«Ну и ну, не знала, что поздний ужин в будний день — такая проблема», — думала я, пристраиваясь в конец очереди у входа в кафе. До закрытия — два часа. А очередь — человек двадцать — точно застыла на месте. Ждем–с... Через пять минут выясняется, что у меня и у впередистоящих — разные цели. У меня — просто поужинать, у них — попасть в зал для курящих. Он забит битком. Нам же, тем, «кому поесть», — пожалуйста, вход свободный. Уходя, еще раз взглянула на тех, «кому покурить». Те же лица, то же стоическое терпение, та же надежда в глазах — вдруг еще прорвемся?
Рациональному объяснению эта ситуация (официантки свидетельствуют: повторяющаяся изо дня в день) не поддается. Как, в принципе, и все в привычке человека курить. Заядлый курильщик о вреде сигарет прочтет вам лекцию не хуже валеолога, собственных детей кинется защищать от табачного дыма, «аки коршун», но сам дымить почему–то будет! Мы ему в тысячный раз волынку про рак, атеросклероз, про 18 лет, на которые тот собственной же рукой в прямом смысле слова укорачивает свою жизнь, а он только досадливо морщится: «Ой, только не надо опять!» Хорошо, так — не надо. А как тогда? Убрать рекламу сигарет — убрали, зоны, свободные от курения, почти что определили, предостерегающие надписи на пачках увеличили. Что это дало? Минздраву пока неизвестно. Опыт других стран показывает: со временем все эти меры могут уменьшить армию курильщиков на 15 процентов. Ну а остальные 85? У них где искать «кнопку»? Поразительно: с тех пор как матросы Колумба завезли табак в Европу, методов борьбы с ним придумали больше, чем новых марок сигарет. А толку?
По словам нашего знаменитого академика Георгия Сидоренко, в его практике был лишь один пациент, который, выкуривая по 2 пачки в сутки на протяжении десятилетий, отказался от табака в один день, стоило врачам показать ему изменения на кардиограмме. Звали этого человека Петр Миронович Машеров... А вот один великий белорусский актер и после 2 инфарктов никак не мог с собой совладать: прятался от жены, хранил сигареты под подушкой. И умер от следующего инфаркта. 36 процентов больных «сердечных» палат из числа курильщиков идут той же дорогой: их не способно остановить ничто — ни болезнь, ни уговоры, ни слезы родных. В этом–то и есть главная проблема, считает академик Сидоренко, — достучаться не до человечества вообще, как мы упорно пытаемся, а до каждого персонально: убедить, что бросить нужно именно ему и именно сейчас. Здесь нужны железные аргументы. И само собой, не столько памятки–брошюры–лекции о «капле никотина», которые так всем осточертели, что вызывают реакцию прямо противоположную — не страх, а смех. Здесь нужен индивидуальный «ключик» — личная мотивация. Где же ее взять? По–хорошему убедить не получается вот уже 400 лет. Значит, ничего не остается, как действовать «по–плохому» — стращать и унижать — похоже, к этому в мире и склоняются. Например, в Бельгии учащиеся, желающие подымить, должны совершить над собой «публичную казнь»: сесть в клетку и прикрепить к груди значок с изображением легких заядлого курильщика. А уж какие ужасы рисуют в Бразилии на сигаретных пачках! На их фоне наши скромненькие надписи вроде «Курение — причина смертельных заболеваний» — детская потеха. Возможно, что–то изменится осенью, когда будет утвержден новый стандарт маркировки табачных изделий. Ведь, как показывают исследования в разных странах, каждого третьего бросившего подвигла на это картинка, на которую лишний раз посмотреть страшно...
В эти дни в РНПЦ «Кардиология» заняты оформлением патента на белорусское ноу–хау от курения — метода, который в течение 5 — 6 минут может продемонстрировать человеку, каким кусочком здоровья лично он платит за вот только что выкуренную сигарету. Объективно, достоверно, на современной аппаратуре. Чем еще хорош этот железный аргумент? Своей гуманностью. Не сомневаюсь, он будет убеждать, но не растаптывать. Главное — чтобы ноу–хау заработало, не пропало втуне. Как, увы, две предыдущие антитабачные разработки наших кардиологов — кстати, первые и единственные в бывшем Советском Союзе.
