Хорошо, что большинству из нас дороги совсем другие ценности, нежели те, что истово навязывает мировой глянец…
На этой неделе Всемирная торговая организация выступила с безрадостным прогнозом — в 2009 году объемы торговли в мире упадут на 9 процентов. Чтобы кто-то не подумал, что это смешная цифра, ВТО привела и сравнение – со времен Второй мировой войны это самое большое падение показателя. И больнее всего глобальный кризис ударит по торговле именно в развитых странах – они потеряют 10 процентов своего торгового оборота. Никто не спорит — хорошего в этом мало, и даже более чем. А с другой стороны, предрекают эксперты, это станет сокрушительным ударом по материальной основе разнокалиберного глянца, от которого уже давно рябит в глазах.
В этой связи меня очень заинтересовало последнее исследование российского Института глобализации и социальных движений, которое предрекает гибель эпохи потребления. Ученые ничуть не сомневаются и в том, что 2009 год станет временем быстрого угасания глянцевой моды и преклонения перед гламуром, на смену которому придет иное понимание материальных потребностей в быстро меняющемся мире. «Проповедь прежних потребительских ценностей становится бессмысленной и безадресной, поскольку мировой кризис стремительно сокращает ее аудиторию, — говорят они. — Станет нелепой и погоня за гламуром, воспетые рекламой товары обесценятся как эстетически, так и финансово».
Не желая никому никакого банкротства (все-таки тысячи коллег окажутся на улицах: в России и на Западе в 2008-м эта участь уже постигла не один десяток глянца разного калибра), я могу сказать одно: скорей бы уж эти темы выпали «за рамки». Дорогие безделушки, модные аксессуары, рецепты соблазнения, развлечения, взахлеб предлагаемые журналами в яркой упаковке, и по сей день остаются недоступны миллионам людей. Да и каково им наблюдать за вакханалией больших денег на постсоветском пространстве, когда для большинства своя, а не съемная, квартирка остается несбыточной мечтой?
Но лично меня раздражает даже не это, а тотальный диктат посредственности над умами современников. И если падение объемов торговли хоть как-то остановит поток дурного вкуса и откровенного плагиата, то я бы этот процесс только приветствовала. Иногда выше моих сил смотреть на то, в кого превратили женщин, слепо копирующих писк моды, нынешние модельеры с громкими именами, судя по их творчеству, — отчаянные женоненавистники. Жалкое подражание стилю 50-х или 70—80-х годов привело к тому, что милые дамы, облачившись в нелепые балахоны, меховые сапоги и прочий ужас, превратились в подобие пуделей.
Хуже всего даже не форма. Тем более что кризис итак уже резко изменил вкусы людей и заставил их поневоле отдавать предпочтение классике. «Серьезные времена требуют серьезной одежды», — говорят нынче в Британии и всем рекомендуют носить строгий темный костюм и белую сорочку. Сильнее действует на нервы полное отсутствие интересных идей и желания апологетов глянца говорить с нами о чем-то действительно важном и волнующем. Никто, за редким исключением, не пытается объяснить суть явлений, скользя по поверхности. Может быть, теперь кризис заставит творцов мировой киноиндустрии и прочих сфер искусства, включая моду, обратиться к поискам смысла жизни, а не провоцировать в неокрепших умах желание урвать или ухватить от нее что-то.
К счастью, насколько позволяют судить личные наблюдения последних лет, в Беларуси глянец – не многим «указ». Не так давно пристрастилась к походам в театры и в филармонию. И что я вижу? Залы, даже если это многотысячный Дворец Республики, на спектаклях белорусского театра балета всегда полны, причем не только в выходные, но и в будни, публика скромна и благопристойна. Не похоже, чтобы этих многочисленных зрителей кто-то силой загоняет послушать-посмотреть классику в исполнении замечательных артистов, которых, увы, никто не раскручивает подобно звездам «ледовых побоищ». Хожу нередко и на книжную ярмарку и тоже вижу аншлаги у прилавков с качественной литературой. Таких примеров не один и не два. Значит, есть глубокая внутренняя потребность в чем-то возвышенном и подлинном. Значит, и впрямь большинству из нас дороги совсем другие идеалы и ценности, нежели те, что истово навязывает глянец.
«Кризис нас выпотрошит, но одновременно и закалит», — признался на днях главред одного гламурно-интеллектуального журнала, убежденный в том, что глянец, что бы там в мире ни происходило, выстоит. Но, будем все же надеяться, станет другим, более умным и достойным. И возможно, научит ценить не только вещи класса премиум и прочие изыски потребительского рая, но и жизнь в ее лучших и более глубоких проявлениях.
