В.Лосич: Если отталкиваться от статистики за 8 месяцев, то в сравнении с аналогичным периодом прошлого года мы имеем прирост выявленных преступлений по линии наркоконтроля почти на 60 процентов — всего их зафиксировано 4.690. Но это не от того, что ситуация ухудшилась, а потому что мы стали лучше вскрывать такие факты, объединив усилия разных министерств и ведомств. И если за январь — август 2013–го только по Минску в 450 случаях мы были вынуждены отказать в возбуждении уголовных дел из–за того, что изымались вещества, которые еще не попали в списки запрещенных, то в этом году только 4 отказа. На днях министр внутренних дел подписал ходатайство в Минздрав, чтобы в перечень было включено еще 24 вещества. Из которых 14 — это аналоги уже известных и 10 новых неизученных психотропных химических соединений. Именно они вызвали всплеск смертей в России... Но нас не может не беспокоить тот факт, что сейчас растет число стоящих на учете наркозависимых. И особенно то, что практически в 5 раз по сравнению с прошлым годом увеличилось количество возбужденных по линии наркоконтроля уголовных дел, где фигуранты — несовершеннолетние.«СБ»: Как думаете, чем это вызвано?
В.Лосич: Одна из причин — появление на наркорынке так называемых молодежных, клубных, дизайнерских наркотиков. Это те, которые легко приготовить, употребить и сравнительно дешево купить. Вот здесь и надо найти какие–то новые пути борьбы.
«СБ»: Общественные организации как–то заявили, что у нас до 90 процентов учащихся ссузов в той или иной степени уже приобщились к наркотикам.
А.Шпаковский: Мы и не отказываемся от своих слов! Ведь посмотрите, что прямо или косвенно формирует молодежную культуру? Очень много литературы, рекламных роликов, текстов песен, фильмов, так или иначе пропагандирующих наркопотребление. Сплошь призывы вести разгульную жизнь, «можно все попробовать», «жить в кайф».З.Мандровская: А реклама мороженого по национальному телевидению и на бигбордах «Пробуй что нравится, живи как хочется»! Когда я впервые увидела этот плакат, то подумала, что рекламируется спайс. Только после моего обращения в Министерство торговли реклама перестала появляться.
А.Шпаковский: У нас, к сожалению, с этим никто не борется. Ни МВД, ни Минздрав не правомочны здесь проводить цензуру. Но она нужна! В значительной степени груз ответственности лежит на родителях. Они должны интересоваться содержанием профилей в социальных сетях своих детей, какого рода музыку они слушают, какие у них интересы... И потом, родителям почему–то кажется, что на спайс нужны большие средства. Нет, его можно приобрести за 50 — 100 тысяч. Считайте, карманные деньги для учащегося, особенно в Минске, где заработки повыше. В школах, по моим данным, среди старшеклассников уже существуют целые сети распространения!
В.Лосич: Не знаю, откуда такие данные по ссузам, если исследований по распространению наркотиков среди молодежи у нас, насколько мне известно, не проводилось. Я также очень сомневаюсь, что каждый день в каких–то учебных заведениях совершаются преступления по линии наркоконтроля. За сбыт наркотиков в общественном месте предусмотрено до 15 лет лишения свободы — не думаю, что найдется такой камикадзе. Другое дело, что молодой человек может где–то «употребить», а потом появиться на занятиях. К сожалению, у нас за нахождение в состоянии наркотического опьянения пока не предусмотрено наказания.
А.Шпаковский: Я имел в виду, что преступления происходят ежедневно не в стенах школ, а с участием учащихся, в том числе старшеклассников. Почти везде найдется кто–то «употребляющий» не одно, так другое... Причем давно никто никому ничего не передает из рук в руки. Просто по скайпу сообщается место, где заложен наркотик, а платят за него предварительно либо через банкомат, либо через электронные кошельки. Остается только пойти и забрать. Мне лично известны случаи, когда «скорая» забирала учащихся с занятий. И, кстати, выносился диагноз не отравление наркотическим веществом, а отравление неизвестным веществом.
В.Лосич: Потому что у специалистов не хватает образцов, технических возможностей, методик, чтобы идентифицировать вещество с тем или иным наркотиком. Криминальные химики работают быстрее.
