Вчера Купаловский театр закрыл очередной свой сезон, причем новой постановкой режиссера Валерия Раевского «Ядвига» по пьесе Алексея Дударева. Хотя спектакль как премьера не объявлялся, но два представления, прошедших в последние дни июля, были предсказуемо аншлаговыми.
А накануне я напросилась в Купаловский на черновой, как говорят в театре, прогон, чтобы понаблюдать почерк Раевского–режиссера, что называется, в процессе. Кстати, его творческое руководство театром укладывается в большой временной отрезок — 35! Случай поистине уникальный. И, как выражаются коллеги Валерия Николаевича, достойный Книги рекордов Гиннесса. На постсоветском пространстве нет ни одного руководителя, который бы столько лет возглавлял театр.
Такой срок — по словам самого Раевского — не иначе кем–то свыше посланная роль.— Должен был остаться в Москве, в театре на Таганке, но вот попал в Купаловский. Спасибо Тому, кто распределяет роли.
Более 40 спектаклей поставлено Раевским на родной сцене, а за ее пределами — свыше 60. 80 актеров–купаловцев за это время получили множество разных званий. И у Валерия Николаевича их немало — народный, лауреат, орденоносец, профессор... И имидж — режиссер–эпоха, патриарх метафорического, философского театра, вкусивший и радость побед, и горечь неудач.
— Случись такая дата у режиссера, скажем, в Армении или Грузии, — рассуждал ректор академии искусств Ричард Смольский, когда на днях Раевского по–семейному чествовали в малой репетиционной комнате театра, — то там наверняка устроили бы ночной фейерверк и заложили бы памятную плиту с пятерней режиссера...
Но театр рассудил мудро, вложив сейчас весь творческий «порох» в новый спектакль «Ядвига». И, знаете ли, получилось. Достойный подарок к своему творческому юбилею сделал Раевский в содружестве со сценографом Борисом Герлованом. Зрелищный, крепкий спектакль, обещающий в новом театральном сезоне собирать аншлаг за аншлагом. Признаюсь, переполнилась чувством гордости, услышав зрительские овации. Хотя иначе и быть не могло: артисты у Раевского умные, что называется, пластичные, режиссера своего слышат и способны вести с ним диалог. И никуда им от купаловской традиции добрых, почти семейных взаимоотношений в коллективе не деться. Замечу, интеллигентно общался Валерий Николаевич с актерами на прогоне. Их находки и какие–то нюансы, привносимые в образы, вызывали у него одобрительный смех, побуждали к репликам: молодец, хорошо. Это касалось и Николая Кириченко — Князя, и Николая Кучица — Корчмаря, и Валентины Гарцуевой — Ядвиги, а также других исполнителей. Разумеется, такое гармоничное общение происходит, когда спектакль уже сложился, на первых же репетициях и страсти кипят, и мнения сталкиваются. Но, как известно, там, где режиссер не персонифицирует проблемы, личности, с которыми он работает, всегда остаются в цене. Вот и с Герлованом, и Дударевым творческий союз у Раевского неизменно давний и успешный.
Пьесой «Ядвига» — третьей по счету после «Князя Витовта» и «Черной панны Несвижа» на историческую тему — Алексей Дударев отправляет нас в начало XVI века на Ошмянщину, в замок шляхтичей Русиновских, где по указу Князя судья Валькович (Андрей Ковальчук) расследует убийство мужа Ядвиги. Разумеется, это не просто детективная история, случившаяся, конечно же, из–за любви, — а еще и драма любви.
Уже в прологе театр согласно законам жанра заявляет о случившемся преступлении кровавыми пятнами, стекающими по белому полю экрана, который высвечивается на заднике сцены. Технические возможности позволяют создать ошеломляющий эффект. К слову, Герлован всегда умел поразить воображение, не перегружая сценическое пространство деталями. В «Ядвиге» основной «инструментарий» — цепи. Ниспадая с балок под колосниками, они создают иллюзию то рукотворных предметов, то природных явлений. В союзе с изумительным светом и звуковой партитурой они, традиционно ассоциирующиеся в нашем сознании с ограничением, как ни парадоксально, воспроизводят на сцене атмосферу свободы. Цепи и свобода... Для Раевского и Дударева, думаю, эта идея очень важна, поэтому цепи — чуть ли не основная метафора спектакля. Театральная реминисценция прозрачна, только улавливай смысл: кто, как не мы сами, в силу разных причин сковываем и ограничиваем себя условностями и стереотипами? Создаем их веками, потом следуем, потом вступаем с ними в противоречие... В результате так редко чувствуем себя счастливыми — и об этом новый спектакль Дударева — Раевского. И о вере в лучшее будущее — в то, которое, как правило, за пределами человеческого сознания.
В новом театральном сезоне, который откроют 4 сентября уже официальной премьерой «Ядвиги», у купаловцев будет много праздников. Планируется и официальное чествование Валерия Раевского с 35–летием творческой деятельности. А там и его личное 70–летие подоспеет. И к 90–летию театра, что грядет в 2010–м, коллектив уже вовсю готовится.
Что же думает в связи с этим мэтр режиссуры? Не чувствует ли, скажем, приближения кризиса возраста в преддверии солидного юбилея?
— Жизнь продолжается, а в ней есть и будни, и праздники. И усталость, естественная для человека. А кризис? Не думаю, чтобы я сдался, — говорит Раевский, — Боже упаси. Три спектакля за год поставить — это неплохо. Потому и до любимой Витебщины все не могу доехать, чтобы отдышаться на озерах. А отдохнуть чуть–чуть нужно. Помните, как Пушкин призывал к Болдинской осени? Вот и я отдохну. И еще поработаю. Хотелось бы лет 10...
