«Точную дату, когда БАТЭ «Баварию» дернул, никогда не забуду. Потому что 2 октября 2012 года вроде как должен был ласты склеить. Инфаркт перенес. Госпитализировали в больницу недалеко от стадиона «Динамо». Трибуны ходуном ходили, голам радовались — а я все слышал и думал, что это последний матч в моей жизни... Оказалось — нет. Пять дней в реанимации провел, но выжил. Сейчас около 10 таблеток каждый день выпиваю. А ведь до того как тромб оторвался, с врачами вообще почти не общался — в карточке в поликлинике всего пару листочков было. Это, впрочем, не важно. Давайте мы лучше о проблемах нашего футбола поговорим. Ребятне же тренироваться негде, а если и есть какие места, то чаще всего там горбыль на горбыле. Разве в таких условиях новые Белькевичи — Хацкевичи вырасти могут? Ребята этого поколения еще на советских дрожжах созрели. А новых имен мы, наверное, еще долго не дождемся». По ходу нашей почти трехчасовой беседы Виктор Гирко не раз и не два сбивался с дорожки воспоминаний на размышления о нынешнем положении дел. Возмущался тем, что с малышней работают «физруки», которые сами по мячу через раз попадают. Вздыхал по поводу хлипкой инфраструктуры вообще и в знаменитой футбольной школе БФСО «Динамо», где он долго работал детским тренером, в частности. Негодовал, что некоторые футболисты, приезжая в сборную, откровенно отбывают номер. О своей жизни говорил как бы между делом, невзначай. Но слушалось на одном дыхании.«Я не ангел. У меня есть недочеты», — утверждал Остап Бендер. И в словах Виктора Гирко о себе тоже сквозит эта самокритичная мысль. В голодное послевоенное детство он мог «спионерить» морковку на каком–нибудь частном огороде, стрелял из рогатки (порой и в стекла), цеплялся за машины и так ехал за ними, пока водители не замечали. Будучи действующим футболистом, порой мог заглянуть в рюмку... Он обычный человек — со своими слабостями и недостатками. Но в то же время именно о таких говорят, что из них можно делать гвозди, и гвозди эти будут нержавеющие.
Вот, например, знаете, как он с минским «Динамо» расставался? «Мне тогда 28 лет было. Самый расцвет можно сказать — играл довольно–таки прилично. Но как–то посидели, нарушили режим вместе с Игорем Григорьевым — а некие «доброжелатели» об этом доложили наверх. Начались разбирательства. Гарик извинился — его в команде оставили. А я, когда меня на ковер вызвали и спросили, что думаю делать, сказал: «Не прав, конечно. Но поступайте как знаете. Я никогда никого ни о чем не просил. И просить не собираюсь». С Евгением Горянским, который на тот момент был главным тренером «Динамо», мы и без того случая общий язык не очень–то находили. А тут еще такое... Пришлось, в общем, расставаться».
Если бы Виктор попросил прощения за нарушение режима, то, наверное, и дальше защищал бы цвета «Динамо». Если бы на заре своей футбольной карьеры согласился переехать в Москву, куда его звали, то сейчас мы знали бы его как ветерана «Спартака». Если бы не поторопился жениться первый раз в 19 лет, то, наверное, не пришлось бы разводиться. Много чего в жизни могло сложиться по–другому. Но Виктор Гирко не любит размышлять в сослагательном наклонении и на вопрос: «Появись у вас возможность вернуться в прошлое, что бы вы в первую очередь там исправили?» — отвечает ни секунды не колеблясь: «Ничего!»
С одной стороны, природное упрямство по жизни где–то вставляло палки в колеса. А с другой — именно оно позволяло играть на высоком уровне и выдерживать лошадиные нагрузки на тренировках. На асфальт с высоты второго этажа, как хоккеисты, занимавшиеся под началом Анатолия Тарасова, футболисты «Динамо» не прыгали. Но и тепличных условий, подобных тем, что создаются во многих командах сейчас, в 1960 — 1970–е годы и близко не было. Пахали до белых мух перед глазами. «Из федерации футбола спускались указания, чтобы тренировки по четыре часа проводились. Иван Мозер время от времени такими нас мог «порадовать». А Александр Севидов так называемый квадрат смерти любил предлагать. Разбивались на две группы по 5 человек, каждый отвечал за каждого — и играли на полполя. Допускалось минимум касаний. Чтобы не подвести товарищей, все время следовало находиться в движении. И так что–то около часа. Думаю, из наших современных футболистов мало кто подобные проверки на прочность выдержал бы. А мы ничего — пыхтели. И в играх эта мощная подготовка помогала. Однажды вот, например, то ли в Индии, то ли где–то в Африке играли. Температура — под 40 градусов. Местные футболисты от этой жарищи прямо на поле сознание теряли, а мы ничего — как огурчики».