З.Мандровская: Я спрашивала у председателя Госкомитета судебных экспертиз Андрея Шведа, сможем ли мы наладить такое межведомственное взаимодействие, чтобы при попадании человека в больницу четко устанавливать в организме наличие определенного психоактивного вещества? Он ответил, что в следующем году закупят для этого очень дорогостоящее оборудование и некоторые экспертизы можно будет проводить и для медиков. Почему я задала такой вопрос? Потому что я специально просматривала медицинские карточки детей, которые однозначно курили спайсы, и везде было написано, что они отравились неустановленным психотропным веществом.В.Лосич: Мы в этом году существенно продвинулись по оснащению. Если в 2013–м на всю страну было 4 хромоспектрометра, то сейчас их поставили в Витебск, Могилев, Гродно.
З.Мандровская: У нас в стране совместно с ПРООН два года назад проводилось анкетирование в некоторых ссузах. Там, конечно, ни о каких 90 процентах «употребляющих» речь не шла. Но до 20 процентов была явно группа риска. Самое страшное —– оказалось, что к курительным смесям, наркотикам вообще молодежь относится как–то благодушно. Тех, кто употребляет алкоголь, она осуждает, а вот наркопотребителей — нет. Думаю, это отчасти следствие того, что в обществе сформировалась потребительская философия: бери от жизни все, и чем больше, чем лучше. Главное —– получить удовольствие...
«СБ»: Весной много говорилось об оперативном создании антинаркотической комиссии — своего рода чрезвычайной инстанции из представителей Минздрава, МВД и Минюста. На каком этапе эта инициатива?
А.Шпаковский: У меня тот же вопрос! Ведь за ее создание были и депутаты, и МВД, и Минздрав, и Совет безопасности, и Администрация Президента... Но по–прежнему идет какая–то бюрократическая волокита!
В.Лосич: Действительно, антинаркотическая комиссия была согласована со всеми заинтересованными органами и ведомствами, и весь пакет документов был готов к рассмотрению. Дело в том, что процедура внесения в перечни запрещенных веществ достаточно длительная, занимает по меньшей мере 21 день. То есть наркодилеры получают 3 недели форточки для своих преступных дел. По оценкам МВД, в стране ежедневно реализуется примерно 10 кг курительных смесей. Оборот — около 200 тысяч долларов. Представляете, какие барыши у наркодилеров в день? Я не говорю уже об искалеченных за это время судьбах... Вот почему 2 года назад в закон было введено понятие аналогов — и мы охватили значительную часть наркорынка. Но жизнь не стоит на месте. Формулы наркотиков совершенствуются, видоизменяется их структура. И сегодня встал вопрос о введении другого понятия — базовой структуры вещества, которое расширит диапазон действий и позволит работать на упреждение. Но, полагаю, даже тогда мы не сможем на 100 процентов заблокировать наркорынок. Процентов 5 — 10 новых наркотиков будет выпадать. Отсюда и родилась мысль создать на базе трех министерств антинаркотическую комиссию. Чтобы как только появилось новое вещество и эксперты подтвердили, что это наркотик, на него сразу бы налагался запрет и включались все меры уголовного преследования. А административные процедуры шли бы спокойно своим чередом... Но мы хотим наделить антинаркотическую комиссию и другими полномочиями: это должен быть главный координационный орган. Кстати, такая комиссия — не наше изобретение. Еще в 2012 году комиссия ООН по наркотикам после доклада о курительных смесях приняла резолюцию, призвав государства в том числе принимать временные и чрезвычайные меры контроля. Так что мы руководствуемся прямыми указаниями ООН.
З.Мандровская: Все депутаты, конечно же, были за законопроект. Кстати, он вобрал в себя очень много самых разных норм. В частности, предлагается усилить ответственность за сбыт наркотических веществ заведомо несовершеннолетним, за изготовление наркотиков в условиях лабораторий. Просто на весенней сессии, когда его рассматривали, было внесено одно дополнение, которое вызвало в ряде инстанций споры. Согласитесь, ведь нужно ввести административную ответственность просто за употребление наркотических веществ? В том числе дома. А как реализовать эту идею? Не получится ли так, что мы тем самым отобьем у человека желание лечиться от зависимости? Родители же вряд ли поведут детей к врачу, если будет угрожать штраф за употребление... А вот по административной ответственности за употребление наркотических веществ в общественном месте мы во мнениях сошлись. Соответствующая статья в законопроекте есть. Самое главное, введено понятие «базовая структура»: это во многом упростит процедуру отнесения веществ к наркотическим.
