Продолжаем публикацию детектива Валерия ГУСЕВА. Начало в N 195.Дома она долго не могла успокоиться. Ксюша куда-то отлучилась, и Марина бродила по квартире из угла в угол, пыталась работать с документами, выпила кофе и уронила чашку - неожиданно расплакалась и, плюнув на все, забралась в кресло со стаканом вина и сигаретами.
В это время раздался телефонный звонок. Незнакомый мужчина, извинившись за неурочный звонок, вежливо пригласил ее на десять утра в свой кабинет в управлении внутренних дел.
"Ну вот, - подумала она, положив трубку, - кажется, началось..."
Марина и Сергеев
Задавая вопросы Марине Кравцовой, слушая ее ответы, я невольно любовался ею.
Красивая женщина. Красива во всем. Она красиво сидела, красиво говорила (я имею в виду не смысл ее слов, а движение губ, выражение глаз); красиво курила, она и плакала красиво. С достоинством, хорошо зная цену своим слезам. И роняла их скупо и гордо. Будто милостыню подавала драгоценным жемчугом.
- Дело вашего мужа и гражданина Лозинского объединили в одно. Поэтому не удивляйтесь, если мои вопросы покажутся вам неожиданными, - этого можно было и не говорить, но обаяние красивой женщины действует даже на оригиналов.
- Вы нашли убийцу Гарика? - в голосе ее почувствовалось некоторое напряжение. Впрочем, оно вполне объяснимо.
- Пока нет, но...
- ...но вышли на след, - насмешкой закончила она мою фразу.
- Скажите, Марина Олеговна, ваш муж был с вами откровенен в том, что касалось его работы?
- Вполне. Только я этим не интересовалась. Но если вам нужно знать о его отношениях с Лозинским, то мне есть что сказать.
- Скажите.
- Лозинский был давно влюблен в меня. Лозинский был давно должен Гарику большую сумму.
- Вот как? - вполне естественно удивился я. Неужели этот слушок о долге пошел от Марины? - Значит, вы считаете, что двух этих причин вполне достаточно для совершения убийства?
Она снисходительно улыбнулась
: - Это вам решать.
- Да, конечно... - пробормотал я, пытаясь скрыть свои догадки. - Вам знаком гражданин Грошев?
- Какой еще Грошев?
- Я имею в виду Олега Андреевича Грошева.
- Что? - удивилась она. - Откуда он взялся?
- Вы не ответили на вопрос.
- Извините... Этой мой отец. Но я очень давно ничего о нем не знаю. Он ушел из семьи. Говорили, что спился... Я даже не знала, что он жив. Он жив?
- Скорее всего. Сейчас мы его разыскиваем. В связи с некоторыми обстоятельствами, - я не был уверен, что Олег Андреевич Грошев жив, его документами вполне мог воспользоваться кто-то другой. В частности и его дочь, Марина. И его двоюродный брат. - Как давно вы не имеете о нем известий?
Она безразлично пожала плечами
: - Лет семь-восемь.
- И все эти семь-восемь лет не интересовались судьбой родного отца?
Она пожала плечами еще выразительнее
: - Так же, как и он моей. А вообще - эти вопросы в вашей компетенции?
- Вполне, - я усмехнулся. - Я не обязан вам ничего объяснять, но сделаю это. Ваш отец подозревается в соучастии в убийстве гражданина Лозинского.
Теперь усмехнулась Марина.
- Бред! Извините...
- Возможно. Тем не менее факты говорят об этом.
- Какие факты? Какие могут быть факты?
Я посмотрел на нее внимательно, пристально - и решился
: - Квартиру, из которой стреляли в Лозинского, снял ваш отец за день до убийства.
Однако реакция получилась совсем не та, на которую я рассчитывал, - Марина расхохоталась.
- Мой отец? Снял квартиру? Последний раз, когда его видели, он был бос. Зимой!
- А вы - жестокий человек, Марина Олеговна.
