В Республиканском театре белорусской драматургии прошла премьера трагикомедии «Дед» в постановке актера Дениса Паршина. Режиссерский дебют эффектного красавца, по которому страдает не первое поколение школьниц, попадающих в РТБД, отвечающего в репертуаре за романтических героев, оказался жестким и предельно реалистичным. И лишенным всякой романтики. «Дед» — непредвзятый взгляд на нас сегодняшних, за всей суетой и домашними проблемами забывающих порой о своих пожилых родственниках, доживающих свой век где–то там за перегородкой или в самой дальней комнате.
Главного героя, большей частью проводящего время в силу возраста на кровати, пожилого фронтовика передвигают, как предмет мебели. Внук Генка — дородный детина, явно перешедший тридцатилетний рубеж, все еще играет в компьютерные игры. Его супруга Ленка вынашивает коварные планы, чтобы как можно скорее спровадить деда на тот свет и окончательно оттяпать квартиру, на которую претендует еще и сестра Гены — разбитная Светка. Замес драматурга Вячеслава Панина, может быть, и не шекспировский, но вполне себе узнаваемый. Особенно если почитать сегодняшнюю криминальную хронику или посмотреть программу «Зона Х». До каких зверств над стариками порой доходит человек из–за пресловутого квартирного вопроса и таких привлекательных квадратных метров...
Если драматургию, по выражению писателя Юрия Полякова, считать «прямым массажем сердца общества», то спектакль «Дед» такой массаж и есть. Другое дело, что после этой процедуры пациент попросту может не прийти в себя. Уж слишком велик напор. Узнается тут и крепкая рука художественного руководителя театра Александра Гарцуева: эмоции на разрыв аорты, крики без шепотов, нескончаемая свара. Даже молодые рабочие, пришедшие делать ремонт в квартире героев, предстают нигилистами и редкими варварами, для которых слово «война» — пустой звук. Ремонт квартиры они готовы начать тут же при лежачем деде, которого невестка Ленка просто накрыла на время работ полиэтиленом. И когда ситуация становится уж совсем невыносимой, морально поддержать главного героя приходит призрак его боевого товарища Степана.
Степан на происходящее в доме деда взирает с любопытством. После предлагает выпить, чтобы его, Степана, помянуть, и внезапно заинтересовывается невесткой Ленкой, которая хищно бродящего за ней Степана не замечает.
В спектакле есть определенный налет дидактики и публицистичности. О черствости нравов в отдельно взятом семейном кругу он говорит чересчур в лоб. Но вопрос, который повисает в воздухе: достоин ли дед такого финала своей жизни, тоже вполне оправдан. Это еще один щемящий разговор на тему старости в продолжение фильма «Вы чье, старичье?» или знаменитого спектакля «Дальше — тишина...». Старикам тут не место — говорят автор пьесы, постановщик и актеры. А где им место? Нет ответа.
От пустого пространства, где есть только кровать и целлофановая занавеска, которую истерично валтузят туда–сюда, веет холодом и отчужденностью. Минимализм в оформлении спектакля рифмуется со скудостью души окружения деда.
При каких–то своих неизбежных минусах премьера Дениса Паршина, конечно, стоит внимания. Хорошо, что эти юбилейные майские дни труппа Александра Гарцуева встретила полноценным, в чем–то спорным спектаклем по современной пьесе. Вновь перелицевать какой–нибудь проверенный военный материал было бы проще и безопаснее. Но театр смело ринулся в бой. И играют тут хорошо знакомые мастера своего дела — Валентин Соловьев, Сергей Шимко, Татьяна Мархель, Людмила Сидоркевич. Любую натянутую ситуацию или спорную реплику они способны обыграть, смягчить или, наоборот, усилить и довести до почти оперной экспрессии.
«Дед» оставляет смешанные чувства, но это лучше чем нейтральное равнодушие. Трагического тут больше, чем комического. Со всеми нами произошел какой–то психический сдвиг. Люди, побывавшие на войне и прошедшие все ее испытания, оказались морально чище и крепче, чем те, кто вырос в ситуации материального комфорта в тепличных городских условиях.
Добрый зритель в 9–м ряду.
Советская Белоруссия № 87 (24717). Вторник, 12 мая 2015