А.Шпаковский: А вы знаете, что многие страны уже фактически отказались от борьбы со спайсами? Они в ней проигрывают наркодельцам. Ведь процедура отнесения какого–то вещества к категории наркотических занимает там до года. Им ничего не остается, как сместить акцент на сферу хотя бы тяжелых наркотиков. Мы же пока всеми силами стараемся победить это зло.
«СБ»: Есть ли у нас отдельная статистика по зависимым от спайса?
И.Коноразов: Что такое вообще спайс? Так называлась одна из курительных смесей, которая была выявлена на территории нашей страны. А потом это название стало всеобщим. Хотя курительные смеси могут быть совершенно разными по химическому составу. Поэтому отдельно выявить какой–то класс заболеваний, согласно международной классификации болезней, как следствие потребления курительной смеси невозможно. Не можем мы и четко обозначить категорию граждан, которым медпомощь оказывалась после употребления курительных смесей. Врачи ведь работают не с активным веществом, которое изымается, а новые химические структуры, вызвавшие наркотическое опьянение или отравление, присутствуют в организме в настолько малых дозах, что их в биологических образцах не всегда определишь. Впрочем, в любом случае такие пациенты наблюдаются наркологической службой с диагнозом токсикомания... Мы кумулятивно собираем данные и по токсикологической, и по наркологической службам: сколько доставлено в клиники пациентов с характерной в этом смысле клинической картиной. Так вот, данные токсикологической службы за 8 месяцев — 789 госпитализаций. Но к этой цифре можно прибавить примерно 150 случаев передозировок...З.Мандровская: А сколько случаев, когда несовершеннолетние употребляли курительные смеси без серьезных последствий? Ведь даже после одного раза это скажется на организме однозначно.
И.Коноразов: Вообще же на 1 сентября на учете стояли около 15 тысяч лиц, потребляющих психоактивные вещества. Причем сейчас такая тенденция: уменьшается диспансерная группа наблюдения — тех, у кого уже выявлены четкие клинические признаки зависимости, а растет профилактическая группа, то есть когорта попробовавших, возможно, лишь раз и попавших в клинику. Врачи с такими пациентами проводят целый комплекс реабилитационных мероприятий. В целом, я считаю, это положительный сдвиг. Мы, так сказать, пытаемся удержать человека на краю пропасти, помочь адаптироваться в обществе.
А.Шпаковский: Василий Михайлович, не кажется ли вам, что очень мягкие решения выносятся по делам такого рода? По спайсу у меня пока данных нет. Но если брать «маковые бубки», то очень немногие понесли наказание, связанное с лишением свободы. Возвращались назад и продолжали в том же духе. Мы же тем самым отбиваем у людей желание сигнализировать о притонах и лабораториях в правоохранительные органы! Сегодня забрали — завтра вернулся, опять варит свое зелье. А со спайсами какой процент рецидива?
В.Лосич: Не мне судить об обоснованности решений. Но мы анализировали ситуацию за определенный период по делам, связанным с наркотиками. Только в 26 процентах случаев суд определял реальное лишение свободы. В основном — условный срок, с отсрочкой приговора, исправительные работы, штрафы... Естественно, все наказанные возвращаются в социум.
А.Шпаковский: Хотя учебник по криминологии гласит: от совершения преступления 75 процентов людей удерживает страх перед наказанием! А здесь, как мы видим, институт наказания достаточно формален. Потому что реально за преступлением не следует никаких последствий. Строго наказывать или не очень строго — это другой вопрос. Я не сторонник того, чтобы за любое нарушение закона отправляли в тюрьму. Но последствия должны быть! Особенно это касается несовершеннолетних. Иначе мы просто будем грозить пальчиком.
З.Мандровская: Вы предлагаете для них общественные работы?