- Нет, - спокойно ответила она. - Объективный и справедливый, - Марина помолчала и сочла нужным пояснить: - Когда мои родители разбежались и я, девчонка, осталась одна, мне тоже порой не в чем было выйти на улицу. И если бы не дядя Гоша... - она махнула рукой, снова потянулась за сигаретами.
За этим разговором, совсем не похожим на допрос, я почувствовал две скрытые детали. Во-первых, Марина, как бы хорошо ни держалась, напряженно ждала какого-то вопроса, которого боялась. Чуть заметно дрогнули пальцы, вытягивающие сигарету из пачки, что-то мелькнуло на мгновение в глазах, какое-то бессознательное движение бровей - все это выдавало ее скрытое опасение. И второе, что я понял, - Марина человек жестких принципов. И убежденная в своей правоте, будет действовать без оглядки, без всяких сомнений, не считаясь ни с кем и ни с чем. Такой человек на многое способен.
- Кстати, ваш дядя, Григорий Петрович Мальцев, он поддерживал какие-то отношения с братом? Пытался ему помочь?
- Откуда мне знать? Первое время он, кажется, встречался с ним, помогал деньгами, уговаривал, нашел ему простую работу. Но - бесполезно, отец совершенно опустился. Дядя как-то сказал, что отцу нравится такая жизнь: свободен от всего, никаких обязанностей, никаких привязанностей... И вот еще что, - она прищурилась, вспоминая. - Я девчонкой тогда была, где-то в восьмом-девятом классе, и запомнила одну отцовскую фразу. Я задержалась у друзей, пришла поздно, он очень волновался. Обегал весь город, даже в милиции был. И сказал так: "Как счастливы одинокие люди! У них не болит сердце от тревоги за близких". Мне кажется, особенно после истории с мамой, что это стало его философией, жизненным принципом. Неужели я должна была заботиться о таком человеке?
- Это вам решать, - отомстил я ее же фразой. И подумал, что и Марине, похоже, не чужда эта философия.
- И еще вопрос, Марина Олеговна. Ваша поездка в Дольск, накануне прискорбных событий... Она была необходима?
Ответ оказался правдив, на мой взгляд, и вполне убедителен.
- Видите ли, Алексей Дмитриевич, занимаясь бизнесом в области высокой моды, я считаю, что нельзя терять форму. И поэтому время от времени прохаживаюсь по подиуму. Да к тому же мне это нравится...
Тут же она споткнулась, поняв, чем вызван этот вопрос.
- Вы что? - подалась вперед, сверкая своими прекрасными глазами. - Вы что - подозреваете меня в убийстве мужа?
- Никоим образом, - как можно спокойнее ответил я. - Но я обязан проверить все, что так или иначе относится к делу, - я помолчал, давая ей успокоиться. - Все-таки припомните: эта поездка - результат только вашего личного желания? Не было ли какого-нибудь внешнего, постороннего толчка?
Она задумалась. Потом покачала головой отрицательно. Но не очень уверенно.
А я уже был уверен в том, что этой девочкой кто-то жестоко и расчетливо играет.
Отставной
полковник Гоша
Да, дядя Гоша... Муд„р полковник.
И я распорядился собрать о нем все, что можно... И что нельзя - тоже.
Вот что получилось.
По его собственной легенде, Григорий Мальцев уволился из армии, так как не мог быть "соучастником ее развала". "По некоторым сведениям" Юры Каптелина, полковника пожалели - дела не возбудили, а с треском вышибли за дискредитацию звания российского офицера. По факту продажи куда-то на юг партии оружия.
Год-другой он втирался в криминальные круги города, нашел свое место и стал его расчищать и расширять. Опять же "по некоторым сведениям", Мальцев держал половину городского бизнеса - как явного, так и теневого. Стал фигурой заметной, влиятельной. Крепко дружил со всеми "выпуклыми" лицами городской администрации, был очень близок к мэру.
Действовал в бизнесе, как в бою. Подготавливал операции, засылал разведку, обеспечивал тылы, соседей "справа и слева". Тактика простая: взять очередную высоту, охватив ее с флангов, закрепиться, накопить силы для дальнейшего продвижения. И снова - вперед.
(Продолжение следует.)
