При свете дня на Припяти легче увидеть бобра или косулю, чем браконьера
Рыбаки, чтобы поймать щуку, иногда тянут дорожку. Я тяну кошку. Чтобы поймать сеть, в которую может попасть и стать браконьерской добычей та самая щука. В лодке нас двое, и мой номер второй. Первый — госинспектор Мозырской межрайонной инспекции охраны животного и растительного мира Александр Красюк. Ему играть главную, как говорится, партию в выполнении поставленной начальником инспекции Владимиром Логимаховым на этот рейд задачи: выявлять, пресекать и документировать каждый браконьерский чих, истреблять их снасти и прочее.
Все, на первый взгляд, просто, да вопрос в том, что встреча с нами в планы браконьеров, а в племени этом числятся люди совсем даже не глупые, никак не входит: все прекрасно знают, какие штрафы придется заплатить, если во время нереста тебя прихватят за незаконной добычей рыбы. А потому сети свои ставят и проверяют исключительно в сумерках, застать кого-то на реке средь бела дня весьма проблематично. Знаю это по собственному опыту. Два года назад мы с Александром Красюком вот так же патрулировали реку, вытралили огромное количество сетей и только один раз столкнулись с браконьерами. Те, надо признать, оказались шустрыми и, побросав на берегу лодки и прочие вещи, сумели уйти на микроавтобусе.
Напоминаю об этом Александру, а тот смеется:
— На другой день они уже были в инспекции, сами во всем признались и заплатили штрафы — они все равно оказались меньше, чем стоимость брошенной на берегу амуниции. А где-то через полгода после этого одного из этих браконьеров я задержал во время незаконной охоты — здесь уже и штраф посолидней оказался, и ружье было конфисковано.
На реке мы уже два часа, за это время подняли в небольшом затончике бесхозную сетку-китайку, и все. Говорю Александру, что, похоже, нынешний рейд пройдет по сценарию двухгодичной давности. Тот от прогнозов отказывается и сворачивает в озеро (так здесь называются речные затоки и старицы) возле деревни Обуховщина.
Оно, на первый взгляд, небольшое, браконьеру здесь развернуться, кажется, негде, но, когда Красюк начинает филигранно ввинчивать немаленькую лодку в еле приметные узости или, используя всю мощь пятидесятисильного мотора, просто таранить густые кустарники, за которыми открываются все новые и новые озера, понимаешь, насколько оно огромно. И богато всякого рода рыбой. В этом убеждаешься, когда кошка цепляет уже, наверное, десятую по счету сеть – браконьер очень даже хорошо знает, где их ставить. Одно хорошо: накануне были холода, рыба не в ходу, и сети мы вытаскиваем пустые. И, что тоже характерно, вид у них весьма непрезентабельный. Если два года назад мы поднимали добротные многосотметровые сети из шелковой нити или новенькие китайки, то сейчас все больше какое-то латаное-перелатаное ошметье. Объяснение этому простое: инспекция изымает их денно и нощно, а купить новые хотя и можно, но не так скоро, да и в цене они поднялись.
Вечереет, солнце одним своим краем уже касается воды, и здешние пейзажи стали просто фантастически красивы. Обратить на них внимание Александра не успеваю. Тот вдруг врубает полный газ, лодка почти выскакивает из воды, и мы стремительно несемся наперерез ушлой резиновой лодчонке. Два мужика в ней лихорадочно гребут короткими веслами, один из них, видя, что уйти не удастся, прыгает прямо в куртке и сапогах за борт, вплавь добирается к берегу и во всю прыть рвет к густому кустарнику. Александр Красюк настигает его с подельником на полдороги, и вот мы уже знакомимся с браконьерами официально, узнаем, что это некие граждане Гануш и Моисеенко из Калинковичей, решившие наловить рыбки к чьим-то именинам. В какую сумму, не считая стоимости испорченного водой мобильника, им это желание обойдется, они узнают позже – решение по этому вопросу примет начальник инспекции Владимир Логимахов.
За очередным поворотом в невесть какое по счету озеро – снова лодка. На этот раз никакой погони: два мужика в деревяшке, однофамильцы Михаил и Дмитрий Щербины, ждут нас с тоской в глазах. А как по-другому, если попались с поличным: в лодке еще ни разу не бывшая в воде сетка-китайка и один-единственный линь, который, хотя весу в нем граммов двести от силы, потянет на целые три базовые величины.
После выполнения всех формальностей удрученные браконьеры уныло гребут к берегу, но инспектор уходить не торопится: уверен, что несколько сеток они все-таки успели поставить. Так оно и оказалось. Через каких-то десять минут мы подняли еще пять очень грамотно, по словам Красюка, поставленных сетей.
К утру, на малом газу и маскируясь в тени береговой растительности, мы спустились по Припяти к Наровле, встали на «боевое дежурство» в симпатичном затоне. Расчет на то, что именно на рассвете кто-то из браконьеров обязательно появится возле своих сетей. Когда стало ясно, что ожидание бесполезно, что на глазах многочисленных спиннингистов вряд ли кто рискнет светиться, снова взялись за кошку. Снова подняли больше десяти сетей. Причем в таких местах, куда, кажется, никак не пробраться.
— На большой воде браконьера не увидишь. Шьются по камышам, кустарникам, вылезают из них ночью или на рассвете. Кто-то с нами пока еще не пересекся, кто-то уже озабочен тем, как заплатить штрафы, против нескольких человек, которые нанесли природе ущерб свыше 40 базовых величин, возбуждены уголовные дела, — говорит Александр Красюк.
— Браконьеры жестоко ошибаются, когда думают, что четыре инспектора все огромные водные угодья проконтролировать не в силах, — подводит итог сказанному начальник инспекции Владимир Логимахов. — Поверьте, мы, в первую очередь благодаря людям неравнодушным, очень даже хорошо знаем обстановку на своей территории, знаем тех, кто склонен нарушить закон, и потому работаем не по площадям, а точечно, по конкретным местам и адресам.
Что ж, вспомнив, как Александр Красюк безошибочно вычислял места, где стоят браконьерские сети, спорить с Владимиром Федоровичем я не стал.
На снимках: браконьеры как они есть; а эту косулю, переплывающую Припять, мы проводили до самого берега.
