Как корреспондент «Р» сопровождала органы для трансплантации из Бреста в Минск
«Операция по пересадке печени и почки прошла успешно». «Белорусские хирурги удачно пересадили сердце». Как часто в сводках новостей мы слышим подобные сообщения. Однако редко задумываемся, какой колоссальный труд стоит за этим. Подавляющее большинство не знает, как это происходит. А потому провокационная информация о «черных» трансплантологах, забирающих здоровые органы у случайных людей, вызывает священный ужас, чувство опасности и наводит тень на белорусскую трансплантологию. Тем не менее, все честно и прозрачно. В этом убедилась корреспондент «Р», проследив весь путь органа — от его забора до пересадки реципиенту.
Деликатно о главном
Признаюсь, эта поездка могла и не состояться. Руководитель РНПЦ трансплантации органов и тканей Олег Руммо к моей идее отнесся крайне настороженно:
— Зачем об этом говорить? Вы не первая, кто хочет увидеть своими глазами весь процесс пересадки органа. И я всякий раз интересуюсь у журналиста, для чего это нужно? Тема очень деликатная, интимная, эмоциональная. Для родственников донора — это трагедия. Для человека, нуждающегося в пересадке органа, и его близких — жизнь, единственный шанс на спасение. Не хотелось бы озвучивать столь откровенные моменты на всю страну. Мы спокойно работаем, и самое главное для нас — полноценная жизнь наших пациентов. Так что ничего обещать не могу.
И все-таки это случилось. В понедельник раздался звонок от Олега Олеговича: мне предложили поучаствовать в доставке органов. Выезд — через 20 минут. Вместе с фотокорреспондентом ловим такси и летим в другой конец города. Ух, едва успели! В микроавтобусе, припаркованном возле крыльца РНПЦ, нас уже ожидает водитель и хирург отделения трансплантации РНПЦ Виталий Германович. На часах 11.00. Автомобиль ловко выбирается из паутины городских улиц и через десять минут уже мчится по трассе М1. Пункт назначения — Брест.
— Обычно выезжает целая бригада мультиорганного забора: хирурги, анестезиолог, операционная сестра, — объясняет Виталий Германович. — Сегодня они не нужны. В Брестской областной больнице работает отделение трансплантации почки. Его специалисты освоили как забор, так и пересадку этого органа. И очень хорошо с ней справляются. А вот печенью пока не занимаются вовсе. Поэтому еду я: у меня опыта в таких операциях больше.
Мы спешим в пределах, допустимых ПДД, и даже немножко больше. Причина спешки понятна. Органы очень хрупки и живут недолго: печень — 12 часов, почки — сутки. И чем быстрее они будут доставлены и пересажены, тем лучше. Меньше всех «держится» сердце — 6—8 часов. Поэтому в РНПЦ кардиологии его доставляют вертолетом, печень и почки перевозят на автомобиле: даже до самой отдаленной точки страны можно добраться максимум за пять часов.
За семью печатями
14.00. Триста пятьдесят километров мы преодолели в рекордно короткие сроки — всего за три часа. Областная больница расположена на выезде из Бреста, поэтому кружить по городу не пришлось. У приемного отделения нас встречает Ростислав Лавринюк, главный внештатный областной трансплантолог, заведующий отделением координации забора органов и тканей для трансплантации. Я уже знаю, что такие специалисты есть в каждом областном центре и столице. Они оформляют все необходимые документы, решают юридические формальности и уведомляют Генпрокуратуру. Ведь пока не улажены правовые моменты, хирурги не имеют права даже подойти к донору.
— Журналисты? — недовольно хмурится врач. — Сразу предупреждаю, о личности донора вам не скажут ни слова. Это врачебная тайна. Достаточно вам будет знать то, что он умер от кровоизлияния в мозг. Родственники? Да, они дали свое согласие.
Хотя в Беларуси, как и в большинстве развитых стран, действует презумпция согласия. То есть у любого человека после смерти медики вправе изымать орган для трансплантации. Если человек не хочет становиться донором, он должен написать письменный отказ еще при жизни. Отказаться от этой процедуры могут также законные представители умершего: супруг или супруга, близкие родственники. Но нам уже пора….
Из салона машины врачи достают ящик для транспортировки органов. Его ставят на каталку, и мы спешим в операционную. В больнице идет ремонт, добираемся через другие отделения и корпуса. По пути специалисты объясняют мне еще ряд нюансов. Знаете ли вы, что на момент изъятия органа у человека должна быть зафиксирована смерть? А сам донор не должен иметь онкологические заболевания, сахарный диабет и быть ВИЧ-инфицированным. Ведь все это в перспективе может оказать влияние на здоровье реципиента.