А.Шпаковский: В том числе. Понимаете, речь о подростках из группы риска. Им постоянно, как они сами говорят, дурят голову учителя, родители, инспекторы по делам несовершеннолетних, участковый... И мягкое решение суда они воспринимают как свой успех: «Я опять всех обманул!» А дома ждет интернет, ждут друзья. Вот и становится в молодежной среде употребление наркотиков делом лихим, престижным, даже модным. А что такое сегодня наркоман? Это, как правило, человек до 35 лет, совершенно выпавший из социума. Он не работает и идет на преступления, чтобы добыть себе деньги на дозу. Он загружает работой суды и занимает место в тюрьмах, содержание которых мы оплачиваем из бюджета. Мало того, сейчас многие торговые сети закладывают в цены по ряду позиций свои потери из–за воровства покупателей. Львиную же долю мелких краж совершают именно наркозависимые. Дальше–то что будет?
«СБ»: Медицинское тестирование на наркотики среди учащихся — это в наших условиях реально?
И.Коноразов: Что касается классических наркотиков — да, а вот относительно новых, которые появляются в последнее время... Знаете, мы уже два раза проводили анонимное медицинское тестирование на наркотики, и результаты были отрицательные. Ситуация двойственная. Конечно, если перед нами классическая клиническая картина наркотического опьянения, тут однозначно нужно тестировать. А если ее нет, то с экономической точки зрения это малоцелесообразно. Иное дело — психосоциальное тестирование, мы уже готовим с Минобразования и МВД такой проект. Суть в том, чтобы при помощи линейки определенных тестов выявить группу риска среди несовершеннолетних и с ними уже работать более плотно.
А.Шпаковский: В школах есть социально–педагогическая служба. И задача социальных педагогов, психологов в том, чтобы выявлять своевременно группы риска. Поступил сигнал — протестировать. Причем, считаю, обязательно не ставя в известность администрацию школы, неожиданно.
В.Лосич: Выступал я недавно в одном трудовом коллективе. И когда встал вопрос, готовы ли работники предприятия к тому, чтобы протестировали их детей, зал разделился поровну. Половина была категорически против.
«СБ»: Почему? Разве не в их интересах знать, что происходит с их детьми?
В.Лосич: Для многих то, что ребенок употребляет наркотики, становится полной неожиданностью.
А.Шпаковский: Откуда им знать, если, по статистике, в крупных городах родители уделяют своим детям в сутки в среднем 40 минут?
В.Лосич: А что если ребенок только раз попробовал, и это зафиксировало тестирование? Может быть, он больше никогда не захочет повторить, но уже поздно. И что потом делать с ним? Ставить на учет? Не только карьера, но и вся жизнь будет сломана.
З.Мандровская: Так, может, лучше подождать, пока он сломает жизнь не только себе, но и другим, а потом взять его под наблюдение? Здесь, конечно, большой вопрос. Думаю, медики должны определить, один раз такое было или уже вошло в привычку. Нельзя стричь всех под одну гребенку.
«СБ»: Вообще школы в борьбе со спайсами помогают?
А.Шпаковский: Я считаю, что нужно даже вводить систему поощрений для тех педагогов, которые выявляют детей, балующихся спайсом или другими наркотиками.
З.Мандровская: Говорила с педагогами. Они в один голос признаются: мы боремся с этим злом всеми силами, но... внутри учреждений образования. Сор, дескать, из избы выносить не будем. В большей степени это касается ссузов, готовящих по рабочим специальностям. Ведь если они, мол, будут об этом говорить открыто, то ударят по имиджу самого учреждения. Тогда туда никто не пойдет, постоянно будут недоборы... Здесь очень важна позиция региональных администраций.
А.Шпаковский: Вот вам реальный случай. Следователь расследовал уголовное дело по факту оборота наркотиков среди несовершеннолетних. По Уголовно–процессуальному кодексу он должен установить причины произошедшего и указать меры по их устранению. И следователь вынужден был направить представление в управление образования... на школу, чей директор сам же и сообщил об этом факте в милицию! По идее, директора теперь должны наказать за плохую воспитательную работу?
З.Мандровская: Но почему считается, что виновата школа? Вина родителей гораздо чаще налицо.
А.Шпаковский: Раньше администрацию школы дисциплинарно наказывали за плохую статистику правонарушений. Сейчас эту практику отменили, чтобы факты не скрывались...
В.Лосич: ...Но осталось понятие имиджа школы.
