Вполголоса об эпохальном

Я долго думала, как назвать эту рубрику. В моих размышлениях наиболее часто появлялись два варианта: "Книжный развал" (в смысле обилия продаваемой книжной продукции) и "Книжный бум".

Оба я забраковала...

Развал-то книжный есть - достаточно зайти на любую городскую ярмарку. А вот книжного бума 10 - 15-летней давности, - увы... Нет того предвкушения встречи с результатом человеческой мысли, и мечется наш взор по пестрящим заманчивым названиям и рисункам на обложках. Поэтому остановилась на самом "функциональном" - "Книжный навигатор". Надеюсь, дорогой читатель, что наше совместное плавание в море книг поможет тебе избежать бесплодных, пустынных мест, закамуфлированных яркой рекламой, и открыть для себя прекрасные острова. Ведь литература - это не пресловутый Парнас, где один обязательно ниже другого и выше третьего. Литература - это, скорее, ряд вершин, каждая из которых самодостаточна и с каждой открывается вид, кому-то нравящийся, кому-то - нет, но неповторимый.

Якуб Колас.

Новая зямля. Беларускi фонд культуры. Мiнск, 2002.

Тоска об утраченном рае... Мечта о земле обетованной, где каждый будет счастлив и исполнит свое предназначение...

Самое известное в белорусской литературе произведение на эту тему - поэма Якуба Коласа "Новая зямля". Как утверждает один наш философ, само название - это и есть аллегория земли обетованной, про которую говорится в Апокалипсисе: "Создам новое небо и новую землю".

Все мы изучали ее в школе... Все помним: "Мой родны кут, як ты мне мiлы..." Чем же трогает нас сегодня история белорусской крестьянской семьи в конце XIX столетия - с ее мечтой приобрести собственный земельный надел, с ее патриархальным укладом, с простыми человеческими отношениями? Там нет ни сентиментальности произведений о "добрых пейзанах, кои тоже любить умеют", ни оплакивания судьбы забитого, темного мужика, пораженного вирусом собственничества. Да, это энциклопедия крестьянской жизни: мир белорусской природы, календарь народных праздников, рецепты народной кухни - все есть в "Новай зямлi". Но главное, что современный белорус не может не узнать себя в героях. Ведь ментальность народа относится к явлениям неизменным. Мы узнаем себя и в том дядьке, который поехал в Вильно оформлять кредит в Земельном банке. И в том хлопчике, которого раз и на всю жизнь пронзает чувство восхищения своей прекрасной, пусть и не дающей достатка и покоя, родиной.

В этом году Беларусь будет праздновать 120-летний юбилей Якуба Коласа. К знаменательной дате Белорусский фонд культуры выпустил великолепное издание "Новай зямлi" на трех языках - белорусском, русском и польском, с иллюстрациями известного художника Василия Шаранговича. Чем не подарок выпускнику, победителю школьной олимпиады, да и... самому себе?

Людмила Улицкая,

Москва,

Медея и ее дети.

ЭКСМО-Пресс, 2002.

О главной героине романа говорится, что она не любила чистить медную посуду, потому что ей нравилась медь в зеленой патине.

Стиль прозы Людмилы Улицкой, лауреата Букеровской и других престижных литературных премий, - именно такой, с патиной, с мерцающими светотенями. Помните картины русских мастеров XIX столетия, которые ездили за наведением художественного академического лоска в Италию? Солнце, просеивающееся сквозь темно-зеленые кроны южных деревьев на пыльные тропинки, веранды, увитые виноградником, изрезанные тропами долины и горы в синеватой дымке, и налет русской сентиментальности и ностальгии... Похоже на пейзажи в "Медее и ее детях". Манера письма не позволяет глазу скользить вдоль строк, ловя повороты сюжета: кто в кого влюбился, кто кого обманул, кто чей брат или дочь... Предложение - как горная тропа - заставляет воспринять каждый поворот, каждую отдельную красивость, останавливая неожиданными сравнениями и образами. Ностальгия, сентиментальность и некая модернистская отстраненность... Вы спросите, как это ассоциируется с образом Медеи, убийцы собственных детей? А писательница просто играет с мифом, выворачивает его наизнанку согласно законам постмодернистского пространства. Медея из страстной колдуньи превращается в бездетную высоконравственную гречанку; дети - это боготворящие ее многочисленные братья, сестры, племянники и племянницы и просто знакомые; а действие из античности переносится в советский Крым 70-х годов - со всеми вытекающими последствиями... Сплетение судеб, смешение добра и зла, кровей и характеров... Вокруг героини, скромной больничной регистраторши с гимназическим образованием, восстанавливает свою целостность разрушенный мир. Ведь Медея точно знает: "Нельзя красть, нельзя убивать - и нет обстоятельств, которые бы сделали зло добром".



Издания для обзора предоставлены книжным магазином "Светоч", пр. Машерова, 11.