Россия, ставшая невольной жертвой чужих имперских амбиций, как это ни странно, в войну вступила с энтузиазмом, ее приветствовали широкие слои населения. Они были готовы помогать армии защищать славянских братьев-сербов. Это была смесь нереализованного патриотизма, романтической радости и наивного ожидания, что этот конфликт разрешит ряд внутренних и внешних проблем.
Хотел ли Запад большой и кровопролитной войны в начале минувшего столетия — вопрос уже более чем риторический: она состоялась по его инициативе и принесла невиданные лишения и многомиллионные человеческие жертвы. В орбиту военного противостояния поневоле были втянуты 38 стран мира.
На первый взгляд, повод для начала военных действий был случайный, хотя историки утверждают, что в развязывании мировых войн случайности именно повод, а не причина.
Итак, 28 июня 1914 года в Сараеве молодой боснийский террорист Гаврила Принцип убивает наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и его жену Софию. Австро-Венгрия пребывала в шоке и трауре, а Германия увидела в этом отличный повод для начала войны. Кайзер Вильгельм II, который узнал о теракте на праздновании «Недели флота» в Киле, на полях доклада написал: «Теперь или никогда» (император был любителем громких «исторических» фраз). И «теперь» начал раскручиваться скрытый маховик мировой войны.
В Вене уже давно искали повод для разгрома Сербии, которую считали главной угрозой империи, «двигателем панславянской политики». Правда, ситуация зависела от поддержки Германии.
Если Берлин надавит на Россию и та отступит, тогда австро-сербская война неизбежна. В ходе переговоров в Берлине 5—6 июля германский кайзер заверил австрийскую сторону в полной поддержке. Немцы прозондировали настроения британцев — немецкий посол сообщил главе МИДа Великобритании Эдуарду Грею, что Германия «пользуясь слабостью России, считает необходимым не сдерживать Австро-Венгрию». Россия претензий Берлину не выдвигала и лишь противилась растерзанию Сербии империей Габсбургов. Зато между Берлином и Лондоном было много камней преткновения в разных частях Земли, а Париж жаждал отвоевать у Германии Эльзас-Лотарингию.
«Всемирную бойню» готовили не Николай II, а «кузен Вилли» и другие представители «цивилизованной Европы».
Первого августа 1914 года Германия объявила России войну, и царское правительство перевело западные губернии империи на военное положение. В августе—сентябре 1915 года военные действия распространились на территорию Западной Беларуси.
Русская армия отступала, с тяжелыми потерями пришлось оставить Брест, Гродно, Вильно. Ставка Верховного главнокомандующего в июле 1915 года вынуждена была переехать из Барановичей в Могилев, город с развитой железнодорожной инфраструктурой. В конце августа—сентябре 1915 года германская армия провела наступательную операцию, известную под названием «Свентянский прорыв», целью которой был захват Минска. Частям русской армии удалось ликвидировать прорыв, фронт установился по линии Двинск — Поставы — Сморгонь — Барановичи — Пинск. В марте—июле 1916 года русская армия провела Нарочанскую и Барановичскую наступательные операции, однако они завершились безрезультатно и с большими потерями.
Одна из наиболее ярких страниц Первой мировой войны на территории Беларуси — 810-дневная оборона Сморгони, тема, которая еще не нашла своих исследователей. Здесь впервые германские войска провели газовую атаку против русской императорской армии. По большому счету, впервые в истории войн применив оружие массового поражения, убивавшее на своем пути все живое. Действие нервно-паралитического газа на себе испытали подразделения русского фронта, которые с сентября 1915-го по февраль 1918 года занимали позиции по линии Поставы — Сморгонь — Барановичи — Пинск.
Первую газовую атаку немцы провели в ночь на 20 июня 1916 года под Сморгонью на участке фронта 253-го Перекопского и 254-го Николаевского пехотных полков 64-й пехотной дивизии 26-го армейского корпуса. Свой коварный замысел кайзеровские вояки вынашивали не один месяц — мешали затяжные проливные дожди. Как только погода стала благоприятной, подул юго-западный ветер, ближе к утру в сторону русских позиций полетели снаряды с удушливыми газами.
Сначала немцы дали залп из всех орудий по передовым окопам, а потом перенесли огонь тяжелой артиллерии на батареи и штаб Перекопского полка. С 6 до 7 часов утра газовая атака повторилась, солдаты гибли от невыносимого удушья, сопровождавшегося тошнотой и головной болью. В Николаевском полку боеспособными оставались несколько десятков человек. Немцы вели артиллерийский огонь по обескровленным русским позициям восемь с половиной часов. Выжившие солдаты вспоминали, что первые ощущения от газов были даже приятные, походившие на запах фруктов или миндаля, но буквально через 5—10 секунд начинались приступы страшного удушья и наступала мучительная смерть.
В результате этой атаки только в 253-м Перекопском полку, который, как считалось, пострадал менее всего, общее число отравленных, по первоначальным сведениям, составляло 350 человек из нижних чинов, 150 из которых вскоре скончались. Пострадали все офицеры 2-го и 4-го батальонов, находившиеся при штабе полка.
Вслед за повторной газовой атакой при поддержке артиллерии вперед пошла немецкая пехота численностью около полка. «Им удалось подойти к нашим проволочным заграждениям, — записал очевидец, — но встреченные в упор ружейным и пулеметным огнем защитников окопов германцы отхлынули назад, на свои позиции, понесши огромные потери от нашего огня».
Потерпев неудачу, они открыли «убийственный артиллерийский огонь тяжелыми и легкими снарядами по окопам 1, 2 и 3-й линий, батареям и всем подступам полкового участка, но в атаку переходить больше не решались. После 9 часов огонь и атаки противника утихли».
Коварству кайзеровских войск не было предела. Нарушив Гаагскую конвенцию 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны, запрещавшую применение отравляющих веществ в качестве боевого оружия, они пренебрегли многовековыми христианскими законами и традициями — своевременно предать земле усопших, не давали возможности вырыть могилы и похоронить умерших от удушья русских солдат и офицеров.
Как только похоронные команды приступали к землеройным работам, немцы тут же начинали обстреливать их из артиллерии. Поэтому погибших под покровом ночи хоронили в братских могилах в деревнях Белая и Залесье.
В эти дни немцы применили газовые атаки на позициях 1-й Кавказской гренадерской дивизии и соседней с ней 48-й пехотной дивизии, где потери русских воинов составили более 8 тыс. человек.
Не желая нарушать международную конвенцию до этих трагических событий, первую газовую атаку против неприятеля русские войска провели также в районе Сморгони. События развивались возле немецких позиций у реки Вилии, деревень Перевозы и Боровой Млын. Однако наиболее эффективной оказалась газобаллонная атака против немцев в октябре 1916 года севернее Барановичей, у деревни Ольсевичи. Здесь потери противника составили не менее трех тысяч человек.
В отместку немцы впервые применили под Барановичами против русской армии ранцевые огнеметы, наполненные горючей смесью бензина и серной кислоты. Даже в неподожженном состоянии выплеснутая жидкость разъедала кожу и одежду солдат.
Таким образом, в Первую мировую войну немцы первыми среди армий мира, в нарушение всех международных законов, стали применять химические отравляющие вещества, а также начиненные ими снаряды. Многие из образцов этого варварского оружия в годы Первой мировой были испытаны против русской армии на белорусской земле.
По материалам интернет-источников
