Алексис Ципрас, премьер-министр Греции
Греция задолжала кредиторам 320 миллиардов евро. Для десятимиллионной страны – это астрономическая сумма. Парадокс и в том, что чем больше «подкармливают» Грецию европейские партнеры, тем меньше денег в стране.
Чтобы обеспечить текущие расходы, правительству пришлось запустить руку в фонд медицинского страхования: власти решили, что лучше объявить дефолт по долгам перед МВФ, чем не выплатить людям зарплаты и пенсии. Греция попала в болезненный финансовый капкан, выбраться из которого с каждым днем становится все сложнее. Чтобы избежать паники среди населения, правительству приходится лавировать: требуя от него обещанного перехода на режим жесткой экономии, Европа грекам верит все меньше. Для пришедших к власти «левых» такой сценарий равносилен политической гибели. Круг замкнулся, и в результате Греции прочат выход из еврозоны.
Греция всегда жила на широкую ногу, а последний сбалансированный бюджет был у нее в очень далеком 1972 году. Но тогда страна имела хотя бы собственную промышленность. Вступив в единую Европу, греки отказались от самообеспечения в пользу общеевропейского разделения труда. Взамен Афинам пообещали красивую безбедную жизнь за счет периодических финансовых «инъекций». Поначалу так оно и было: госслужащие до 2010 года получали 14 зарплат в год плюс всевозможные бонусы и доплаты. Например, за выход на работу вовремя, за знание компьютера или даже за работу на воздухе. Каждый четвертый уходил на пенсию в 51–55 лет. В середине 2000-х страна стала самым большим покупателем автомобилей «Порше» на душу населения.
За все это сегодня приходится платить. Среди старых членов ЕС постепенно нарастало недовольство тем, что кто-то хочет иметь такие же блага, как и они, но работать при этом значительно меньше. От Афин стали требовать реформ и мер по сокращению бюджета, которые фактически отрицали возможность экономического роста.
В 1992 году в Греции приняли закон о приватизации около 700 предприятий. Вслед за банками продали телекоммуникационную компанию, заводы стройматериалов и пищевую промышленность. Директивы ЕС привели к сужению рыбной ловли, виноградарства и других форм сельского хозяйства. Раньше страна имела несколько заводов по производству сахара, крупные трикотажные фабрики, развитые судоверфи. Теперь они практически исчезли. Государство ушло из прибыльных морских перевозок, выставив многие порты на продажу. Источники погашения растущего долга фактически уничтожались. Если бы не доходы от туризма, положение было бы еще плачевнее.
Остро нуждаясь в деньгах, греческие политики все чаще обращают взор к России. Визит Алексиса Ципраса в Москву, отказ поддержать антироссийские санкции, просьба снизить стоимость голубого топлива — все это говорит о том, что греки рассчитывают на сближение с Россией.
Это раздражает западных партнеров Афин. Из Европарламента их даже открыто предупредили: «Тот, кто играет с огнем и пытается получить помощь от России, может обжечь себе пальцы. Если кто-то хочет и дальше получать помощь от ЕС, стрелка его компаса должна показывать в сторону Брюсселя, а не Москвы».
Беспокойство европейских политиков понятно. Если Греция развернется на восток, это может повлечь серьезный раскол в ЕС, ведь примеру эллинов могут последовать Венгрия, Италия, Испания и некоторые другие страны, которые сочтут, что сотрудничество с ЕАЭС для них более перспективно, нежели игра вторым, а то и третьим номером в Евросоюзе.
Впрочем, не исключено, что Афины заигрывают с Москвой только для того, чтобы укрепить свои позиции на переговорах по выплате долгов и предоставлению новых кредитов. Такая дипломатия, возможно, и даст желаемый результат. Но это только отодвигает решение долговой проблемы и делает финал греческой драмы еще более непредсказуемым.
