Показная, формальная вежливость сродни оскорблению. Лучше не говорить много красивых слов, которые в своеобразной интерпретации звучат как ругательство, а сделать одно доброе дело.
…В продовольственном магазине прошу дать сметану посвежее. Продавщица молча бросает на прилавок
400-граммовый пакетик и выбивает чек. Я достаю деньги из кошелька и параллельно смотрю на срок годности. Увы, он истекает 12-го числа, а сегодня уже 11-е. «Извините, а другой нет? Я просила посвежее…» — напоминаю ожидающей расчета даме. «Куда свежее?! До завтра еще годится!» — резко звучит в ответ. «Но я ведь за сутки пол-литра в одиночку не съем...» — робко пытаюсь оправдать свою придирчивость. «А откуда я знаю, с кем вы ее жрать будете?!» И вправду, что это я…
Соседка снизу при встрече утром у подъезда опять напомнила: после 23.00 никаких просмотров телепередач! У нее музыкальный слух. От этого слуха я страдаю уже 7 лет. Страдаю и молчу. Молчу, когда она стучит в стенку, звонит по телефону и подсчитывает количество ночных подъемов. Но ах как давно хочется посоветовать ей вместо трехкомнатной хрущевки на первом этаже купить коттедж за городом! Где не будет ни меня, ни других соседей, которые ее умудряются «достать» из второго подъезда, ни телевизоров-компьютеров. Но язык не поворачивается.
В дни «Славянского базара» вместе с двумя десятками районных руководителей одной из отраслей под дождем жду начальника из Минска. Они где-то обедают. Час, два, три… Бабушки из фольклорного ансамбля, вооружившись уже явно почерствевшим за это время караваем, мерзнут за углом. Им хуже: я жду с обеда, они — с утра. Ну такой вот занятой гость. Без предупреждений, без извинений, без четкого графика прибытия. Подчиненные нервничают: на местах масса незавершенных дел, все горит. Но начальника нужно встретить как подобает. Наконец появляется, улыбается, знает, что ждут, — всем доволен...
Ох как хочется спросить: насколько комфортно отдыхается за явно затянувшимся обедом, если знаешь, что тебя ждут несколько десятков голодных людей? Молчу, как и все, молчу.
Ну наконец-то! С трудом подбирая цензурные слова, которых в этой ситуации явно не хватает, советую соседке спать, а не считать, сколько раз за ночь я переворачиваюсь в постели. Швыряю сметану в лицо продавцу и требую жалобную книгу в близлежащем магазине. Гордо разворачиваюсь и ухожу от смиренных чиновников и полузамерзших бабушек-фольклористок: пусть сами едят свой пирог, поют свои песни, фотографируют начальника и пишут ему оды. Я — свободный человек в свободной стране!
Войдя в раж, вспоминаю всех обидчиков последнего времени. Медсестру в поликлинике, слишком занятую дегустацией чая в рабочее время. Электрика, неправильно подключившего розетку, из-за чего меня так полоснуло током, что еще сейчас руки трясутся при каждом соприкосновении с электроприборами. Мадам в окошечке с надписью «Справочное» на автовокзале, которая, как игровой автомат, открывает рот только тогда, когда ей протянешь купюру. Как будто я собираюсь узнать высоту полета на самолете в Каир, а не маршрут следования автобуса до деревни Горловка. И десятки других.
…Звонит будильник. Утро. Хорошо выспалась, нервишки успокоила, все, что хотела, высказала. Можно и за работу. Чтобы опять молчать, терпеть и накапливать негатив. Так, может, пора уже начинать все говорить вслух? Тогда, не сомневаюсь, и вежливых людей вокруг станет побольше. Цепная реакция отрезвит хамов, бюрократов и чинуш, которые привыкли жить, тайно подпитываясь чужими, в частности моими, невысказанными эмоциями.
Елена БЕГУНОВА
a_veresk@mail.ru
