть на полках рядом с «неолиберализмом» и «гендерологией». Даже так: если «неосталинизм», какой бы и о чем бы он ни был, продается лучше, то его и будет на полках больше, лишь бы не нарушались законы. Так ведь работает свободный либеральный рынок, политической формой которого, как многие считают, и является демократия?
Еще из последних примеров: имеет ли право человек на справедливый суд? Безусловно. Справедливый – это еще и когда никто не стоит толпой под его дверями, не выкрикивает лозунги, не оказывает давления, если уж на то пошло. А вот люди, которые себя в нашем обществе полагают «демократами», а большинство остальных - нет, считают по-другому. Более полусотни административных протоколов составлено на участников пикетов против суда над блогером Эдуардом Пальчисом, который обвинялся в разжигании расовой, национальной или религиозной розни и распространении порнографии. Суд свой вердикт, несмотря на шум под окном, вынес, но вопрос остался: а вот когда будут судить грабителя, должны ли вокруг суда «громко стоять» его татуированные друзья или «свободы» даны лишь избранным?
Получается, есть закон, но есть и люди, которые считают себя выше закона. И именно они у нас по иронии судьбы называют себя «демсилами» и «сьвядомымi» - и пытаются навязать свою позицию обществу. Казалось бы, кому, как не «сознательным», показывать пример неуклонного законопослушания? Но нет – что позволено Юпитеру, не позволено быку.
Руководствуясь, похоже, этим же принципом, К.А.Райкин, чей театр находится на реконструкции, а денег на аренду помещения катастрофически не хватает, требует их от министерства культуры РФ – и тут же заявляет: «…как говорят нам наши руководители: «Мы вам платим деньги, вы и делайте, что надо». А кто знает? Они будут знать, что надо? Кто мне будет говорить? Я сейчас слышу: «Это чуждые нам ценности. Вредно для народа». Это кто решает? Это они будут решать? Они вообще не должны вмешиваться». Ну что ж, очень демократично и вполне в духе той интеллигенции, о которой говорил еще В.И.Ленин…
Слово цензура издавна считается «плохим» словом. Со школьной скамьи известно, что первым, кто от нее «жутко страдал» был Александр Сергеевич Пушкин. Но вот что сам поэт пишет в незаконченном «Путешествии из Москвы в Петербург»: «Мысль! великое слово!.. Да будет же она свободна, как должен быть свободен человек: в пределах закона, при полном соблюдении условий, налагаемых обществом… Разве речь и рукопись не подлежат закону? Всякое правительство вправе не позволять проповедовать на площадях, что кому в голову придет, и может остановить раздачу рукописи…» Никто ведь не будет спорить с Николаем I Павловичем Романовым, назвавшего Пушкина «умнейшим человеком России»?
mukovoz@sb.by