А.Шпаковский: На мой взгляд, все зависит от позиции руководителей системы образования на местах. От тех, кто курирует работу школы, кто работает с директорами.
З.Мандровская: Все зависит от их личной позиции.
А.Шпаковский: А она такая: почему из–за вас район гремит на всю страну? Вот и пытаются директора школ каким–то образом не предавать ничего огласке, умасливать инспекторов ИДН. Плохо это! Признать факт — значит сделать первый шаг к разрешению ситуации. Если мы на уровне страны будем замалчивать статистику по наркопотребителям, то она будет только расти. Ведь если все прекрасно, кто с этим явлением станет бороться?
«СБ»: Парламент планирует рассмотреть закон о наркотиках на осенней сессии. Не упустили ли мы время? Все ли предусмотрели?
З.Мандровская: Давайте не будем питать иллюзий. Если принять новый закон и создать антинаркотическую комиссию, то все сразу встанет на свои места? Да, это очень много даст. Да, у нас ситуация пока еще получше, чем в других странах, но надо понимать и то, что здоровье нации подорвано последствиями чернобыльской катастрофы и что у нас и без того хватает самых разных проблем. Главное здесь — правоприменительная практика.
А.Шпаковский: Одной милиции недостаточно. По моим данным, в Октябрьском районе Минска всего 4 сотрудника наркоконтроля, во Фрунзенском — 9. Как они могут все проконтролировать? Может, нужно больше привлекать общественные организации, задействовать территориальные дружины, молодежные отряды БРСМ?
З.Мандровская: Общественные комитеты — реальный вариант. Может, они не столько повлияют на ситуацию, сколько привлекут всеобщее внимание к проблеме. Как в свое время добровольные народные дружины, которые не столько ловили хулиганов, сколько уже своим присутствием содействовали порядку.
А.Шпаковский: Нужна концентрация усилий всех государственных органов и общественных организаций. Это опаснейшая общесоциальная проблема. Да, в нашей стране по сравнению с другими ситуация пока еще не так критична. Но какой она будет завтра? Не зря же ООН относит наркотики к одной из основных глобальных угроз человечеству.
З.Мандровская: А почему бы нам, чтобы оперативно и законно решать вопрос включения веществ в список запрещенных, не прописать в УК отдельной статьей ответственность за оборот психоактивных веществ, не разрешенных для применения на территории Беларуси? То есть даже если еще не определено, что это наркотическое вещество, неизвестна его формула, никто не имеет права его привозить в нашу страну. У нас ведь применяются в отношении товаров, в том числе фармпродукции, и лицензирование, и сертификация...
И.Коноразов: А если кто–то ввозит для личного пользования банальный клей, при изготовлении которого производитель вдруг начал использовать новые реагенты? Тоже статья?
З.Мандровская: Я говорю не о ситуациях, когда что–то разово ввозится для личных целей, а об обороте! Сегодня ведь в чем проблема? Действовать на упреждение и как можно быстрее. Чтобы не распространилось новое наркотическое вещество. Сегодня оно появляется в виде курительных смесей, а завтра–то может и в жидком виде, и в любом другом. Василий Михайлович тут верно заметил, что даже вводимое в законодательство понятие «базовая структура» не способно закрыть все лазейки. Ведь, говоря простым языком, это основа психотропного наркотического вещества, на которую навешиваются изобретательными химиками всевозможные радикалы. Так они сегодня и 20 радикалов могут поменять, и саму базовую структуру! Действуя старыми методами, мы никогда за ними не угонимся. Поэтому нужно искать нетрадиционные подходы. Наркобизнес иначе не остановить. Там прибыль больше, чем от нефтепереработки. Тем более что «подсаживая» молодежь на синтетические наркотики они точно знают, что с этого пути она никогда не сойдет. Тот, кто останется жив, потом перейдет на более сильные...
В.Лосич: В любом случае все эти и, конечно, другие предложения нужно рассматривать. Проблема наркотиков всех задела за живое. Но если бы имелся уже готовый рецепт, можно было бы прямо сейчас приступать к работе. К сожалению, такого рецепта на все случаи нет.
gabasova@sb.by
vlast@sb.by
Фото Александра КУЛЕВСКОГО, "СБ"
Советская Белоруссия №198 (24579). Четверг, 16 октября 2014.
