Великая и ужасная Валерия Гай Германика вышла на танцпол

Виноградную косточку в землю зарою

Танцуй, пока молодой — Правила виноделов — Объективно — классик! — Певец любви и свободы Хулио Иглесиас

Великая и ужасная Валерия Гай Германика вышла на танцпол. Но не угарного ночного клуба, держа в одной руке коктейль «Секс на пляже», а в другой — сигаретку, а развлекательного шоу канала «Россия» «Танцы со звездами». Все тут чинно и благородно: и живой оркестр, и жюри, и причесочка у Максима Галкина а–ля «Я у мамы вундеркинд».

Посмотреть на диво пришел сам Никита Михалков. Мол, как это на нашей известной возмутительнице спокойствия будет сидеть вечернее платье с декольте? Отлично сидит. И партнер у Германики танцор Максим Петров ей под стать — тоже живчик. Чему, собственно, удивляться? С волками жить — по–волчьи выть. Любому нонконформизму рано или поздно приходит конец, если хочешь кушать.

Вот у Никиты Сергеевича все последние фильмы неинтересны и проваливались в прокате. Потому мы и не удивляемся, что в зените славы он открыл в себе еще и талант винодела, а те, как известно, живут по своим правилам. Им главное — виноградную лозу засухой не загубить. Его вино «12» с тосканских виноградников уже и Сильвио Берлускони отведал. Жизнь диктует нам свои суровые законы, как говорил Остап Бендер. Нет виноградников в Тоскане — выходи на танцпол.

Интересно, одобрил бы вино Михалкова его кореш и коллега известный оператор Павел Лебешев, которой знал толк в хорошей еде и закуске? Или сказал бы: «Кислятина...»? На прошедшей неделе Павлу Тимофеевичу могло исполниться 75 лет. Вспоминали его на телеканале «Культура». В который раз показали «Кин–дза–дза» и документальный фильм, посвященный его памяти.

Идейный гурман, непревзойденный матерщинник, шаман операторского искусства, он не признавал пленку «Кодак» и любил работать «на сопротивление» с дубовыми советскими пленками, от которых только ему известными способами добивался нужного эффекта. Например, «Рабу любви» целиком снял на засвеченной пленке вопреки здравому смыслу и существовавшим технологиям. Зато и теперь картинка шедевра выглядит как эталон изысканности. Не хуже какой–нибудь голливудской «Разрисованной вуали» или «Индокитая». «Никто меня больше так не снимал, как Паша», — взгрустнула в кадре документалки, прислонившись к дереву, Татьяна Друбич. Несмотря на внушительные габариты и буйный темперамент Лебешев по определению гомеопата Друбич был «нежным» оператором. Права чертовка. До сих пор перед глазами ее финальный проход в мужской белой рубашке по ялтинскому гостиничному номеру... Или глаза Инны Михайловны Чуриковой в предрассветной мгле — что она нам принесет? — в трагикомедии «Ребро Адама». Или упорхнувший шарфик Елены Соловей. Перечислять можно долго и нудно. Объективно Лебешев — классик.

Жаль, что книги после себя не оставил. Вот прекрасный и вполне соизмеримый с Павлом Тимофеевичем в масштабе советский актер Борис Андреев кое–что написал. Афористическую повесть «Суета сует», состоящую из одних афоризмов. Сейчас она букинистическая редкость, но в интернете найти можно. Оцените полет мысли. «Древние греки никогда не знали, что станут древними греками». «Голова человека в отличие от тыквы в потемках не растет». «Если для тебя открыты все двери, это еще не значит, что все готовы из–за тебя сидеть на сквозняке». «С тех пор, как появилась письменность, мир людей разделился на пишущих и подписывающих». «Истинная независимость — в человеческой необходимости для всех».

Под последним точно мог бы подписаться известный испанский певец Хулио Иглесиас — герой документального фильма канала «Россия» «Хулио Иглесиас. Жизнь продолжается». В 20 лет прикованный к постели на два года после автокатастрофы, мечтавший о карьере футболиста, он стал разрабатывать руки по совету лечащего врача игрой на гитаре. Теперь его знает весь мир. Даже Михаил Ефимович Швыдкой им восхищается.

Его таланта, как луны в колодце, хватает всем: 300 миллионов проданных пластинок, 8 детей, в том числе и суперзвезда Энрике, как утверждает молва, три тысячи разбитых сердец в донжуанском списке. Генетика, ничего не попишешь. У отца Хулио Иглесиаса было 9 отпрысков, и дожил он до 90 лет. Хорошее вино, здоровое питание и музыка — вот рецепт молодости семейства Иглесиас. Нам бы так.

pepel@sb.by

Советская Белоруссия № 33 (24663). Пятница, 20 февраля 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter