Письмо из 45-го

Возможно, я преувеличиваю, но более эмоционального "репортажа" из далеких времен Великой Отечественной, чем песни Михаила Ясеня, я не слышала. "Обелиски", "Память сердца", "Майский вальс", "Письмо из 45-го", "Поклонитесь, внуки, деду" и еще десятки, написанные Михаилом Ароновичем в соавторстве с лучшими белорусскими композиторами. А с Ясенем работали Оловников, Семеняко, Захлевный, Лученок, Зарицкий, Войтик, Смольский. Их песни идейно цементировали огромную страну.

Сегодня у песни больше нет этой власти и этой функции - рассказывать историю, потому что люди узнают обо всем из СМИ, из программ новостей: сидя дома и немедленно... А жаль.

Совершенно случайно я узнала, что автор строчек бессмертного вальса "Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай" - Михаил Аронович Ясень, мой сосед. Как могла я пройти мимо его дома, его квартиры, где Михаил Аронович с супругой живут скромно, почти полностью растворившись в любви к единственному сыну Леониду? Уже через пять минут после нашей беседы он читал мне свои новые стихотворения. В "СБ" Михаил Ясень предложил напечатать очерк, в котором искренне и с большим чувством рассказывает об истории создания своей, как он считает, лучшей песни. Она называется "Письмо из 45-го".

...Честное слово, не помню, как я пришел к своей главной, замечательной песне. Где-то в архиве сохранился ее черновик с моим первым названием "Ты посмотри, какой я молодой". Песня антивоенная, романтическая и в то же время патриотическая, в которой готовность защищать Родину до конца сочеталась с огромной любовью к жизни, где жестокие сражения, в которых гибла молодежь, происходили во время весны, солнечной, цветущей... Это была песня-завещание: беречь мир, прекрасный мир вокруг нас, беречь жизнь... Где-то у меня в подсознании, по наитию, пришли и выстроились строки, сюжет и ритмика песни. Наверное, было это тогда, когда я рассматривал свои, военных лет, фото... Я уже не помню.

Помню только, что это было в 1982 году, осенью, а может, и в 1981-м...

Теплым вечером я пришел в гости к своим большим друзьям Виле и Алле Хмельникам и, достав по привычке из кармана листок бумаги, спросил

: - Хотите послушать мое новое стихотворение?

Мои друзья, гостеприимные и дружелюбные люди, которым я часто читал стихи, согласились, и я стал читать свое новое стихотворение.

В комнате стало тихо.

Когда, закончив чтение, я посмотрел на Аллу, главного критика, она плакала. Я спросил у нее

: - Аллочка! В чем дело? Почему ты плачешь?..

Алла молча показала мне на портрет на стене. На фотографии был молодой красивый моряк в бескозырке. Чувствовалось, что это сильный, мужественный человек.

Я поднял глаза на Аллу.

- Это мой отец! - ответила она сквозь слезы. - Он погиб в 45-м... Миша, ты написал замечательные стихи! Только их надо отдать толковому композитору. Знаешь, отдай их Лученку.

...Дома я думал, долго и мучительно.

С Лученком я не работал давно, после "Памяти сердца", которой поразил в середине 60-х весь СССР Виктор Вуячич. Лученок за эти годы шагнул вверх, стал кандидатом в члены ЦК КПБ. У него была жизнь всеобщего любимца, у меня - скромная, обычная жизнь рядового инженера. Мне жилось и творилось трудно. Властям нравились песни на мои стихи, но на меня лично им было наплевать. В то время, когда моя "Память сердца" гремела по стране, я был уволен с работы по статье и не мог нигде устроиться. Почувствовав на себе всю бесчеловечность тоталитарной машины, ее государственный антисемитизм, тем не менее я никогда не обращался за помощью к официальным лицам. Сам прошел все суды, дойдя до генерального прокурора СССР. Тогда мне помог трудоустроиться корреспондент "Труда" С.Ваганов. И в 50 лет я начал со ставки молодого инженера. А ведь у меня была семья. В общем, хлебнул лиха.

После тяжелых раздумий я позвонил Лученку и предложил стихи.

Он сразу сказал

: - Приноси!

Мы стали работать.

В один из дней Лученок сообщил мне, что решил дать песню Ярославу Евдокимову, солисту ансамбля БВО, который и исполнил ее.

На радио и телевидение хлынул поток восторженных отзывов. Вот одно из писем: "Уважаемый Михаил Аронович, дорогой товарищ! Читал несколько раз ваше стихотворение, читал сам, читал с женой. Стыдно, но не мог удержать слез.

