В списке милиции Брестчины — более 400 граждан, скрывающихся и пропавшихНедавно в брестских газетах появилось фото симпатичной девушки в форме инспектора таможни. Ее объявили в розыск: подозревается в легализации ввезенного в Беларусь без уплаты таможенных пошлин престижного автомобиля. Девушка–таможенница скрылась от следствия, которое ведет Комитет госбезопасности. Теперь ее бывшие коллеги удивляются: зачем сбежала? Ведь найдут же! Не сейчас, так через год, два... Или не найдут? Вообще, насколько эффективны меры по розыску скрывающихся преступников? С этим и другими вопросами я пришла в отдел розыскной работы управления уголовного розыска УВД Брестского облисполкома.
Завели дело — гуляй смело?
Брестская милиция ищет сегодня 320 человек, подозреваемых в совершении преступлений. Среди них 15 убийц. 143 находящихся в розыске — те, кто исчез, нарушив подписку о невыезде, как и бывшая таможенница.
Вся информация о разыскиваемых в области людях помещается в компьютерную базу данных УВД, потом эти данные отправляются в Минск, в республиканскую базу. Эту информацию получают все регионы страны. Владимир Михайлович Степанюк, начальник отдела, набирает мои Ф.И.О. Компьютер быстренько выдает, что я (фу, отлегло от сердца!) в розыске не значусь. Тогда Степанюк убирает мое имя — и на экране появляется длиннющий список моих неполных тезок: с такой же фамилией и отчеством! Они обязательно где–то попадутся, пусть даже годы пройдут. В уголовном розыске могут припомнить много подобных случаев. Например, недавно раскрыто убийство, совершенное в Ганцевичах 8 лет назад. Убийц нашли под Санкт–Петербургом, хотя жили они под чужими именами. Вот–вот польская полиция передаст брестчанам человека, который подозревается в нанесении тяжких телесных повреждений жителю области. Его тоже долго не могли отыскать.
Данные о преступниках по старинке размещают и на информационных стендах, где крупными буквами написано «Их разыскивает милиция». Правда, Владимир Степанюк припомнил лишь один случай, когда проходивший мимо такого стенда человек узнал на фото разыскиваемого, который был известен ему под другой фамилией. Преступника этого задержали. Изредка фотографии или фотороботы помещают в газетах. Это эффективно, если дело касается установления личности погибшего. Но, по словам Владимира Михайловича, в последнее время в редакциях не очень–то идут навстречу, говорят, что такие фото... пугают читателей.
Особая категория разыскиваемых — алиментщики, скрывающиеся от бывших жен и детей. И если найденных за границей уголовников можно вернуть (правда, не всегда это сделать просто), то вернуть алиментщика, например, из Польши, — проблема. Там он — не преступник, и его никто не будет задерживать по просьбе белорусской милиции.
Не жди меня, мама...
Ищет милиция Брестчины не только преступников, но и безвестно исчезнувших людей. Сейчас в розыске таких 95. В любой момент эта цифра может измениться, потому что с заявлениями о поиске родственников обращаются едва ли не каждый день. Несовершеннолетние обычно исчезают на пару дней, потом сами объявляются. Стариков искать труднее — они не всегда помнят, кто они и как их зовут. Особая категория — те, кто уехал на заработки в Россию. Только в этом году таких было объявлено в розыск 17 человек (больше всего подобных заявлений в Пинском ГОВД). Кто–то уехал и действительно пропал, кочуя со стройки на стройку. А кто–то «исчез», чтобы уже не возвращаться туда, откуда уехал, начать новую жизнь. Родственники, потеряв связь с уехавшими, через некоторое время идут в милицию. Бывает, люди обращаются даже не из–за того, что очень хотят найти пропавшего. А просто потому что не желают оплачивать за отсутствующего коммунальные услуги.
— После того как в милиции окажется заявление, в течение 10 дней мы проводим местный розыск, выезжаем туда, где человек проживал до своего исчезновения. Всякое случается. Бывало, нам заявляли, что человек уехал на заработки, а мы находили припрятанный во дворе труп, — рассказал Владимир Степанюк. — После проверки обычно заводится розыскное дело. Если человек уехал в Россию, отправляем бумаги туда. Нередко выезжаем сами. Много есть примеров, когда мы находили этих людей живыми и здоровыми. Они еще и возмущались. Говорили: «Почему вы меня ищете, я же не преступник. Да, я не звоню матери, жене. Не хочу! Это мое личное дело».
— И вы обязательно должны искать таких «пропавших»?
— Да. Найдем — берем объяснения. Заставить их вернуться или позвонить родным не имеем права — не наша компетенция. Правда, найденных детей и подростков мы должны доставить домой.
— А кто оплачивает расходы, например, на поездку для поисков в Москву?
— Государство. Недельная командировка сотрудника в российскую столицу обходится в 500 долларов.
— А нельзя ли заставить человека, который нагрузил вас такой работой, вернуть затраченные на его поиск деньги?
— В моей практике такого еще не было.
Спасибо, Интернет!
Кстати, я сама однажды помогла найти человека. После того как наша газета опубликовала историю Раисы Олехнович из Ивацевичского района, которая в Магнитогорске с помощью телепередачи «Жди меня» нашла своего брата–бомжа («Здравствуй, брат!», «СБ» за 8 февраля), в брестский корпункт стали звонить люди с просьбами... помочь найти близких. Не знаю почему, но одна история меня особенно зацепила. Людмила Иванова из райцентра Иваново рассказала, что она несколько месяцев ищет племянницу своей умершей подруги. Бывшая учительница завещала племяннице дом и свои сбережения. У Людмилы Федоровны, которая всех, кого можно, подключила к поискам, не было почти никаких зацепок, разве что детская фотография да девичья фамилия, имя и отчество разыскиваемой. С адресом вообще была неразбериха. Жила эта Ольга то ли в Минске, то ли в России, в каком–то поселке в Нижегородской области. Я пообещала, что передам всю информацию знакомому волонтеру, который помогает передаче «Жди меня». Но тот уехал в отпуск. И я решила... зайти на официальный интернет–сайт Нижнего Новгорода. Попросила телефоны администраций поселков, которые есть в области. Коллеги–журналисты откликнулись, и в тот же день я сообщила эти телефоны Ивановой, извинившись, что ничем больше помочь не могу. А через пару часов позвонила Людмила Федоровна и, охая да ахая, рассказала мне, как она набрала первый номер, и... ей ответили, что мать разыскиваемой девушки ушла на обед, а вернется через полчаса. На днях я позвонила Людмиле Федоровне. Она рассказала мне, что мать Ольги сейчас в Иваново, по доверенности дочери оформляет бумаги на наследство. Бывают же такие чудеса! Впрочем, подобные случаи подтверждают: иной раз в розыске знакомых и родственников можно обойтись и без помощи милиции. Современный мир тесен и полон добрых людей, готовых прийти на помощь.
Фото Виктора ВАСИЛЕВСКОГО.
На снимке: Владимир Степанюк.
