В деревне Плав сохранился дом, где выхаживали Маресьева

20 мая исполняется 100 лет со дня рождения Алексея Маресьева – героя Великой Отечественной войны, про которого в советские годы знал каждый школьник. Наш корреспондент побывала в новгородской деревне, жители которой спасли знаменитого летчика.

Про деревеньку Плав даже местные жители говорят: «У нас глушь так глушь!» И не слишком преувеличивают. От Валдая до Плава всего 70 километров, но автобус в деревню ходит раз в неделю, да и то по заказу – нужно звонить на автостанцию и просить, чтобы водитель сделал в деревне остановку, иначе не заедет.

В деревне нет ни школы, ни сельсовета, ни магазина. Однако несколько раз в год – как минимум 9 и 20 мая – сюда приезжают автобусы со школьниками.

В трех километрах от Плава весной 1942-го местные жители нашли в лесу человека. Он был истощен и тяжело ранен – у него были раздроблены ноги. Это был летчик Алексей Маресьев. После падения самолета он 18 суток полз по снежному насту, пока его не обнаружили.

О том, кто такой Маресьев, в Плаве знают, конечно, все – и дачники, которых в деревне большинство, и старожилы, которых всего четверо. Это пенсионеры Николай и Антонина Журины, Тамара Степанова и Виктор Вихров. Отец Виктора – тот самый Александр Вихров, которого описал в «Повести о настоящем человеке» Борис Полевой: «Старший, худенький, голубоглазый, с русыми пеньковыми волосами, держал в руке наготове топор, решив, должно быть, применить его при случае».

– У нас, когда идут за грибами, говорят: «Пошли к Маресьеву», – рассказывает Николай Степанович Журин. Мы с ним тоже идем к Маресьеву – он ведет меня к тому месту, где 74 года назад нашли сбитого летчика, потому что сама я, по его словам, обязательно заблужусь.

К 100-летию героя новый обелиск будет полностью готов

Всего три километра, а путь непростой. Несколько раз попадаются указатели на деревьях – от картонок с надписью «к Маресьеву» почти ничего не осталось. Сначала по полю, через ямы с водой, потом по разбитой лесовозами дороге, дальше – через сосновый бор. Путь, который называют тропой Маресьева, заканчивается вырубленным в лесу пятачком.

– Это посадочная площадка, – объясняет пенсионер. – На машине не проехать, будут на вертолете прилетать.

Кто будет прилетать, Николай Степанович не знает, но предполагает, что военные или чиновники. В Едровском сельском поселении говорят, что 20 мая в Плав, возможно, прилетит губернатор Новгородской области Сергей Митин, а также сын Маресьева Виктор, который живет в Москве.

Строго говоря, известно только место, где нашли летчика. Где его сбили, откуда он полз – неизвестно, его самолет так и не нашли. Под соснами на небольшой площадке – белый обелиск. Он выглядит новым, на нем нет никаких табличек, только дырка в середине.

– Для пропеллера, его потом вставят, – говорит Журин. – Тут давным-давно была деревянная беседка, а потом памятник поставили – мраморную плиту. Ее вроде в Камышин, на родину к Маресьеву, отвезли. А нам вот – новый обелиск.

Белый памятник, по словам жителей Плава, устанавливает глава Валдайского района, который взялся за возрождение тропы и даже обещал сделать к ней дорогу. Против замены старой плиты новым обелиском никто не возражает, кроме Тамары Степановой.

– Зачем у нас забрали? Плита была с историей, – ворчит Тамара Александровна. – На ней ошибка была, неправильно дату выбили. Маресьев увидел на карточке и с обратной стороны написал, что, мол, неправильно. Экскурсоводы про это детям рассказывали. 

Тамаре Александровне 78 лет. Случившееся в Плаве в 1942 году она не помнит – ей тогда было всего 4 года. Но историю Маресьева ей много раз рассказывали мама, тетя и плавские бабушки, собираясь по вечерам на лавочках.

– Маресьева нашел Федя, – пересказывает она. – Он из Демьяновского района. Мимо шел, услышал звук. Увидел человека. Побоялся: а вдруг шпион? Линия фронта была в 11 километрах. Рассказал деду Мишке (Михаилу Вихрову. – Авт.), тот председателем колхоза был. Мишка взял сына Сашку и Серегу Малина и поехал на телеге. 

В «Повести о настоящем человеке» Полевой называет спасателей Маресьева мальчишками, но деревенские говорят, что «ребятам» тогда уже было лет по двадцать. Александр Вихров даже успел повоевать, вернулся без пальцев на руке.

– Дед Мишка забрал Маресьева к себе в дом, – рассказывает Тамара Александровна. – Тот был грязный, вонючий, ноги гнили. Когда с него унты срезали, он потерял сознание. Дед отнес его на себе в баню, помыл, побрил. Ухаживали за Маресьевым наши деревенские бабушки. Моя ему куриный бульон варила и кормила с ложечки.

В деревне Маресьев провел двое суток, его забрал самолет санитарной авиации. С тех пор летчик в Плаве больше никогда не бывал, за что некоторые жители на него были обижены. 

– Мы, когда маленькие были, слышали звук самолета и бежали, – вспоминает Тамара Степанова. – Думали, это Маресьев, посылку нам с конфетами сбросил. А он так и не приехал.

У Александра Вихрова было семеро детей. Младший, Виктор, до сих пор живет в доме отца – том самом, куда принесли умирающего летчика. Баня, где его мыли, тоже сохранилась. Виктора Александровича тогда на свете еще не было, ему 68 лет.

По его словам, Вихров-старший не особо рассказывал детям о Маресьеве, но до последних лет жизни у отца сохранились с летчиком теплые отношения. Александр Вихров и Сергей Малин приезжали в гости к Алексею Маресьеву в Москву. Тот высылал деньги для детей Вихровых, помог Александру сделать зубные протезы. У Виктора сохранился билет на парад 9 Мая 1965 года, где его отец побывал тоже благодаря Маресьеву. После войны Алексей Петрович был ответственным секретарем Совет-ского комитета ветеранов войны. 

В доме Виктора всё почти так же, как было при отце: иконы, радиола, куклы, печка. Из всей «цивилизации» – только телевизор. На стенах много фотографий, среди которых есть и те, на которых Алексей Маресьев со своими спасителями – Малиным и Вихровым.

Виктор говорит, что не хочет делать из дома музей: «Будут всякие ходить, а так дома только я и кот». Но это получается само собой: денег на новые вещи у него нет, а туристы, школьники и просто любопытные едут и едут. Не в таком количестве, как при Вихрове-старшем, конечно, но посетителей хватает. 

– К отцу постоянно школьники приезжали, – вспоминает Виктор и показывает фотографии. – Он с ними в лес ходил, дорогу показывал, рассказывал. 

Сам Виктор тоже может и проводить, и рассказать, но без энтузиазма: Маресьев для него – прошлое. 

– Пока мы, старики, живы, еще помним, – говорит Антонина Журина. – А детям и внукам нашим это не надо. Дачникам тоже – им бы отдохнуть, кабанов пострелять да грибов набрать. Музей тут открыть? А кто им, милая, заниматься-то будет? 

Наверное, некому. Но тропа Маресьева все равно не зарастает, хоть и пройти ею непросто. Потому что история была настоящая и ее герой – тоже.

Советская Белоруссия № 86 (24968). Суббота, 7 мая 2016