В кожвендиспанскр по e-mail. «Все продукты забрала, сифилис оставила», или о том, почему «все человеческое» не чуждо даже 92-летнему обманутому девицей старику

Многих из нас одно упоминание о кожно-венерологическом диспансере бросает в дрожь. Сразу же представляется пост милиции на входе, колючая проволока поверх забора и масса пациентов со «стыдной» болезнью. Так ли это на самом деле? Для того, чтобы найти ответ, осторожно, стараясь не дотрагиваться до ручки двери, захожу в поликлиническое отделение кожно-венерологической службы города Витебска. Моя нерешительность явно смешит главного врача Людмилу Заболоцкую. — Таким способом вы никак не заразитесь. И милицию не ищите — насильно к нам уже давно никто никого не приводит. Люди идут сами, и не только по причинам «стыдных» болезней. Их-то как раз сравнительно и не так много. Есть масса других поводов для обращения к «кожникам». Посмотрите, на приеме маленькие детки с проблемами частичного облысения, подростки с грибком и псориазом, пенсионеры со склеродермией да простатитом… Действительно, контингент посетителей, ожидающих своей очереди у врачебных кабинетов, довольно разнообразен. Интерьер тоже: красивые клумбы у входа, огромная пальма в вестибюле, замечательные аквариумы в коридорах, отремонтированные «под евро» кабинеты… — Не обижайтесь, но венеролога из вас не получится, — шутит хозяйка диспансера. — Наша профессия предполагает полное доверие и понимание в отношениях с пациентами, особый психологический подход. А вы хотите сразу же идти напролом: отчего, мол, да почему. А посетители зачастую и сами не знают почему. Заплутали на перекрестках жизни, насмотрелись легкомысленных фильмов, выросли уж слишком «современными». Молодежь смотрит на нас самих, как на динозавров, когда интересуемся координатами их половых партнеров. Какие фамилии, какие адреса! Для приятного ночного времяпровождения достаточно клички или, на худой конец, имени, — сетует Людмила Михайловна. Что ж, придется согласиться с профнепригодностью. Да и как спорить, если сам чувствуешь: не сможешь ты вести себя мягко и доверительно, например, с отцом восьмилетней девчушки, зараженной гонореей и проходящей курс стационарного лечения. Малышку доставили из детского приюта и предупредили медперсонал: ни в коем случае не подпускать к ней отца. А каких слов заслуживают здоровые родители-алкаши, пополнившие венерологическое отделение четырьмя своими отпрысками (самой маленькой из которых было всего семь лет), перезаразившими друг дружку сифилисом? За без малого 35 лет своей работы Людмиле Заболоцкой и ее коллегам не раз приходилось сталкиваться и с курьезными случаями. Ну как, например, можно было журить 92-летнего дедушку, проклинающего тот день, когда он купился на внимание молодой подружки? Ей было 19, и она только «чуток рядышком полежала». Проснулся пенсионер поутру, а холодильник пуст. Все выгребла залетная красавица, даже иконками не погнушалась, а вот сифилис оставила.… А что за любовь открылась у другого престарелого пенсионера, пришедшего в свои семьдесят пять на прием к венерологу вместе с 20-летней вертихвосткой! Его выписали пораньше, так он все передачи любимой носил, прикармливал, и даже о причинах своих прежних недугов забыл. Просил заведующую отделением «повлиять» на зазнобу, образумить — если, мол, она жить с ним согласится, он ее поить-кормить да одевать, как королеву, будет. Ничто человеческое не было чуждо и отдыхавшему в ветеранском госпитале пациенту, решившемуся потратить пенсию на конфеты для девчонок вольного поведения и на всю катушку использовать предоставленный собственной бабулей «отпуск»… Но не эти «пошалившие» на прощание старики интересуют сегодня сотрудников диспансера. Им тревожно за молодежь. За тех, кому предстоит жить, рожать и воспитывать детей. Среди 334 больных сифилисом, зарегистрированных в области в текущем году, и 400 пострадавших от гонореи большинство — молодежь в возрасте от 20 до 30 лет. Семьдесят процентов заражений происходит в нетрезвом состоянии. В нынешнем «опасном» сезоне подводить итоги еще рано. Особый всплеск по нехорошей традиции ожидается через месяц после горячих фестивальных ночей и по возвращении отдыхающих из южных стран… — Хорошо, что у вас нет необходимости в милицейских постах и насильных приводах. Но ведь это не уничтожает полностью страх перед данным учреждением и боязнь огласки. Так же, как и опасность без вины оказаться виноватым, став жертвой бытового заражения. Как быть человеку, заподозрившему неладное? — любопытствую я. — За год у нас обычно проходят анонимное обследование около 12 тысяч человек. Способ лечения определяется в зависимости от благонадежности больного. Это может быть дневной или круглосуточный стационар, а также амбулатория. В любом случае человек дает подписку о том, что он предупрежден об ответственности за умышленное заражение других людей. В отличие от 90-х годов, когда пациентов было трудно удержать в