Продолжаем публикацию детектива Валерия ГУСЕВА. Начало в N 195.Представитель набрал номер своей конторы, подозвал к телефону Анну Петровну.
- Это Соловьев. Посмотрите там быстренько, кому сдана квартира четырнадцать в доме двадцать восемь на Школьной? Милиция требует, - немного подождал ответа. - Ладно, спасибо, - вернул мобильник Совенку и сказал: - Квартиру снял гражданин Грошев.
- А точнее? Имя! Отчество!
Он развел руками
: - Я не спросил...
- Дурак! - вырвалось у Совенка. Поймав мой взгляд, он проворчал: - Извините.
- Быстро в ЖЭК! - сказал я ему. - Разберись там - и в отдел.
Я позвонил ребятам, сориентировал их на немедленный розыск женщины в плаще и шляпе, которая оставляет на месте происшествия свою губную помаду.
- А она уже у нас, - спокойно ответил Васильков.
- Молодцы!
- Это не мы, - признался он. - Патруль ее задержал.
- И что?
- А вот увидите, - загадочно ответил Васильков.
В моем кабинете сидела женщина в широком плаще и шляпе. Еще довольно молодая, но грязная, как свинья. Она пила кофе, держала чашку, оттопырив мизинец с черным ногтем. Но губы у нее были ярко раскрашены помадой.
- Кто такая? - спросил я Василькова.
- Венера Московская, - гордо ответила женщина вместо него.
- А по паспорту - Вера Молчанова, - сообщил Васильков. - Шлюха с Московского вокзала.
- Сам ты шлюха! - выругалась Венера.
- Ну-ну! - пригрозил Васильков. - Побрыкайся мне.
- Это вы потеряли? - я показал ей патрончик помады, не давая в руки.
- Знатная вещица, - она поставила чашку на стол. - Фамильная, от бабки. Два дня ее ищу. Думала - Генка Прыщ скрал.
- Вот и славно, - сказал я. - Сейчас оформим протоколом и вернем ее вам, - я передал патрончик Василькову. - Отдай на дактилоскопию.
- Гражданка Молчанова, - сказал я, когда он вышел. - Вчера вечером женщина в этом плаще и в этой шляпе совершила убийство, оставив на месте преступления эту помаду, которую вы признали своей. Что скажете?
Ответ был безмолвен, но красноречив.
Венера показала мне грязный кукиш, мгновенно сбросила плащ, оставшись в неописуемой кофте и драных джинсах, швырнула шляпу на пол и придавила ее ногой в мужском ботинке без шнурков.
- Понял? Это все не мое. Я это в помойке нашла, на Круглой улице. Генка Прыщ может подтвердить, еле у него шляпу отбила. А помаду никогда в глаза не видела! Своей хватает.
- Проверим, - сказал я. - Пока у нас побудешь.
- Щаз! - энергично возразила Венера. - У меня дела стоят, бизнес. Одной порожней посуды не сдано две коробки. Ты, что ль, понесешь?
- У меня новость! - загадочно сообщил побывавший в ЖЭКе Совенок. - Квартиру на Школьной снял без вести пропавший гражданин Грошев Олег Андреевич.
- Интересно... - протянул я.
- Очень! - улыбнулся Совенок. - Я "прозвонил" его связи - это двоюродный брат полковника в отставке Мальцева Григория Петровича.
- Тогда у меня тоже новость, - поспешил похвалиться Каптелин. - Марина Кравцова по отчеству Олеговна, а фамилия ее в девичестве Грошева.
- Ох, как мне это не нравится, - сказал я.
- Почему, шеф? Картинка-то вырисовывается.
- Вот еще! - поддержал меня Васильков. - Чтоб ты знал, молодой: картинка мутнеет и все на ней путается. Как на детском рисунке - найди среди ветвей на дереве зайчонка, которого там нет.
- Зайчата по деревам не лазают, - со знанием дела высказался Совенок. - Чтоб ты знал.
Вот именно!
