Недавно психологи сделали потрясающее открытие: оказывается, чем меньше человек расслабляется, тем меньше он подвержен стрессу! Теперь я точно знаю секрет утренней бодрости и жизнерадостности ведущих программы «Добрай ранiцы, Беларусь!» и, в частности, Александра Овчинникова, несколько лет назад сменившего богемные подмостки на адреналин прямых эфиров, где нет подробно расписанных ролей, а гости в студии порой совершенно непредсказуемы... Однако 2 января главный сюжет главной утренней программы на Первом канале будет особенно нерядовым. Первое полноценное утро нового года гарантирует Александру и его коллегам, а также всем нам, телезрителям, настоящее интерактивное приключение и, не исключено, даже новый жизненный опыт. Готова спорить: еще никому из вас не доводилось наблюдать 80 пар близнецов и три компании тройняшек в одном месте. А в утренней студии Белтелерадиокомпании их будет именно столько — в наступающем году обеспечивать зрителей удивительным новогодним настроением в эфире Первого канала начнут они, близнецы...
— Постарайтесь проснуться пораньше, — советует Александр Овчинников. — Нигде больше такого точно не увидите, а проверять расхожие мифы о близнецах наша программа будет только в течение часа. Маловато, конечно, для такой любопытной темы, но утренний эфир — штука динамичная...
— Все равно я не сомневаюсь, что шоу близнецов станет памятным новогодним событием и для ведущих, и для гостей программы... Хотя лично для меня, например, все, что происходит в эти дни, кажется волшебным...
— Знаете, в свое время я и в театральный институт поступил, очарованный Новым годом... Предвкушение этого праздника, подготовка к нему — во всем было что–то почти сакральное. Елка у нас дома была всегда красивая, до потолка, и наряжал ее, конечно, я. Немецкими игрушками, кстати. Помню, во времена моего детства в советских магазинах самыми знаменитыми немецкими товарами были елочные игрушки и железные дороги... Еще я любил украшать елку старыми стеклянными бусами. Но самым интересным была электрическая гирлянда, лампочку от которой я обязательно прятал в игрушечный домик, а потом ложился возле него и смотрел в освещенное окошко. Мне казалось, что домик сразу оживает и там начинают происходить сказочные вещи...
— А в Деда Мороза вы долго верили?
— Не помню... Но хорошо помню, как меня удивил собственный пятилетний сын, когда я спросил, чего он ждет от Дедушки Мороза. Смерив меня снисходительным взглядом, сын уточнил: «Ты что, думаешь, я не понимаю, что его нету?» Честно говоря, я сам никогда не задавался вопросом, есть Дед Мороз или нет. Вы же наверняка и про Бога себя не спрашиваете — есть, нет... Сравнение, конечно, пафосное, но у меня это примерно так.
Кстати, когда я «дедморозил» по городу, убедился, что для большинства детей Дед Мороз — совсем даже не бутафория... А еще помню, как заглянул в гости к одной девочке, которая целый день ждала Деда Мороза, — и вот я, наконец, приехал, подарил свой подарок. И тут ее папа открывает бар и предлагает мне виски: «Уважьте, Дедушка Мороз!» «Ну что ж ты делаешь, — думаю про себя, — дочка маленькая на тебя смотрит, на меня смотрит...» «Нет, — говорю ему, — растаю я от этой фигни»...
— Больше не «дедморозите»?
— Стиль жизни уже другой. Утро 31 декабря, например, я встречу в студии «Добрай ранiцы, Беларусь!», а продолжу вместе с Пашей Лозовиком в эфире белорусского радио. Паша предложил, на мой взгляд, довольно оригинальную идею: каждый час мы посвятим отдельному месяцу уходящего года. Выберем несколько ярких событий месяца, чтобы слушатели проголосовали за самые–самые из них... Мне теперь даже елку наряжать некогда!
— А вы не планируете вернуться в театр? В свое время на купаловской сцене Александр Овчинников едва ли мог пожаловаться на невостребованность. Неужели не тоскуете по подмосткам?
— Не скажу, что совсем ничего внутри не болит. И амбиции актерские, конечно, остались... Но чтобы работать в театре, нужно любить его поистине беззаветно. Как говорил один из старых купаловцев: «Не важно, какие у тебя роли, надо работать!» И это, безусловно, правильно. Но, видимо, себя я люблю больше театра. И еще я слишком привередливый.
— Значит, в качестве режиссера белорусского радио или телеведущего эта черта характера вам не мешает? Кстати, я слышала, вы еще и музыкант?
— И электрослесарь! После школы оставалось полгода до армии — поступил в ПТУ... Потом еще с другом–художником мы оформляли музей боевой славы в одной деревне, и только после этого я решил поступать в театральный... Ну а музыкант — это сильно сказано. Когда–то я учился в музыкальной школе по классу виолончели. А теперь неожиданно для самого себя стал сочинять песни в стиле шансон. Что будет дальше, даже не подозреваю... Вообще, с планами у меня сложно. Совершенно не умею планировать!
— Ну тогда просто пожелайте что–нибудь на будущий год — нам и себе...
— Сложно что–то специально придумывать... Да и зачем придумывать? Нужно просто дышать, жить, а все остальное приложится. И кризис пройдет... Помню, как однажды мы с нашей прекрасной актрисой Тамарой Пузиновской, к огромному моему сожалению, уже покойной, обсуждали белорусский транспорт. Понятно, давка там, запах дешевых духов, склоки на пустом месте... «А ты знаешь, — говорит мне Пузиновская, — я в транспорте молюсь. Помогает! Молитва и раздражение — они же несовместимы...» По–моему, неплохой способ самосохранения. Наверное, надо просто почаще заглядывать в себя. Потому что у каждого из нас там есть все, чтобы быть счастливым...
