В прошлом году в интернаты вернули более 80 детей

«Разубедили! — с каким-то облегчением призналась подруга, подумывавшая об усыновлении ребенка. — Знаешь, куда ни приду, все говорят, мол, зачем вам это надо? Проблемы, наследственные заболевания. И вообще, станет ли чужой ребенок когда-нибудь моим?» Вот тут я ее поддерживаю. С таким настроением делать столь серьезные шаги в жизни, и не только своей, не нужно. Ведь иначе, если что-то не задалось, ребенка вернут назад, как поломанную игрушку.


Специалисты по усыновлению такие настроения отслеживают. «Можем даже отказать потенциальным родителям, если видим, что у них другие жизненные ценности, — говорит директор Социально-педагогического центра Полоцкого района Анжелла Волосевич. — Например, семья недавно потеряла родного ребенка. И буквально через полгода после этого родители решаются на усыновление». Будут ли они любить новое чадо? Смогут ли избежать постоянного сравнения с тем, кого не вернешь? Сомнительно. Специалисты говорят: это поиск замены. Может быть, сироту они в детский дом и не вернут. Но такую жизнь счастливой уж точно не назовешь.

Бывают промахи на первый взгляд и в перспективных историях. Бездетная семья берет на воспитание ребенка, все счастливы года три, пока, о счастье, у них не рождается долгожданный свой. И все. С этого момента приемный ребенок становится лишним, тем, кто долгое время занимал чужое место. Вчерашняя счастливая мать говорит: «Я так и не смогла полюбить его». И чадо возвращается в детдом. Слезы, сильнейший стресс…

Более того, шансы, что ребенок найдет другую приемную семью, фактически равны нулю. По статистике, наиболее благоприятный возраст, в частности, для усыновления или передачи в опекунскую семью — до года (почти 25 процентов случаев) или в 1—2 года (почти 40 процентов случаев). Дальше цифры идут по нисходящей. Например, в 2015 году усыновили всего 1,32 процента детей старше 14 лет.

Но как найти того самого родителя? Который не сдастся при первой сложности и будет любить чужого как своего? Вопрос. Только за прошлый год у нас в стране в единственные родные стены — интернатные — приемные семьи вернули 81 ребенка. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Но уместны ли эти сравнения? Наверное, самое важное — видеть за сухой статистикой реальных людей, пусть и маленьких. Ведь для каждого из них это — большая трагедия. Многие из них уже пережили предательство родных людей… Из этих ребят 11 детей из приемных семей вернули, досрочно расторгнув договоры. В числе причин — несоответствующие условия проживания и, увы, жестокое обращение.

Конечно, в целом в ситуации с детьми-сиротами в нашей стране больше позитива, чем негатива. Их количество, как гласят данные статистики, постепенно снижается. По данным прошлого года, это около 20 тысяч ребят. Причем более 80 процентов из них растут в детских деревнях и замещающих семьях. Так что и сиротами их, по большому счету, не назовешь. В интернатах страны 18,33 процента, или почти 4 тысячи человек. Вот это те, на жизни которых мама и папа большей частью взирают с фотографической карточки.

Сокращается число и самих детских домов и школ-интернатов — несовременная нынче форма. Если в 2003—2004 году их было 76, то уже к нынешнему моменту около 30 — менее чем вдвое. По словам замминистра образования Виктора Якжика, ставится задача и вовсе свести эту цифру на нет. Дети должны воспитываться в семье, и точка. Лучше, конечно, биологической, но приемная или замещающая тоже подойдут. Главное, чтобы ребята в них были счастливы.

Только в прошлом году новоиспеченные родители приняли более 1700 детей. Успешных примеров множество. Только в этот понедельник в Новогрудке детский дом семейного типа распахнул двери для семьи Капыток — Татьяны Анатольевны и Павла Петровича и всех их детей, родных и приемных, Анастасии и Павла, Екатерины, Николая, Сергея, Карины и Майи. Хочется верить, у них все будет хорошо!

Кстати, есть и успешные города, например, Полоцк. Здесь о таком понятии, как возврат детей, просто забыли. Единичные случаи, говорит начальник отдела образования, спорта и туризма Полоцкого райисполкома Ирина Дроздова, связаны разве что с ухудшением состояния здоровья приемного родителя. Не более того. Как этого добились? Потенциальные мамы и папы в обязательном порядке уже третий год проходят 80-часовой учебный курс. Перед этим — подробное собеседование, которое помогает понять мотивы семьи. После этого — всеобъемлющая информационная поддержка через клубы по работе с приемными родителями.

«Приемная семья — это работа, — говорит Ирина Дроздова. — Как и любую другую, ее должен выполнять обученный специалист. Не все, приходя работать приемным родителем, понимают, что на них возлагаются определенные обязательства. И, кроме того, требования, которые мы сегодня предъявляем к воспитателю. Исходя из этого, мы организовали работу наших многочисленных клубов для приемных родителей. Нельзя просто прийти и сказать: «Я хочу быть приемным родителем». Этому нужно учиться».