Михаил Мустыгин, было дело, вышел на матч со сломанной ногой, Эдуард Зарембо как–то играл с температурой за 39... Раньше для футболистов рубиться, превозмогая боль, было обычным делом. И Виктор Гирко в этом плане, конечно, не исключение. Бился на совесть, про запас силы не оставлял и на боль внимание обращал далеко не всегда. «Однажды бегаю как ни в чем не бывало, а мне партнеры по команде говорят, чтобы на гетры свои посмотрел. Я глядь — одна белая, а вторая красная. Снял — кровь ручьем. Так мне в борьбе кто–то из соперников по ноге прошелся. Позже десять швов накладывали. Впрочем, это так, раз уж рассказываю. Особенного же геройства в этом не вижу. Амуниция раньше была, что называется, обнять и плакать — в качестве щитков картонные обложки от книг использовали. Травм у всех хватало. Но никто ноги не убирал, по полю по десять минут не качался. И болельщикам это нравилось. Бывало, что люди ночами ложились возле касс и ждали утра, чтобы билет на футбол купить. Перед матчами лишний билетик уже не то что у стадиона «Динамо», а на проспекте, возле почтамта, спрашивали. На матчи дубля народу столько ходило, что сейчас даже на национальную сборную не собирается».
Работая на славу, динамовцы отдохнуть–посмеяться тоже умели. Например, однажды собрали 50 рублей — и к Игорю Ремину, давай, мол, Игорек, побрейся налысо, денег дадим. Тот прически под ноль не испугался. Эдуарда Зарембо перед игрой в Алма–Ате тем же полтинником как–то подбили прямо в одежде бассейн переплыть. И подобных веселых историй в загашниках Виктора Гирко не на один материал.
Незадолго до своего прихода в «Динамо» он ездил на Спартакиаду народов СССР в составе сборной нашей страны по хоккею. И в футболе полученные на льду навыки ему, конечно, помогали. На ногах стоял крепко («Иначе как я, например, Эдуарда Стрельцова сдерживал бы? Шкаф такой был, что, когда бежал, земля тряслась»), в отборе цепкость проявлял приличную, обхитрить себя просто так никому не давал. И долголетие в спорте показал потрясающее! На первые сборы с «Динамо» Виктор поехал, когда ему и 18 еще не было. Закончил же игровую карьеру далеко за 40. Выступая в суверенные времена за «Строитель», основатель которого Александр Жуковец мечтал привезти в Старые Дороги мадридский «Реал». Кроме того, имеет в своей биографии легионерскую страничку в Казахстане и немало игровых лет в минском «Спутнике», выступавшем в чемпионатах БССР. Играя за эту команду, Виктор параллельно трудился на магнитно–импульсной установке на заводе и в этом деле тоже преуспел. Помимо всего прочего, он еще и ударник коммунистического труда.
После инфаркта получил нерабочую группу инвалидности, из–за чего сейчас не может тренировать детей. Ведет спокойную, размеренную жизнь вместе со второй женой. Но огня в нем по–прежнему достаточно. Чтобы немного размяться, порой снег во дворе многоквартирного дома может убрать. Машину водит. На дачу к сестре любит выехать — поработать там, шашлыки сделать. На футбол ходит. С совсем еще маленьким внуком скачет–танцует. И верит, что каким–то футбольным премудростям, когда тот подрастет, его еще обязательно научит: «У него, знаете, какие задатки! Когда кто–то в квартиру сына звонит, внучок так быстро к двери бежит, что не поймаешь. «Деда пришел! — кричит. — Сейчас будем играть».
Досье «СБ»
Виктор Ильич Гирко. Родился 26 апреля 1948 года в Минске. Основное игровое амплуа — защитник. Мастер спорта СССР. В минское «Динамо» попал в 1966–м, а расстался с командой в начале 1976–го. В чемпионатах СССР провел более 150 матчей, забил 2 мяча. При этом, например, в 1971–м наряду с Геннадием Ворониным и Валерием Семеновым провел все 30 игр чемпионата. Также выступал за минский «Спутник», никольский «Горняк» и стародорожский «Строитель». Закончил игровую карьеру в 44 года. В 1994–м устроился детским тренером в футбольную школу БФСО «Динамо», где работал с перерывами до 2012–го. На взрослом уровне тренировал «Динамо», «Динамо–Юни» и дубль «Дариды».
bakerenko@sb.by
Советская Белоруссия № 39 (24669). Суббота, 28 февраля 2015
