Для кого–то прошедшая перепись населения стала заботой, для кого–то — источником заработка, а для меня, будущего журналиста, — уникальным шансом за короткое время встретиться с самыми разными людьми. Что ж, задавать вопросы нам не впервой. А потому послушно укладываю в зеленый портфель бланки, планшет, ручки, карандаш, прикалываю значок переписчика, проверяю, на месте ли удостоверение, — и в путь!
Из чужой — в свои
8 утра. Холодный ветер в лицо, осенние листья шуршат под ногами. Чувствую себя, нет, не курьером, а всего лишь одной из 38 тысяч, вышедших этим осенним утром, чтобы помочь статистикам лучше узнать страну. Вот и мой (так под конец переписи начала его называть) дом. 100 квартир, около 300 человек. Каждый со своим характером, своими привычками, страхами. С каждым нужно найти общий язык.
Самое страшное, как оказалось, — позвонить в первую квартиру. А дальше все идет как по маслу. Пять квартир, десять, пятнадцать. За окном незаметно темнеет. Болят ноги: сколько ступенек я прошла за день? Ноет правая рука, а мозоль на пальце напоминает о полусотне заполненных бланков. Дую на сбитые костяшки пальцев — неужели так сложно заменить сломавшийся дверной звонок? Чтобы как–то отвлечься, думаю о том, что куплю на честно заработанные 140 тысяч. Хотя какие деньги? Тут анекдотов на целую жизнь хватит! Полуглухая бабушка ворчит по ту сторону двери: «Какая такая перекись? Не нужна нам перекись!» Или старичок никак не может понять, чего я от него хочу: «За кого проголосовать надо?» Когда наконец понимает, в чем дело, расстраивается: «Я думал — выборы...»
Больше всего намучилась я с недоверчивыми старушками. Оно, конечно, понятно: чужого человека в квартиру пускать страшно. Но доходит до смешного. «Никого нету дома!» — серьезно отвечает кто–то на мои звонки из–за двери. В замешательстве стою, соображая, что делать. Через минуту осторожный шепот:
— Ты еще здесь?
— Здесь, бабушка, откройте, — как могу душевнее отвечаю я.
— А ты меня не обворуешь, детонька?
— Ну что вы, нет, конечно!
— А зовут тебя как? — задает контрольный вопрос старушка.
— Полина...
И дверь волшебным образом открывается. Видимо, имя мое понравилось. Через десять минут эта же строгая старушка отказывается выпускать меня из квартиры, пока я не возьму килограмм белого налива с ее дачи.
Кстати, угощают очень многие. Кто–то предлагает кофе, кто–то — конфет в сумку насыпает. «Нам не положено», — смущенно бормочу я. Но не успеешь опомниться, как многодетная мать уже наливает тарелку борща: «Мне четверых парней кормить и мужа, так я целый чан наварила. Поешь и ты!» Кроме еды, пытаются «всучить» неженатых сыновей, внуков и даже непутевых бывших мужей. Послушно просматриваю фотографии молодых и не очень мужчин, хвалю, но телефон не оставляю. Одна бабушка чуть не расплакалась: «Эх, такая невестушка была бы...»
«Ждем вас через 10 лет!»
Переписчику доводится поработать и психологом. От поведанных историй, грустных и смешных, к концу дня раскалывается голова. «И ты понимаешь, пьет он, хоть ты тресни», «живу одна, скоро совсем помру», «и все одно: «Давай поженимся» — с утра до вечера крутятся в голове обрывки фраз.
Особая категория респондентов — семейные скандалисты. Таких в порученном мне доме оказалось двое. Одного я в квартире не застала. Очень хотелось увидеть второго: как они вообще выглядят? Скандалист вышел в трусах и представился Павлом. На вопрос о должности ответил: директор. Название организации, в которой работает, говорить отказался. Немного подерзил, пару раз выругался в мой адрес, в адрес вышестоящих организаций, потом задумался и спросил:
— А это все вам так грубят или только я?
— Ну что ты, Пашечка, — робко возразила ему жена. — Ты один такой.
— Ну извините тогда, если чего не того сказал, — примирительно изрек скандалист. Потом, окинув меня полным жалости взглядом, добавил: — Ходит такая мелочь с портфелем тяжелым и каждый нахамить, как я, может. Бедняжечка!
Перепись меняет представление о людях вокруг. Выходит к тебе известный актер, сонный, в халате — а ты еще вчера рукоплескала ему в театре. 80–летний старичок вызывается рассказать все за дочку, зятя, своих двух внуков и маленькую правнучку: «Что, сомневаетесь? Если чего забуду — наберу по сотовому. В чем проблема?» Перепись ломает стереотипы и преподносит сюрпризы. Интеллигентный на вид мужчина хамит и захлопывает дверь перед носом. Молодая женщина не может вспомнить дату рождения своего пятилетнего сына. А семья из 8 человек в «двушке» шустро собирает на стол, чтобы угостить нежданную гостью...
К концу рабочего дня начинает идти кругом голова. Один вполне адекватный на вид старичок пытается уверить меня, что родился 38 октября. Приходится смотреть в паспорт, хотя требовать документы переписчики не вправе. Одна ревнивая барышня, по ее словам, «застукала» меня в тот момент, когда я переписывала ее сожителя. Устроила сцену с криком и плачем. Только рассмотрев мой портфель, значок и уже заполненные бланки, ревнивица вздохнула спокойно. На вопрос: «Есть ли еще в вашей собственности жилые помещения?» — многие отвечают: балкон, ванная и туалет. Десятки владельцев собак, кошек, попугаев, рыбок и хомяков призывают меня переписать их питомцев. Каждый второй прощается со словами: «Ждем вас через 10 лет».
Полина БЫЛИНСКАЯ.
