Мария Баньковская родилась в 1910 году, пережила революцию и ни дня не училась в школе
Все мы хотим жить долго и в полном здравии. Люди ищут эликсир молодости, живую воду, коллекционируют секреты долголетия, вкладывают большие деньги, чтобы победить процесс старения. Над волнующей проблемой работают лучшие ученые мира, целые исследовательские институты. Но, к сожалению, больших успехов нет. Мало кто доживает до обещанных наукой 120 лет. Да и вековой рубеж пересекают единицы…
Марие Фоминичне Баньковской повезло. Недавно она отметила столетие. Поздравили именинницу многочисленные внуки, правнуки, праправнуки, администрация Первомайского района белорусской столицы. Юбилярша показывает на букеты цветов, которыми уставлен весь подоконник, и говорит с улыбкой и со слезами на глазах:
— Не ожидала такого.
А дочь ее Анна Кирилловна добавляет:
— Мама такая довольная была, столько эмоций выплеснула, просто помолодела. От радости даже рюмочку пригубила за столом. А потом старинную песню спела, смысл которой такой: выпила я, закусила, сама себя похвалила, что веселой родилась. Она, действительно, человек веселый, неунывающий. Может, это и помогло сохранить ей молодость, дожить до ста лет.
Но сама Мария Фоминична придерживается другого мнения:
— Для веселья мало времени было. Я всю жизнь работала. Считайте, с самого детства. Мне исполнилось всего лишь пять лет, когда умерли родители. В семье восемь сирот осталось. Я была не последним ребенком, за мной еще две девочки появились на свет божий. Нам никто не помогал в то время. Старшие смотрели за младшими, и все старались что-то полезное друг для друга сделать.
Голодали, бедствовали, но все выжили, все встали на ноги, думали, вот теперь жизнь начнется…
Но началась война. Мой муж Кирилл Афанасьевич ушел в партизаны. У нас уже было пятеро детей, ждали появления шестого. Немцы зайдут и спрашивают: «А где муж ваш?» Отвечаю: «Он у вас работает». И показываю на свой живот. Они руками замашут: «Гут, гут». И уходят. И партизаны в наш дом часто наведывались. Кормила их, угощала. Они попросили как-то: «Не смогли бы вы нам самогона для медицинских целей выгнать?» Смогла, нашла аппарат, передала в лес крепкий напиток. А сыночек мой Коленька помогал партизанам, был связным, охранял лошадей в лесу…
Дочь Марии Фоминичны рассказ продолжила:
— У матери было четыре дочери и два сына. Из дочерей я одна осталась в живых. И братья недавно умерли. Семен был полковником милиции, Николай — первенец в семье — подполковником Советской армии, служил в летных частях. Он забрал мать из деревни к себе, когда ей стало тяжело держать хозяйство. Ездила Мария Фоминична с сыном по белорусским гарнизонам. Жили в Лиде, Мозыре, потом приехали в Минск. Тяжело матери хоронить своих детей…
Из дальнейшей беседы с бабушкой выяснились интересные детали. Оказывается, Мария Баньковская не смогла даже школу окончить. Но читать, писать и считать деньги она умеет. И умеет экономить. Жизнь научила. Муж вернулся из партизанских лесов контуженный, все тяготы, связанные с семьей, лежали на ее плечах.
— Мама работала в колхозе «Прогресс» Узденского района. В деревне Теляково. Она и за плугом ходила, и косила, и стога метала, и с домашним хозяйством управлялась, детей воспитывала… До сих пор никогда не оставит недоеденным кусочек хлеба. Даже если хлебушек высох, размочит его и съест. Я как- то поинтересовалась, что ей нравится из еды больше всего? Оказалось, домашние овощи и фрукты: картошка, капуста, огурцы, помидоры, свекла, яблоки и груши. У нас хорошая груша росла. Мы из ее плодов всегда делали сок и компоты. Жирных продуктов в рационе матери практически не было. Только молоко. Может, это ограничение в еде и сохранило ее силы? Ведь других долгожителей в нашем роду не было.
Мария Фоминична, выслушав дочь, сказала коротко: «Физический труд, легкое питание дадут и фигуру, и здоровье. Ну а сколько прожить человеку, не мы решаем, а Всевышний. Живите с верой и не грешите». И она перекрестила нас всех…
