Случай просто обескураживает: 14–летний школьник обчистил сумочку заместителя директора школы, которая проводила с ним профилактическую беседу, но ненадолго отлучилась. Девятиклассник и раньше попадал в поле зрения милиции, да слишком мал был, чтобы нести ответственность. Теперь же ему грозит до трех лет лишения свободы... Можно считать это «классикой жанра», ведь кража — самое типичное преступление в подростковой среде. Но, вдумайтесь, на сей раз речь не о шоколадках, утащенных из магазина, не о гаджетах, «позаимствованных» у одноклассников, не о содержимом папиного портмоне и не о соседском велосипеде — рука не дрогнула обобрать учителя, который, так уж у нас повелось, за все в ответе первый. За морально–этический облик своих учеников — тем более.
Cаму проблему на недавнем заседании Национальной комиссии по правам ребенка обрисовали так: в первом квартале количество преступлений среди несовершеннолетних выросло на 18,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Хотя потом процесс удалось повернуть вспять, и по прошествии 8 месяцев мы говорим об увеличении статиcтики более чем на 8%. Пустились во все тяжкие уже и девочки: 183 раза преступили закон. Да, теперь у каждого десятого правонарушения — девичье лицо. И не только у нас. В Великобритании тоже за голову схватились, когда школьницы «показали зубки»: за четыре года сразу на 5 тысяч увеличили число преступлений, связанных с насилием — убийства, избиения... Впрочем, и сама по себе проблема подростков, все чаще нарушающих основы основ, далеко не частная. В России, Украине, Казахстане пишут целые исследования, пытаясь найти выход, поняв причину. Конечно, винят алкоголь и наркотики. Еще — виток свободы, который играет с 16 — 17–летними (это самый активный возраст юных преступников) дурную шутку: поступление в колледж, вуз, избавление от родительской опеки — и «пошла гулять губерния».Здесь принято энергично кивать на школу, милицию и семью. Но если у первых двух инстанций дел невпроворот, а подопечных — сотни тысяч, то в среднестатистической семье, по статистике, — 1 — 2 ребенка. Кому, скажите, легче бдить, предупреждать, «держать руку на пульсе»? Увы, мамы с папами даже с таким элементарным моментом не справляются, как контроль за детьми в ночное время. С начала года уже 3,5 тысячи родителей привлечены по соответствующей статье КоАП. И стоит ли рассуждать о праве подростка на личное пространство, а семьи — на доверительные отношения, если каждое третье подростковое преступление совершается после 22.00? Может, просто не хватает искреннего участия, живого интереса к судьбе собственного ребенка? Видимое благополучие здесь, к слову, не главное. Ведь подопечные единственного в стране приемника–распределителя для несовершеннолетних делятся на две равнозначные категории — из необеспеченных семей и более чем обеспеченных. Видишь глаза этих ребят — невольно вспоминаешь прекрасный советский фильм «Пацаны». И главного героя Антонова, который через отчаяние, через не могу воспитывал из волчат людей. Его последователи не перевелись, но на их спортивно–патриотические клубы смотрят косо. Хотя как раз таких Павлов Васильевичей, неравнодушных, сильных духом и умеющих подобрать ключик к душе чужого ребенка, нам очень сейчас не хватает.
Отдел социальных проблем.
Советская Белоруссия № 184 (24814). Пятница, 25 сентября 2015
