Эта история относится именно к этому жанру.
Мужчина и женщина встретились ровно двадцать лет назад. Они были достаточно взрослыми людьми: ему за тридцать, а ей — за двадцать. У них случилась любовь. Яркая, сильная, большая–пребольшая. Им завидовали, о них говорили восхищенно и восторженно. Естественно, что и мужчина, и женщина думали, что ни у кого и никогда такой любви не было, да и быть не могло. Ослепленные своими чувствами, они ходили как пьяные, натыкаясь на деревья и фонарные столбы, ударяясь головами в двери и хохоча. Держались, как слепые или как дети, за руки, обнимались, целовались, шептали друг другу клятвы в вечной любви, прятались от посторонних глаз. Мужчина работал режиссером, а женщина — актрисой. Он снимал ее в своих странноватых фильмах, давал ей главные роли в своих постановках...
Все у них шло хорошо, и родился ребенок. Так и бывает. Счастливый отец кричал от радости, когда бежал с цветами по коридору роддома.
Мальчику придумали необычное имя — яркое, как чувства родителей... А потом? А потом, как и положено в жестоком романсе о влюбленных, «красота невозможная» закончилась, сюжет из счастливого и даже приторного начал становиться драматичным. Чувства охладели. «Любовная лодка разбилась о быт», — как написал поэт. Начался перечень претензий. Начался развод, повестки в суд, дележ имущества, размен квартиры, оскорбления и подозрения, письма по месту работы мужа. Началась суровая правда жизни. Актриса в это время устроилась на радио и вела религиозные программы. Днем проникновенным голосом говорила о доброте, смирении, прощении, терпимости, отвечала на звонки радиослушателей, давала поставленным голосом советы. После эфира спешила в суд. Подговаривала знакомых выступать свидетелями. Вечерами строчила письма, в которых оскорбляла мужа. Работу по специальности забросила. Актрису вначале жалели, а потом попросили.
Женщина начала искать утешение в религии. Из христианства бросилась в буддизм, потом в еще какие–то религиозные течения. Затем религию сменил алкоголь.
А мальчишка рос, предоставленный сам себе... Из одной школы его переводили в другую. Наконец мама отправила сына к бабушке. Подальше, чтобы только по телефону голос его слышать. Чтобы только в трубку шептать, что она его любит и жалеет больше всех на свете.
И мужчина, и женщина попытались построить свою личную жизнь. Женщина нашла другого мужчину. Но тот был настроен категорически против ее сына. Не хотел, чтобы подросток жил с ними.
И режиссер нашел себе женщину. С бывшей женой он уже несколько лет даже по телефону не разговаривает. Она даже голос его не желает слышать.
Вот такой сюжет. Я стою с девятнадцатилетним молодым человеком. Он немного стесняется меня, но курит тонкую сигарету. Он не учится и не работает. У него постоянные «залеты». Ему хочется хорошо и красиво жить. Так, как живут его сверстники. Для этого нужны деньги, а денег нет. Деньги приходится воровать. Отец ездит, звонит, выручает сына...
Я спросил у девятнадцатилетнего человека, что он собирается делать? Он пожал плечами. Спросил у него о маме: давно ли он ее видел? В ответ он хмыкнул, сказал, что давно, и, бросив окурок, торопливо ушел. Куда? К кому?
Я знаю мужчин, которые платили алименты, но не могли дождаться, когда ребенку исполнится восемнадцать лет. Знаю и тех, которые не платили, скрывались или всячески пытались заплатить меньше, чем требует закон. Знаю и таких, кто спорил до хрипоты, доказывая, что ребенок не от него. С мужчинами понятно.
Теперь я знаю и женщину, которая отказалась от сына.
Вы знаете, почему мы так любим жестокие романсы? Любим напевать и слушать? Может, потому, что все, о чем в них поется, происходит не с нами, а с другими, с какими–то придуманными героями?
