Премьерный спектакль «Он и Она» выпустили в театре им. М.Горького в ноябре 2014 года, но играют его так редко — от силы раз в месяц, — что волнительный премьерный дух из него до сих пор не выветрился. Теперь его покажут только в июне, в июле — и адью до следующего сезона. Хотя неторопливость и невключенность в театральный конвейер спектаклю к лицу. Он как дорогой бриллиант или как виски сорокалетней выдержки. Надо пить по глоточку, смакуя.
Спектакль Владимира Орлова и Яна Робиса (за этим псевдонимом скрывается режиссер Борис Луценко) основан на идее знаменитой пьесы «Игра в джин» американского драматурга Кобурна. Псевдоним Луценко не самый витиеватый для театрального мира. Сергей Юрский, например, пишет пьесы под именем Игорь Вацетис. Хотя непонятно, зачем Борису Ивановичу потребовалось скрывать свой умище под скромной литовской фамилией. В московском «Современнике» «Игру в джин» поставила худрук Галина Волчек. Говорит, все ждала, когда любимые актеры войдут в нужный возраст. Борисовна, видимо, считает, что только когда актер начнет не узнавать своих, стоит браться за пьесу Кобурна. Это и правильно, ведь действие происходит в доме престарелых и предполагает некоторую долю отрешенности, резких скачков воображения, мерцающих всполохов памяти.
У нас в спектакле играют два народных артиста. И каких! Белла Масумян и режиссер спектакля Борис Луценко, для которого роль Вильяма в «Он и Она» — актерский дебют. Решил–таки выпустить своего актерского джинна из бутылки. Напомним, мастеру 77 лет. Недавно он получил Национальную театральную премию за постановку «Оракул?..» по пьесе Макаенка, а на этой неделе выпускает щемящую премьеру «Вечность на двоих».
В спектакле столкнулись две театральные системы: Брехта и Станиславского. Луценко в прологе спектакля поясняет зрительному залу, что будет работать по Брехту: обращаться к публике за советом, сбивать пафос, не давать никому впасть в уныние. Борис Иванович воскрешает традиции ранней любимовской «Таганки». Забегая вперед паровоза, скажем, что особо достается на пряники женской аудитории. Ее Луценко чубит и в хвост, и в гриву, обвиняя во всех смертных грехах. А вот Беллу Амовну ничем не прошибешь: она прочно сидит в коконе, завещанном Станиславским, держит королевскую осанку и стать. И именно ее молчание, мимолетно брошенные взгляды, серьезное отношение к своей героине Елизавете добавляют спектаклю особую ценность. Дай волю последователям Брехта — они все превратят в шабаш и капустник.
После этой двухчасовой истории на тему воли к жизни испытываешь редкое вдохновение. Перестаешь бояться старости. Оказывается, пресловутый стакан воды может подать и случайный человек, если его об этом хорошенько попросить.
Такие истории, как «Он и Она», обязательно должны быть в современном театре. Постановка без песен и танцев — уже большая редкость. Ну не могут же все петь и танцевать, нельзя же все время веселиться, пикироваться и острить. Авторы предлагают вполне корректно и интеллигентно заглянуть в бездну несуществования: а что там? Ведь именно этим вопросом задается герой Бориса Луценко. И судя по его глазам в финале, там нет ничего хорошего.
Отдельных слов заслуживает сценография известного художника, мастера метафорических обобщений Вениамина Маршака. То у него грошик ломаный, как в спектакле «Свадьба Кречинского», то еще некая точная деталь. В «Он и Она» происходящее разворачивается как бы внутри земного шара. Вроде бы в конкретном доме престарелых, а посмотришь под другим углом — вполне возможно, что и во сне, или на том свете, или в какой–нибудь неведомой реальности. Что сказать, глубоко копает Маршак и режиссер вместе с ним.
Правда, мой армейский друг Вератила, уж на что заядлый картежник (однажды он даже проиграл в карты вагон с устрицами), так и не понял правил игры в этот самый джин и твердо решил приобрести учебное пособие по нему.
Добрый зритель в 9–м ряду.
Советская Белоруссия № 102 (24732). Вторник, 2 июня 2015
