Тайна голубого глаза

...Век живи - век постигай чужие тайны.

И вторая сентенция. Прошлое надо вспоминать (да что вспоминать - ротоколировать, заносить в анналы истории, увековечивать в летописях и книгах), пока живы участники и очевидцы далеких событий. Причем - вот ведь парадокс - иногда очевидцы даже предпочтительнее участников, ибо им нечего стыдиться.

После выхода в "СБ" статьи "Медальон с портретом рыжего Эмерика" мне позвонила Ариадна Ивановна Казей и взволнованно выдохнула в трубку: "Вряд ли крипта Чапских сохранилась в Станьково по сей день. Еще до войны гробы с телами усопших вытаскивались из подземного склепа и вывозились в неизвестном направлении. Странно, что изучавшему историю станьковского замка и рода Чапских Валахановичу никто из местных жителей этого не рассказал. Думаю, живы еще свидетели, помнящие эту акцию".

Ариадна Ивановна, миленькая, спасибо, что читаете, что не забываете, что храните в сердце печальные и радостные дни прошлого. Печальных, я так понимаю, на вашу долю досталось больше, чем радостных. Впрочем, вы же умница, оптимистка, даже если для шутливого диалога с собеседником - а как же, перед гостями надо выглядеть красиво - пристегиваете к ногам протезы...

Еще раз низкий поклон вам за оптимизм - и начнем внимательно слушать ваш рассказ.

- Кажется, это было в 1940 году. Прошел слух, что гробы Чапских вытаскивают и куда-то увозят. Люди бежали к костелу со всей околицы. Я не добежала, но подружки, одноклассницы, добежали, успели увидеть. Говорили, что взрослые люди при виде этого зрелища возмущались: негоже, мол, покойников трогать. Но ропот был глухой - все-таки времена суровые. Куда увезли гробы из крипты, не знаю.

Костел потом также свои разрушили. А я хорошо помню этот храм. На потолке был нарисован голубой глаз, который глядел сверху на всех входящих. Красивый, загадочный глаз - я всегда им любовалась. Кому он мешал? Жаль и храма, и глаза - очень красивые росписи и архитектура были.

Я тоже видела книги из библиотеки Чапских. И даже запоем читала их. Мне давал всю эту графскую литературу дед Андрей. Так мы, детвора, звали местного жителя Андрея Карачуна, который некогда служил у графов садоводом. У него, когда от Чапских остались лишь тени, были самый красивый в деревне палисадник и самые экзотические цветы. Уж и не знаю, за что я сподобилась такого доверия, но он допускал меня к своему сундуку, где хранил массу книг из дворца Чапских. Запомнилось почему-то роскошное издание Байрона. Тогда я и приохотилась к чтению, что люблю делать до сих пор. Уже потом, когда стала работать учительницей и имела доступ в ЦК КПБ, где кое-что интересное нередко можно было приобрести, купила 6 замечательных альбомов про города мира. И в одном из них, посвященном Варшаве, нашла фотографию дворца Чапских.

А от станьковского замка действительно мало что сохранилось. Но если внимательно присмотреться, до сих пор есть графская кухня. И дом, где впоследствии действовала школа, в которую и я ходила.

В графском дворце, пока он еще не был разрушен, размещалась школа-интернат для детей пограничников. И еще запомнилось стоявшее чуть поодаль здание из красного кирпича - моя бабушка Зося называла его то "кляшторам", то "шпiталем", то "шпiталем у кляшторы". Рассказывала мне, что в гражданскую войну там лечили раненых. Да, винокуренный завод еще был - от него уцелело здание, в котором стоят нынче колхозные лошади. Рядом клуб колхозный - это тоже графское здание.

А еще на моей памяти, когда мы учились в школе, под которую приспособили графское помещение - такое, знаете, с полутораметровыми стенами, - была аллея, обсаженная акациями. И рядом - остатки оранжереи: рамы и куски застекленного потолка. Мы, конечно, по ней бегали, не задумываясь, что это такое. Хотя бабушка Зося и рассказывала мне в свободную минуту, какие заморские фрукты да цветы выращивались в теплицах.

- А знаете, кем был муж бабушки Зоси, которая работала у Чапского? - Ариадна Ивановна интригующе замолкает, и я явственно слышу лукавый смешок на другом конце провода. - "Вяндляром". Ведал у графа всеми вкусностями мясными. Потому у наших деда с бабой всегда водилось в доме что-нибудь вкусненькое.

Дед Якуб, так его звали, а фамилия была Батура, женился на бабушке уже не очень молодым. Бабушка понятно почему без женихов оставалась: после несчастного случая с конем, хоть и красивая была, охромела. А дед тоже как-то захолостяковал. У графа работал: видимо, завидным женихом считался. Ну, в общем, когда они поженились, граф им дал денег на постройку дома и пляц, площадку, значит. Это на самом краю деревни.

У нас ведь корни смешанные, интернациональные, помните? Мамина родня из поляков. Бабушка, мамина мама, Мария Иосифовна, приехала в Станьково, когда вся деревня была практически обустроена. Тогда несколько польских семей прибыло - их домики стояли до самого конца деревни. И бабушка ходила к ним на католические праздники. А Казеи - папина родня - чистокровные белорусы. Но жили все мирно. Казеи, надо сказать, даже побогаче польской родни считались. У отца ж еще три брата в семье было - все хорошие работники: вот и источник достатка. Один из них ведал у графа в имении всеми сельскохозяйственными машинами. Когда он женился, Чапский ему дом выделил. Всех четверых Казеев арестовали, и они пропали. Один, бедняга, даже в Сибирь пробовал уехать, чтобы спастись, но и там его в 1937 году нашли, под корень семью выкосили.

Голос на другом конце трубки замолкает, но я не тороплю Ариадну Ивановну. Потому что знаю: нельзя торопить тех, кого разом настигло прошлое. Горькое, как полынь-трава, как запачканный дегтем мед, прошлое. Ведь так получилось в нашей отечественной истории: все краски смешались, все тона, все оттенки, и, пожалуй, нет на белорусской земле семьи, ставшей из этого полынно-горького правила исключением.

И еще я знаю: Ариадна Ивановна Казей, педагог от Бога (недаром же получила звание Героя Соцтруда и звание заслуженной учительницы республики), создавшая в 28-й школе, где преподавала белорусский язык и литературу, музей в честь своего легендарного брата, обязательно выговорится. Потому что я обязательно приду к ней в гости и попрошу об этом. Вновь, как уже было 4 года назад, уговорю неспеша раскрыть старинный альбом, из которого глянут на нас благородные лица красивых людей, - и все вспомнить. Все-все. Тем более что не за горами и очень уважительный повод для встречи - 75-летие со дня рождения Героя Советского Союза Марата Казея.

В нашей истории смешались ведь не только краски и тона, но и персонажи, сословия, лики и лица.

...Интересно, голубой глаз, который глядел из-под сводов станьковского храма, догадывался, что так будет?!