...Земля дымилась вся в огне, в пожарищах,

И мы за жизнь вели жестокий бой,

И рядом наземь падали товарищи,

И каждый был такой же молодой...

Как молоды мы были... Какие сегодня мы, старики, немощные, больные старики. Еще раз спасибо за ваши стихи, волнующие душу и сердце участников ВОВ и не только участников, правдиво, ярко отразившие те дни... Иван Иванович Пономаренко, г. Ессентуки".

Сколько раз и где становилась песня лауреатом - не знаю. Я изредка встречался с Лученком... Однажды Алесь Ставер, автор песни "Журавли на Полесье летят", и Лученок подвозили меня на машине домой.

- Понимаешь ли ты, - сказал Алесь Лученку, - что за музыку к песне ты написал?

Ее публиковали все республиканские газеты: "Советская Белоруссия", "Во славу Родины" и другие. Я в то время работал в очень стервозной обстановке, но не жаловался, понимал, что властям я безразличен. Работа инженера была очень низкооплачиваемой. Жена работала педагогом, ей тоже приходилось несладко, к тому же у нас был малыш. Жил я всегда очень скромно. Я привык жить скромно. Фирма "Мелодия" издавала песню не раз, выпустила пластинку "Письмо из 45-го". Песня публиковалась в печати, в различных изданиях, ежедневно звучала по радио и на телевидении. Ее исполняли на концертах ведущие артисты страны, в том числе Кобзон, Богатиков, другие известные певцы. Она вызывала у моих коллег много разных чувств, в том числе и зависть...

Всю славу и деньги получали исполнители и композитор песни, мне лишь оставались отголоски: я работал за кульманом, как за решеткой, да и в поездки за рубеж меня никто никогда не приглашал. И, честно говоря, меня никуда не тянуло. Как-то газета "Правда" поместила полосу о концерте замечательного певца народного артиста СССР Бориса Зайцева. Кульминацией концерта стала песня "Письмо из 45-го", которую пел слепой и на протезах Зайцев. После прочтения очерка в "Правде" я написал песню "Зажгите свет". Тоже предложил Лученку - но он отказался...

Тем временем песня "Письмо из 45-го" становилась воистину народной и обрастала легендами. Газета "Известия" дала статью под таким же заголовком. В ней рассказывалось, как американский ветеран войны, услышав в Чикаго эту песню, разволновался и решил разыскать своего боевого друга из России. Друзья, которые в 1945 году встречались на Эльбе, спустя 40 лет снова увиделись. Во многом благодаря песне.

На моем творческом вечере в апреле 1990 года ее спел Виктор Скоробогатов. Вечер состоялся благодаря усилиям замечательного человека - Владимира Соколова и проходил при аншлаге в театральном зале Дома офицеров.

Песня не принесла мне ничего, кроме глубокого и очень важного удовлетворения, сознания выполненного долга перед теми, с кем вместе воевал в грозное для Родины время!

Красивого таланта поэт Михаил Ясень, к слову, и в свои 80 с небольшим лет продолжает писать стихи. Мы встречались с Михаилом Ароновичем вскоре после трагических событий в Беслане. Он прочитал свое новое произведение. Мы решили опубликовать письмо из 2004-го - стихотворение "Террор".

Удивительно, что у автора одной из самых народных, самых замечательных песен Беларуси, у фронтовика, до сих пор нет звания "Заслуженный деятель культуры". Это - несправедливо. Он, конечно, заслужил признание народа и государства!



Террор

Навис над человечеством топор!

Взрывают, поджигают, убивают...

Везде террор, террор, террор, террор,

Везде в упор в нас ненависть стреляет!

В устах с Аллахом, с черною рукой,

Наш мир в клочки сегодня разрывают!

С младенцами, как собственной судьбой

С гранатой у виска террор играет!

Навстречу смерти мчатся поезда,

Везут оружье, яды для планеты!

Ведет дорога в ад иль в никуда!

Когда мы, наконец, поймем все это?!

Как хрупок мир! И это знают все!

Слаб человек! И каждый это знает!

А нам смотреть бы на цветы в росе,

Но мать-Землю мы сами убиваем!

Нам любоваться б неба синевой!

Глядеть, как солнце мир вокруг ласкает,

Но мы идем упрямо только в бой -

И убиваем, убиваем, убиваем!

Топор над нами всем нам приговор!

Везде в упор в нас ненависть стреляет!

Везде террор, террор, террор, террор

Взрывает Мир и Жизнь в огне сгорает!

Везде террор, террор, террор, террор!

Навис над человечеством топор!



Михаил Ясень