Сердце на ладони
14.15. Мы на месте. Виталий Германович и Ростислав Лавринюк скрываются за стеклянной дверью. Мы с фотокором надеваем выданные халаты, бахилы и шапочки. В операционную входить строго запрещено, поэтому я наблюдаю за происходящим через окошко двери. Яркий свет люминесцентных ламп, белые до рези в глазах стены, операционный стол и пять врачей. И вот все начинается. На столе пациент, смерть которого установлена несколько часов назад. Скальпель, разрез, мгновение — и в руках хирурга живое сердце, которое тут же опускают в специальный раствор. То же самое происходит с печенью и с почками. Позже я узнаю, что эти органы спасут жизнь четырем пациентам.
15.00. Операция завершается. Чтобы не путаться под ногами специалистов, выходим на улицу и ждем их возле автомобиля. Пять минут — и они выкатывают железный ящик на каталке. В нем килограммы льда и неизменная температура + 4 градуса. Благодаря этому мини-холодильнику аккуратно упакованные органы в целости и сохранности прибудут в столицу.
Наш автомобиль выруливает на трассу Минск—Брест. Но Виталий Германович не может расслабиться и на обратном пути. Он звонит коллегам и предупреждает, чтобы те готовили больных.
— Бригады хирургов уже сформированы и ждут нашего приезда, — объясняет хирург. — А людей, которым пересадят почки и печень, выбрали еще утром. Как только стало известно о доноре, в РНПЦ из Бреста отправили анализ крови, на основании которого провели типирование — проверку органов на совместимость.
Лист ожидания один для всех
Интересно, получают ли родственники донора деньги за органы? Хотя бы в качестве моральной компенсации…
— Нет, что вы, и органы, и операция по их пересадке для белорусов бесплатные, — объясняет Виталий Германович. — Платят только иностранцы, но и то лишь за расходные материалы, лекарства и работу врачей. Как, в принципе, и в любой другой стране. У нас цены примерно такие же, как в Польше или Турции. Во всем цивилизованном мире органы не могут быть предметом купли-продажи. Чтобы вы знали, иностранные граждане платят за операцию примерно в три раза выше ее себестоимости. Прооперировав одного иностранца за деньги, мы сможем бесплатно вылечить троих белорусов.
Так что же получается: операции иностранным гражданам проводятся в ущерб здоровью наших соотечественников? Нет, это не так. Белорусы имеют первоочередное право на получение любого вида медицинской помощи, и пересадка органов жителям других стран не превышает 10 процентов от общего числа операций. Кроме того, многие иностранцы приезжают в республику со своими родственниками-донорами. При этом на орган иностранец может рассчитывать лишь в том случае, если никому из белорусов он не подходит. Еще один нюанс. Чтобы гражданин другой страны стал в лист ожидания, он должен получить на это специальное разрешение в Минздраве. Лист ожидания — общий для всех.
Ну а мы уже подъезжаем к Минску.
19.30. В РНПЦ трансплантации органов и тканей пациенты уже на операционных столах, три бригады хирургов —на «боевых» позициях. Сердечные клапаны при нас забирают в РНПЦ кардиологии… А в операционных центра пересаживать органы будут почти всю ночь. Первой под скальпель «ляжет» печень, так как жить ей осталось не более двух часов. Затем — почки. И если все пойдет по плану хирургов, то все лишения и стрессы этого суетного дня окупятся сторицей: три человека получат реальный шанс на полноценную жизнь. И от осознания этого на душе становится тепло.
Уставшие и донельзя вымотанные, мы возвращаемся домой. Обсуждать увиденное эмоционально тяжело: пожалуй, это тот случай, когда молчание — вполне уместная форма признательности за титанические усилия трансплантологов. В этой деликатной сфере, где жизнь и смерть всегда идут рядом, они не рассчитывают на овации и цветы.
-----------------------------------
Комментарий
Олег РУММО, руководитель РНПЦ трансплантации органов и тканей:
— Брестское отделение трансплантации почки пока единственное из региональных. Первую операцию по пересадке почки здесь провели в мае прошлого года. В год планируется проводить до 30—40 пересадок. Если опыт Бреста будет признан позитивным и успешным, к 2015 году подобные отделения планируется открыть во всех регионах. Первые на очереди — Гомель и Гродно. Подобные областные центры, взяв на себя часть работы, «развяжут» руки РНПЦ, специалисты которого смогут развивать новые направления в пересадке почки.
Уже второй год Беларусь лидирует среди стран СНГ по количеству пересадок органов. В прошлом году трансплантационная активность в стране составила 25,5 операции на один миллион населения. В России, например, эта цифра — 9,8, в Польше — 30, в Австрии — 60, в Украине — чуть больше 2-х или в 12 раз меньше, чем у нас.
-----------------------------------
