Ученый секретарь Полесского аграрно–экологического института НАН Беларуси Виктор Демянчик, его сын Виктор, студент 4–го курса БрГУ им. Пушкина, и я, к удивлению близких большая поклонница летучих мышей, садимся в автомобиль и отправляемся за 140 километров от Бреста. Едем на Березовскую ГРЭС, которую облюбовали рукокрылые. Об этом сообщил нам эколог–любитель Василий Зановский, известный как организатор первого в стране фестиваля искусственных рифов и инициатор расселения раков в карьере под Березой.
— Нет, в гидросооружение я вас не пущу, — директор Березовской ГРЭС Георгий Корень категоричен. — Там опасно. Работать на канале могут только опытные водолазы. Вода может подняться в любой момент, кислорода не хватает. Несколько лет назад там погиб рыбак...
Понятно, что руководитель предприятия не станет рисковать людьми даже ради мышей из Красной книги. Но Виктор Демянчик напоминает директору о плакате перед проходной завода, на котором написано: «Природа — долг каждого».
— Мы должны понять, что там: экологическая ловушка для летучих мышей или отличные условия для зимовки, — настаивает Виктор Трофимович.
И все же техника безопасности превыше всего... Главный инженер предприятия Валерий Крагель ведет нас к тому самому месту, где зимуют мыши. После гибели человека (отчаянные рыбаки проникали в темный канал ради сомов, которые, как и рукокрылые, любят экзотику) вход в гидросооружение закрыли решеткой. Так что увидеть зверьков нам не представляется никакой возможности.
— Мы не против исследований. Заключите договор с водолазами и приезжайте, обследуйте. Выполним все, что от нас потребуется: сделаем мелкой решетку, чтобы мыши не проникали, или, наоборот, обеспечим им доступ, — Валерий Крагель понимает тревоги экологов, но и о своих обязанностях не забывает.
Только и оставалось, что сфотографировать крепкие железные прутья и поверить на слово Василию Зановскому, который в нарушение этой самой техники безопасности не раз проникал в канал и вел там видеосъемку мышиных колоний.
— Часть мышей — перелетная, часть зимует в Брестской крепости и в заказнике «Барбастелла». Мы это знаем и ведем мониторинг, — рассказывает Виктор Демянчик. — Но порой зверьки впадают в анабиоз в неожиданных местах, нам еще неизвестных. И я уверен, что они живут в подземном гроте теплого канала Березовской ГРЭС. Здесь микроклимат соответствует пещерному: плюсовая температура в течение всего года, влажность воздуха — до 100 процентов и выше, нет застоя газов.
Но эта зимовка, по мнению ученого, может оказаться и коварной экологической ловушкой. При строительстве канала никто не думал, что в щелях стыков бетонных конструкций будут устраиваться на зимовку летучие мыши. Способны ли они продержаться там весь сезон? Вполне вероятно, что зверьки срываются, падают в воду и гибнут. Условия в сооружениях, где скапливаются летучие мыши, не бывают идеальными: всегда нужна техническая коррекция. Даже в заказнике «Барбастелла» ученые прикрепили к стенам немало деревянных конструкций, листов шифера, чтобы зверьки могли надежно спрятаться и не свалиться спросонья.
Руководство ГРЭС готово пойти навстречу экологам. Летучие мыши — единственная группа континентальных млекопитающих Европы, для которой утверждено специальное соглашение по охране. Вредных представителей среди них нет, все виды летучих мышей приносят большую или меньшую пользу...
Благодаря семье зоологов Демянчиков — Виктору Трофимовичу и Марии Григорьевне, которым теперь активно помогает и сын, — на Брестчине к летучим мышам особое отношение. Десять лет назад под Брестом создан заказник республиканского значения «Барбастелла», своего рода экологический брэнд региона. Второго такого в стране нет. Там самая крупная в Восточной Европе зимовка широкоушки. Рукокрылые облюбовали заброшенный форт Брестской крепости рядом с погранзаставой, когда военные оставили это сооружение. В форте «А» ученые, бывало, насчитывали до 5.000 зверьков. Среди них — редкие экземпляры. На территории Беларуси только в Бресте обитают ночница Наттерера, Брандта, нетопырь–пигмей, серый ушан.
...Из Белоозерска с Демянчиком–младшим едем в «Барбастеллу». Добраться до форта непросто: военные постарались максимально «усложнить» местность. Ветки деревьев не пускают, ноги скользят по снегу, оступишься — упадешь в овраг...
Наконец спустились. Виктор открывает замок и выдает мне фонарик.
— Вандалы периодически вскрывают двери, проникают внутрь и уничтожают целые колонии. Недавно опять такое случилось. Обращаемся в милицию, но еще ни разу не нашли виновников расправы над безобидными зверьками, — вздыхает будущий ученый.
Он берет в руки малыша, голова которого провисает из потолочной щели. Мышка дышит, но глаз не открывает. Спустя 2 — 3 минуты, отогревшись в руках, она начинает издавать тонкие пронзительные звуки. С каждой секундой дыхание меняется, и Виктор советует приготовить фотоаппарат: зверек ожил, точнее, проснулся, и вот–вот улетит. Но я плохо ориентируюсь в темноте даже с помощью фонарика, копошусь, и фотоаппарат не успевает зафиксировать стремительный взлет...
Вскоре мы уходим из мрачного форта. А мышки пусть себе спят. Если подумать, то совсем немного требуется от нас, чтобы сохранить рядом с собой этих удивительных существ. А точнее, только одно — не мешать им жить. Пусть себе зимуют — в тепле и не в обиде.
Справка «СБ»
В период зимней спячки температура у рукокрылых падает до нуля, сокращения сердца замедляются до 8 — 15 ударов в минуту против 420 в активное время, паузы между вздохами доходят до четверти часа. Средняя продолжительность зимней спячки — от 6 до 8 месяцев.
Фото автора.
