Беларусь
располагает огромными ресурсами для производства змеиного яда, однако
лекарственные препараты на его основе мы почему–то привозим из–за рубежа. А
ведь в советские времена до 80% яда обыкновенной гадюки добывалось именно у
нас, особенно змееловов привлекала территория вокруг озера Выгонощанское, где
обитала самая большая популяция гадюки в Союзе. Сегодня весь этот потенциал
практически не задействован. Единственный серпентарий, созданный четыре года
назад в заказнике «Выгонощанский» при помощи инвестиций частного
белорусско–эстонского предприятия, невелик и всю свою продукцию отправляет за
рубеж. Для рационального использования ценнейшего ресурса нужен научный подход.
Над ним уже несколько лет работают в НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам. Cможем ли
мы уйти от импорта лекарств с лечебным эффектом змеиного яда?
На вес золота
Речь идет о субстанции буквально драгоценной: на мировом рынке цена за один грамм сухого яда достигает 600 — 800 долларов. А из одной дозы, которую отдает змея — 3,5 мг, можно приготовить до 100 тюбиков випросала. По оценке Сергея Дробенкова, ведущего научного сотрудника НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам, кандидата биологических наук, без ущерба для природы у нас можно получать до 300 — 400 граммов яда в год. Этого с лихвой хватит для удовлетворения внутренних нужд. Проведенные маркетинговые исследования показали, что ежегодная потребность нашей страны — примерно 60 — 100 г. То есть мы могли бы полностью отказаться от импорта препаратов, в состав которых входит сухой яд. А излишки — это великолепный экспортный потенциал: только в России такое сырье покупают около 30 предприятий.
С 2011 по 2013 год в НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам шел проект по Государственной научно–технической программе «Разработка и освоение инновационных технологий рационального использования природных ресурсов и повышения качества окружающей среды» под руководством академика Ивана Лиштвана. Основной целью была оценка биологических «запасов» обыкновенной гадюки. Оказалось, змей этого вида у нас — около полумиллиона. Определялось также, сколько можно отлавливать без вреда, ведь, раскрывает тонкости Сергей Дробенков, это зависит от биологии вида: «Мы проследили, как популяция восстанавливается после отлова. Змеиное население прирастает медленно, ежегодный приплод — около 10%. Столько мы и рекомендуем изымать». В масштабах страны этого достаточно для функционирования 4 — 5 небольших серпентариев с поголовьем около 1.000 особей. Интересно, что столь тщательной инвентаризации не проводили ни в одной стране мира. В итоге ученые разработали практические рекомендации по организации промышленного производства змеиного яда, используемого в качестве сырья в химико–фармацевтической промышленности. А проект получил логическое продолжение.
Пробудить интерес
Сейчас
во главе угла — коммерческая направленность. Разрабатывается вся цепочка: от
момента отлова змей, методов их содержания, кормления в серпентарии до
получения яда, его очистки, сертификации и передачи на фармпредприятие. Это
лето Сергей Дробенков проводит в командировках: в каждой области нужно выделить
участки, где было бы удобно проводить отлов змей и создавать серпентарии.
Отбираются наиболее благоприятные места, лесхозы и лесничества. В Минской
области это, скорее всего, будет регион Налибокской пущи, где и змей
достаточно, и соответствующая инфраструктура есть. В других областях —
Житковичский, Ивацевичский и некоторые другие районы.
Технология производства яда апробируется в уже действующем серпентарии. За время проекта была получена опытная партия, около 140 г яда, которая ушла за границу, дав выручку примерно 130 тысяч долларов. Научные результаты значительные, есть и практическая составляющая: составлен бизнес–план организации производства яда, проведены экономические расчеты эффективности работы серпентария. Рентабельность ожидается нешуточная — около 40% в первый год и до 60% в последующие.
Но это в идеале. На практике все упирается в вопрос, кто именно займется производством, ведь научные разработки этого не предполагают. Другой момент: увы, у наших фармпредприятий пока нет интереса к ценному продукту. У единственного белорусского серпентария яд закупают в основном эстонцы... Имеются и организационные загвоздки. Получить разрешение на добычу змеиного яда, используемого в лечебных целях, крайне непросто, надо пройти много инстанций — Минюст, Минздрав, Минприроды. Каждый год нужно новое разрешение на отлов змей, согласованное с местными властями. Сельсоветы часто на это дело смотрят с подозрением, отказывают. Вот и получается, что и ресурсы у нас есть, и технология их грамотного использования разработана, и выгода просматривается, и в импортозамещении мы заинтересованы, а перспективы пока неясны. Очевидно, без государственной поддержки этому направлению никак не обойтись. Напомним, к 2015 году поставлена задача 50% (в стоимостном выражении) нужных нам лекарств производить внутри страны...
Кстати
Сухой змеиный яд сохраняет свои свойства до 30 лет. Ежегодно в мире фармацевтическая промышленность использует около 10 кг яда. Из него делают лекарства, облегчающие боли при ревматизме, полиартрите, остеохондрозе и радикулите, противозмеиные сыворотки и даже аналог медицинских наркотических препаратов, не вызывающий привыкания. Есть данные, что змеиный яд способен блокировать рост раковых опухолей и предотвращать сердечно–сосудистые заболевания. И спектр его применения постоянно расширяется.
Взгляд производителя
РУП «Белмедпрепараты» до начала 2000–х выпускало лекарственное средство на основе яда гадюки випробел. А что теперь? Звоню в управление инновационного развития предприятия. Там подтверждают:
— Действительно, в свое время препарат был хорошо известен, пользовался огромным спросом. Однако сегодня есть масса других средств для наружного применения при суставных и мышечных болях в виде мазей, гелей, кремов. Они изготавливаются из синтетических субстанций и обладают сходным болеутоляющим и противовоспалительным действием. Сегодня на нашем рынке присутствует випросал Таллинского фармацевтического завода. Только он на данный момент зарегистрирован в Беларуси. Сумма его продаж за прошлый год — немногим более 400 тысяч долларов.
Опыт производства лекарства на основе яда гадюки у нас, безусловно, есть. Но надо отметить, что с тех пор в нашей стране существенно возросли требования к качеству. Если Министерство здравоохранения, в ведении которого находится вопрос обеспечения отечественного рынка лекарствами, посчитает целесообразным наличие подобного импортозамещающего препарата, то видятся следующие этапы. Яд гадюки должен быть зарегистрирован в Беларуси как субстанция. Соответственно, он должен быть фармакопейного качества. Затем предприятию–изготовителю нужно разработать состав, технологию производства, методики контроля качества, исследовать стабильность, подготовить досье для регистрации препарата. Это даст право выпускать и реализовывать средство. Важно просчитать и экономическую целесообразность: будет ли разработка конкурентоспособной? Ведь в состав, кроме весьма недешевого яда гадюки, входят и другие компоненты, надо учесть энергетические и трудовые затраты. Сегодня стоимость ввозимого препарата — около 3,5 доллара за тубу 50 г. Это немного.
Советская Белоруссия №152 (24533). Среда, 13 Августа 2014.