Сравнительный анализ губной помады, взятой с губ Венеры и из патрончика, найденного в квартире на Школьной, дал безоговорочно отрицательный результат. Отпечатков на футляре, пригодных для идентификации, не нашлось, все они были смазанные, нечеткие. Пальчиков на винтовке и чемоданчике тоже никто не оставил. Эксперты, исследовавшие плащ и шляпу, отметили, что вещи - совершенно новые, и владелица надевала их, видимо, не более одного раза; дали наводку на два магазина, где эти вещи могли быть куплены.
Сотрудник, возивший их на опознание, доложил, что в магазине "Савой" ему определенно заявили, что плащ и шляпа приобретены у них, и продавец даже вспомнил человека, который сделал эту покупку. "Молодой мужчина, круглое лицо, короткая стрижка, кожаная куртка поверх футболки". Те еще приметы! И главное - редкие, как снег зимой.
Таким образом, непричастность Венеры Московской к убийству Лозинского становилась все более конкретной. Но тут, как всегда, пришел Каптелин и сказал скептически
: - Ну-ну. А вам известно, например, то, что Вера Молчанова в довольно недалеком прошлом - мастер спорта по биатлону?
- Вот еще, - не очень напористо возразил Васильков. - Она до того допилась, что ложкой в свой рот не попадет, не то что пулей в чужую голову.
Довод, конечно, в какой-то степени веский, но за Венеру пришлось-таки взяться поплотнее. Назначили даже медэкспертизу. Вывод: ко всем болячкам, типичным для алкоголика-хроника, у Веры обнаружился еще какой-то сложный астигматизм. Иными словами, с ее зрением можно стрелять... по слонам из рогатки, с двух метров. К тому же и Гена Прыщ охотно подтвердил ее показания.
- Верка, зараза бессонная, прежде всех успевает контейнера обшарить. На хрена ей эта шляпа? Как корове седло.
Можно подумать, что Гене без этой дамской шляпки тоже не жизнь...
Поскольку погибшие Кравцов и Лозинский были друзьями и в недалеком прошлом коллегами, а также из других соображений, начальство нашло резонным объединить эти дела в одно. Я решил, не откладывая, разобраться в этой мальцевской паутине.
Марина
и дядя Гоша
Марина грелась дядиной заботой с далекого детства. Дядя, не имея своих детей, баловал племянницу вниманием. Делал подарки, водил в детский театр, в цирк и в зоопарк. Частенько сажал ее на колени и рассказывал о своей суровой армейской жизни. Марина при этом испытывала какое-то необъяснимое неудобство. Потом она стала невольной свидетельницей какого-то горячего разговора, вспыхнувшего между мамой и дядей. После него армейские рассказы на коленках прекратились, дядя стал реже бывать в их доме и только после разлада в семье вновь принялся опекать Марину.
Она к той поре оканчивала школу и собиралась поступать в университет.
- Брось, детка. Это все ерунда, - сказал дядя. - Время нынче другое.
- Ну, пойду в театральный.
Дядя покивал, вроде бы соглашаясь.
- С такой внешностью, детка, мировая слава тебе обеспечена. Только вот знаю я эту публику. Сперва тобою будут пользоваться педагоги, потом режиссеры, потом чинуши из Минкультуры. Мне бы этого не хотелось.
- А я бы не возражала, - усмехнулась Марина.
Дядя тоже хмыкнул и сказал
: - Нужно сделать решительный шаг, - и устроил ее без всякого конкурса на курсы манекенщиц и фотомоделей.
Благодаря его стараниям Марина скоро выбилась в первые ряды, частенько появлялась на обложках журналов и на местном телевидении и постепенно заняла заметное место в Доме моды. Встретилась с Гариком.
Дядя и его, естественно, взял под свое мощное крыло. Оказывал поддержку своевременным советом, предостережением, деньгами. Когда Гарик развернулся, железной рукой отшил всех прихлебателей и "сборщиков налогов". Изредка предлагал Гарику объединиться, работать вместе. Но Гарику работа нравилась, он уверенно чувствовал себя в бурных, изменчивых волнах полукриминального российского бизнеса и не хотел терять самостоятельности.
(Продолжение следует.)