отделении даже с помощью правоохранительных служб и высоких заборов, нынче клиенты венотделений не бегут. Наверное, отсутствие запретов уничтожило и желание поступать наперекор. Тем более что у нас сейчас нет законных оснований для осуществления принудительного обследования. Идут лечиться по собственной воле, а значит, и смысла в побегах нет. Хотя на всякий «пожарный» существует опергруппа медиков, готовая выехать к явно больному, но скрывающемуся от лечения человеку. — Ой, ну что вы все о плохом да о плохом… — прерывает наш диалог забежавшая в кабинет главная медсестра Елена Гуторович. — Давайте мы вам расскажем о том, как лечим кожные заболевания с помощью пиявок, лазеротерапии, плазмофереза, как к отраслевой спартакиаде готовимся, из чего экспонаты для конкурса цветов и выпечки мастерили, своими планами дальнейшего благоустройства диспансера поделимся или заглянем в Интернет… Согласившись на последнее, я услышала от медиков интереснейшую историю. В Поставскую районную больницу обратился тяжелобольной человек, чье тело в течение суток превратилось в сплошной кровавый нарыв. Сельские медики, ранее не сталкивавшиеся с подобной патологией, при постановке диагноза не могли обойтись без консультации с более опытными областными коллегами. Что делать? До центра – около 200 километров. Пациент не в том состоянии, чтобы его можно было направлять на обследование в Витебск. Да и время не ждет. Этот случай послужил новой отправной точкой в работе областного кожно-венерологического диспансера, где в настоящее время активно внедряются в практику отдельные методы телекоммуникационной медицинской деятельности. Пожилого мужчину удалось быстро поставить на ноги, избавив от сложного кожного заболевания. Сделанный цифровым фотоаппаратом снимок через минуту после отправки по электронной почте уже рассматривал консилиум областных специалистов. На основе исследования таким же образом пересланных лабораторных анализов, перечня симптомов и жалоб больного был выставлен верный диагноз. Вся процедура заняла не более 20 минут времени. После этого услугами заочного консультативного центра воспользовались также Браслав и Верхнедвинск. А сотрудники Витебского кожно-венерологического диспансера решили пойти еще дальше – создать собственный сайт в Интернете, с помощью которого можно было бы общаться со своими анонимными пациентами. На специальной страничке любой желающий может найти ответ на волнующий его вопрос или задать его сам. Хотите получить консультацию на основе тех же цифровых снимков? Пожалуйста, укажите электронный адрес, куда и будет направлено предварительное заключение с рекомендациями. — Не боитесь, что в скором будущем вас забросают письмами пациенты, поленившиеся прийти лично на медосмотр? — интересуюсь у главного врача. — Во-первых, без лабораторных анализов выставить стопроцентно точный диагноз нельзя, поэтому в случае необходимости человеку все равно придется обратиться к медикам лично. А вот на вопрос, есть ли у него такая необходимость и чем чревато промедление, мы можем дать ответ и по электронной почте. Главное, что пациент в зависимости от тяжести заболевания и полученных рекомендаций уже сможет планировать свой визит, также как и решить вопрос о том, каким он будет — анонимным или нет. Наша цель — выйти на контакт с человеком, предупредить его об опасности, — разъясняет собеседница. — То же самое, кстати, мы делаем и во время постоянных «горячих» телефонных линий, проводимых совместно с городскими и областными средствами массовой информации. Пока мы ведем беседу и мои несостоявшиеся коллеги на все лады расхваливают энтузиазм и рационализаторские способности бывшего главного врача диспансера, а нынче руководителя областного управления здравоохранения Виктора Спиридонова, который и явился инициатором всех ноу-хау, воплощаемых в жизнь сегодня, пришел новый запрос из региона. Районные медики прислали снимки поврежденных участков кожи и данные на пятидесятилетнего пациента. У компьютера собирается консилиум. Изображение покрытой крупной сыпью спины с очагами гнойников увеличивается на экране в несколько раз, главное слово в постановке диагноза предоставляется врачу высшей категории, заведующей отделением Таисии Шафранской. И вот описание клинических проявлений заболевания готово, рекомендации четко обозначены, в далекий райцентр улетает срочная электронная депеша. В дополнение специалист связывается с лечащим врачом сложного больного по телефону, оговаривает вопросы дальнейшего обследования и лечения. …За ворота диспансера выхожу уже без прежнего чувства страха и дискомфорта. И даже не очень обижаюсь на приглашение главврача «заглядывать почаще». В безопасности любой пациент чувствует себя не столько там, где его ждут, а там, где к нему идут навстречу. И не важно, какими путями—через психологический барьер или по интернетовским сетям. Главное—желание помочь и ощущение возможности своевременного получения той самой помощи…