Они создали ядерный щит страны и сберегли мир
Постепенно избавляясь от страхов и предубеждений в отношении ядерной энергии, мы испытываем огромную благодарность к людям, «приручившим мирный атом», помогающий человеку жить: отапливать наши дома, давать электричество предприятиям…
Вместе с тем мы не забываем, в каких трудных условиях развивалась атомная отрасль: ограниченная материально-техническая база, тяжелейшие нагрузки, минимальные знания о биологическом воздействии радиации…
Эту встречу в аудитории физического факультета БГУ можно назвать встречей двух поколений. К студентам в гости пришли ветераны подразделений особого риска, создававшие атомный щит СССР.
— Первый в истории человечества атомный взрыв произвели США в 1945 году. Через четыре года, в августе 1949-го, был осуществлен взрыв атомного устройства под Семипалатинском в СССР. К 1954 году ядерная гонка двух супердержав складывалась явно не в пользу страны социализма. В США было произведено более 50 взрывов ядерных зарядов, в СССР только 14. Всерьез возникла угроза третьей мировой войны, — начал с краткого экскурса в историю Игорь Семенович Куприянов, уроженец древнего Полоцка, полковник. Тридцать один год он проработал в области создания и применения ядерного оружия, последовательно пройдя путь от техника до заместителя главного инженера центральной атомной базы. Сегодня Игорь Семенович возглавляет общественное объединение «Белорусский комитет ветеранов подразделений особого риска».
Осенью 1954 года СССР решил опробовать ядерную бомбу на открытой местности, организовав «натурные испытания». Учения готовил и проводил маршал Георгий Жуков.
— Эшелон за эшелоном следовали на Восток. На маленькую железнодорожную станцию Тоцкое в оренбургской степи один за другим прибывали эшелоны с воинскими подразделениями, отобранными из лучших соединений Белорусского, Уральского и частично иных военных округов. Военные знали, что будут учения, и готовились к ним, но о том, что учения пройдут с применением атомного оружия, разговоры, естественно, не велись. И всей опасности и последствий этого эксперимента тридцать девять тысяч солдат, сержантов и старшин и шесть тысяч офицеров, конечно же, не осознавали, — вспоминает Петр Иосифович Зелинский, участник общевойсковых учений с применением атомной бомбы на Тоцком испытательном полигоне, ныне профессор кафедры истории Беларуси нового и новейшего времени БГУ.
Минчанин Владимир Лабуц, хорошо известный белорусским почитателям футбола, хоккея и зимних видов спорта, тоже был участником этих учений, служил летчиком штурмовой авиационной дивизии. И лично знал военного летчика Куторчева, самолет-носитель которого сбросил со второго захода на цель, ориентируясь на выложенный в эпицентре белый крест, атомную бомбу «среднего» калибра, прозванную «Татьянкой», превосходившую по мощи хиросимскую в два раза.
Потом нужно было решать задачу дезактивации местности, где прошли учения. Но, как признаются военные строители, демонтировавшие опытные объекты в условиях воздействия радиоактивной пыли, им не выдавали для этого каких-то особых средств защиты, в основном обычное солдатское обмундирование: шинели, плащ-палатки и противогазы. Правда, хорошо кормили, вдоволь давали фруктов, арбузов. Однако повышенного внимания медиков к территории взрыва заметно не было. Ведь не было у людей ни ран, ни ожогов…
Паренек из белорусского горпоселка Березино Евгений Шмерко (сегодня известный врач, автор 8 монографий и более 200 научных и научно-популярных статей по фитотерапии) после окончания школы поехал по путевке комсомола на учебу в Челябинский техникум № 11. Получив специальность химика-аналитика, стал работать в лаборатории Курчатова на заводе в Челябинске-40.
— В то время сами ученые толком не знали реальной угрозы здоровью того, чем мы занимались, — вспоминает Евгений Петрович. — А занимались мы ядерной химией, «делали таблицу Менделеева», путем реакций добывали очищенный плутоний. Никаких дозиметров нам не выдавали, основные средства защиты – резиновые перчатки и свинцовое стекло. Платили, правда, очень хорошо. Например, я, семнадцатилетний подросток, получал 1.700 рублей, тогда как средний оклад медсестры в стране был всего около 300 рублей… Сейчас можно сказать: мы работали, как роботы. Но в то время никто из нас так о себе не говорил и не думал: мы были патриотами, плутоний был необходим для защиты нашего государства, и для советской атомной бомбы делалось все! Кроме того, мы видели, как не щадил себя сам Курчатов — интереснейший, красивый и умнейший человек. Почему он так рано ушел из жизни? Наверное, потому, что облучился. Много раз я видел, как он носил в верхнем кармане пиджака пробирки с засекреченными веществами…
— Узлы ядерных боеприпасов собирались на разных заводах, рабочие знали только свои детали, — продолжал Николай Константинович Кушнеров, уроженец Добруша, подполковник запаса, в 1957—1959 годах — техник по эксплуатации специзделий центральной базы Министерства обороны. И вспоминал, как детали к бомбе перевозили в изотермических вагонах, закамуфлированных под холодильники…
Высочайшие по техническому потенциалу центры, связанные между собой невидимыми производственно-научными нитями, создавались в разных концах СССР. В этих так называемых атомградах, «городах Зеро»: Красноярске-26, Челябинске-40, Подольске-32, Арзамасе-16, Свердловске-45 и других работали люди «самой модной профессии» — атомщики (вспомним популярнейший фильм Михаила Ромма «Девять дней одного года», там играли молодые Смоктуновский и Баталов).
В Челябинске-40, где находилось ПО «Маяк» (крупнейший центр по переработке радиоактивных материалов), служил в 1957–1960 годах минчанин Игорь Николаевич Сенкевич, инженер-строитель по профессии. 29 сентября 1957 года там из-за нарушения системы охлаждения разрушилась емкость с радиоактивными веществами, которые разнесло ветром на сотни квадратных километров. К ликвидации аварии первым делом привлекли молодых солдат…
Когда рванул Чернобыль, люди были в шоке. Но постепенно открывалась правда о Семипалатинском полигоне и Новой Земле… На Новой Земле в 1962 году участвовал в испытаниях ядерного оружия Борис Антонович Станкевич, военно-морской летчик — снайпер, наш земляк из-под Белыничей. Вот как «приземленно» вспоминает он тот период службы:
— Сбрасываю «груз», надеваю очки с 90-процентным затемнением и через наушники принимаю приказ: облететь «атомное облако» вокруг и сфотографировать его…
Все участники учений с применением атомного оружия давали подписку о хранении строгой секретности сроком на двадцать пять лет.
А некоторые и того больше.
Впервые бывшие военные атомщики Советского Союза открыто заявили о себе в Санкт-Петербурге 9 мая 1990 года. В тот День Победы по Невскому проспекту под транспарантом «Ветераны подразделения особого риска» прошла необычная колонна из весьма немолодых людей, съехавшихся со всех концов СССР. Прохожие принимали их за «расконспирировавшихся» разведчиков. Но уже на следующий день стало известно, что в Высшем военно-командном артиллерийском училище под эгидой Ленинградского военного округа создана новая общественная организация — Комитет ветеранов подразделений особого риска.
К 65-летию освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков в «Издательском центре БГУ» вышла «Книга Памяти», подготовленная Белорусским комитетом ветеранов подразделений особого риска и историческим факультетом БГУ. Кроме того, ветераны этого общественного объединения создали документальный фильм с очень простым названием «Страницы истории». Фильм рассказывает, как шла работа по созданию атомного оружия – ядерного щита огромной многонациональной страны.
