Стинг If On A Winter Night... («Если бы в зимнюю ночь...») 15 треков
Многие знаменитости в Великобритании носят титул «сэр». Сэр Пол Маккартни, сэр Шон Коннери, сэр Элтон Джон. Думаю, чисто фонетические соображения не дают британской короне дать этот титул народному артисту Великобритании со сценическим псевдонимом Стинг. Он его давно заслужил. Возможно, Стинг не совершил социальной революции в сознании масс, как его старший коллега — вечно неудовлетворенный сэр Мик Джаггер. Но он участвовал в другой более важной, но тихой революции — музыкальной.
Карьера Стинга представляет собой как раз тот случай, когда рамки коллектива оказываются слишком тесными для развития творческой личности. Альбомы, которые Стинг выдавал после распада своей вполне успешной группы «Полис», показали, что поп–музыка может быть умной. Очень умной. Длинная музыкальная фраза может быть коммерчески прибыльной. И изобретательная музыка наряду с музыкой глуповатой тоже может быть популярной. И что джаз — это не способ усложнить песню, а способ придать ей второе дыхание, как в бессмертной Englishman in New York («Англичанин в Нью–Йорке»).
Иными словами, музыкант представляет собой тот случай, когда коммерция и творчество пребывают в счастливой гармонии. Что доказывает и тот факт, что Стинг является одним из самых востребованных «корпоративщиков», которого можно встретить то в Бахрейне, то в Москве.
Альбом If On A Winter Night... состоит из произведений разных композиторов, начиная с Генри Перселла и заканчивая аллюзиями на Шуберта, а также кельтских и шотландских народных песен. И внешне, и тематически альбом выглядит как беспроигрышный сезонный релиз аккурат под рождественские праздники, поскольку именно зима является объединяющей темой пластинки. Все бы хорошо, если бы сама манера исполнения и аранжировки не создавали просветленно–тревожного ощущения от этой поры года. Не только как повода для веселья в связи с только что выпавшим снегом, но и как источника угрозы для нашего существования. Сам музыкант нашел вполне поэтическую форму для выражения этой идеи. «Надо помнить, что в сердце темноты под названием зима есть жизнь и свет. Или, скорее, наоборот: как бы ни было нам уютно в нашей колыбели, вокруг нее клубится опасность и тьма».
Для современного слушателя Стинг проводит очень важную работу. Он показывает, что средневековая и классическая музыка вполне актуальны. Понятно, что он вряд ли сам формулировал так свою задачу. Он просто исполнил то, что ему интересно, так, как ему интересно. Позволяя себе шутки с тройным дном. Например, в народной кельтской песне Soul Cake («Поминальные пирожки») певец цитирует тему собственной песни Russians («Русские»), которая, в свою очередь, была позаимствована из сюиты Прокофьева «Поручик Киже». Стоит ли говорить, что, если бы певец просто спел своим глуховатым голосом рождественские песни под фортепиано и струнный квартет, диски бы разошлись как горячие пирожки. Но именно благодаря тому, что музыкант сделал аранжировки песен максимально «своими», останавливаешься и замираешь на каждой песне. И поэтому каждая новая мелодия несет в себе интригу. При том, что здесь отсутствуют схемы «две быстрых, одна медленная», «громче–тише», которые просто невозможно реализовать, потому что нет быстрых и громких песен. Более того, весь альбом построен на коммерчески маловероятном убаюкивающем ритме. На ритме, полном внутреннего движения, характерного для качественного классического исполнения.
Надо сказать, что я уже получил свое за предыдущую рецензию на альбом Muse (где, в частности, отрицательно отзывался об их интерпретации Шопена и Сен–Санса). Мне вполне имеют право указать на двойной стандарт: ребята исполнили всего два не своих произведения, и их за это отругали. Стинг же спел всего два своих — и заслужил похвалу. Но дело здесь вовсе не в статистике. В музыке, если она настоящая, статистика вообще не работает. Просто есть два разных понимания исполнительской свободы. Свободы как произвольности, когда говорят: «Это тоже имеет право на существование», «Это интересно». И свободы как сосредоточенности. Когда только так.
И никак иначе.
