Благодаря государственной поддержке сельхозпроизводителей белорусская пивоваренная промышленность сделала в этом году еще один шаг вперед. Но проблем на пути возрождения еще немало
При виде пестрого разнообразия сортов белорусского пива в магазине так и хочется достать из холодильной витрины бутылочку брестского разлива. Но всегда приходится сдерживать это внутреннее желание. Ведь оно обманчиво и продиктовано привычкой двадцатилетней давности, когда брестское пиво считалось любителями этого напитка одним из лучших не только в Белоруссии, но и во всем Советском Союзе. Сегодня отношение потребителей к отечественному пенному напитку несколько иное.
О вкусах спорят
Директор ОАО «Брестское пиво» Олег Кисель с этим категорически не согласен. Утверждение о том, что местное пиво потеряло свои прежние вкусовые качества, объясняет естественными возрастными изменениями, произошедшими с его старыми приверженцами. Мол, с годами сказывается ностальгия по молодости, когда аппетитнее казалось не только пиво. Вот и чудится, что у пива не тот вкус, что был когда-то. А в том, что янтарный напиток брестского разлива на местном рынке теснят другие его производители, обвиняет более мощную рекламу конкурентов.
Пенсионер Виктор Куракевич, возглавлявший Брестский пивзавод с 1972-го по 1987 год, вспоминает, что однажды продукция предприятия в начале восьмидесятых участвовала во всесоюзном смотре качества пивоваренной промышленности, состоявшемся в городе Утены под Вильнюсом. Брестское пиво, представлявшее Белоруссию среди пятнадцати республик, было признано лучшим. Только из уважения к хозяевам форума члены дегустационной комиссии, как потом они сами признались в ходе неформального общения, отдали первое место литовцам.
Почему же именно в Бресте умели делать в то время самое вкусное на огромной территории Союза пиво? Виктор Николаевич считает, что во многом благодаря преимуществам здешней воды, которая поднимается из глубоководных скважин на территории завода. Кстати, здесь же из них до сих пор качают и разливают в пластиковые бутылки целебную минеральную воду. К тому же в те годы на предприятии, первом среди союзных собратьев, была построена современная станция ее обезжелезивания и очистки. Сказывался, по мнению директора, и высокий класс специалистов, собранных тогдашним руководителем предприятия со всех уголков республики. Скисавшее в магазинах из-за отсутствия спроса украинское пиво здесь тогда никто не пил.
Сегодня все наоборот. Украинская «Оболонь» в Бресте гораздо популярнее янтарного напитка местного разлива. В Бресте импортное пиво появлялось еще в советские времена в основном в симпатичных 300-граммовых металлических баночках. Привозили его иностранцы и водители-дальнобойщики, ездившие в страны Западной Европы. Угостить друзей баночным пивом из Германии в восьмидесятых годах минувшего века считалось в Бресте супершиком. Но уже тогда истинные ценители этого напитка заметили, что на самом-то деле хваленое немецкое пиво, закупоренное в банку, по сравнению со своим бутылочным, а тем более свежеразливным, не выдерживает конкуренции. Популярность ему делали заграничное происхождение и необычная красочная тара, да и то только среди тех, кто пил его лишь для того, чтобы покрасоваться.
Секреты ячменя
Удивительного в том, что заграничное пиво было хуже местного, ничего не было. Ведь его месячные сроки хранения и реализации предусматривали и определенный микробиологический состав, который по питательным качествам ни в какое сравнение не шел с белорусским пивом того времени, рассчитанным только на семидневную продажу. Но зато оно имело неоспоримые преимущества в глазах торговли. Ведь не надо было бояться опоздания его распродажи. Впрочем, эта опасность в советские времена брестскому пиву не грозила, потому что его порой не хватало. Но когда внутренние рынки открылись для импортного пива, наши пивовары просто вынуждены были принять условия, в рамках которых работали зарубежные конкуренты, и взять по их примеру на вооружение глубокую пастемеченным. В хлынувшем в республику из-за рубежа потоке пастеризованного пива вкус родного семидневного белорусами стал забываться, а новому поколению он был просто неведом. К тому же украинские и российские заводы, выкупленные мировыми пивоваренными корпорациями, быстрее, чем белорусские, освоили технологии с глубокой пастеризацией. Брестское пиво, как, впрочем, и минское, и лидское, и бобруйское, стало терять своих постоянных покупателей.
Способствовала тому не только пастеризация сама по себе. Дело в том, что пиво, которое может не портиться в железной банке полгода, требует и особого качества ячменя для производства солода. В ход идет только так называемый пивоваренный ячмень с содержанием белка не выше 12 %. Раньше это качество во главу угла не ставилось. Для пива с семидневным сроком хранения годился ячмень и с 16-процентным содержанием белка, главное, чтобы он был чистым, крупным и имел светлый янтарный цвет. Именно требования по белку поставили белорусские хозяйства в тупик. Агрономическая служба оказалась к нему не готовой, и большинство выращенного ячменя для пивоварения не годилось. По урожаям ячменя ударил и развал всесоюзной командно-административной системы его заготовок. Оказавшись неспособными выращивать качественный пивоваренный ячмень, приходящие и без того в упадок колхозы стали от него отказываться. Угроза полной остановки нависла над солодовенным заводом в Иваново в сотне километров от Бреста. Предприятие постепенно перешло на работу на давальческом сырье. В основном оно шло из России.
Такое положение дел не могло устраивать государство. Ведь из экономики страны выпадал большой агросектор, связанный с выращиванием ячменя. Благодаря государственной программе, финансовому стимулированию выращивания ячменя, переориентации Ивановского солодовенного завода, именуемого теперь ОАО «Белсолод», ситуация в этой сфере в корне изменилась. Белорусы отказались от чужого ячменя и стали его выращивать сами.
В споре рождается истина
Не все стало получаться сразу. Поначалу наши производственники-пивовары в один голос утверждали, что белорусский ячмень не годится и вырастить его в достаточном количестве на родной земле невозможно. В позапрошлом году из-за низкого качества выращенного белорусскими хозяйствами ячменя, непригодного по уровню содержания белка, у ОАО «Белсолод» начались серьезные проблемы. Он даже останавливался по причине отсутствия сырья, которое все-таки пришлось закупать в России и держки роста в этой сфере. Николай Кенда не скрывает глубокого возмущения по поводу претензий, высказываемых сегодня в адрес возглавляемого им предприятия некоторыми руководителями хозяйств Брестской области. Они обвиняют руководство производителей солода в искусственном и небескорыстном занижении качественных оценок выращенного нынче ячменя. В этом году примерно только треть ячменя, выращенного хозяйствами сырьевой зоны «Белсолода», была принята первым классом, тогда как в свое время глава государства требовал, чтобы его было не менее пятидесяти процентов.
Задача вполне реальная, если учесть, что доставляемый в Иваново ячмень по содержанию белка (не более 10,5 %) соответствует порой даже высшему сорту. Но зато бракуется из-за несоответствия нормативным показателям по влажности, степени засоренности, наличию мелких зерен. Все эти недостатки устранимы. Просушив и просеяв забракованный ячмень, его тут же на солодовенном заводе можно перевести в более высшую категорию по качеству.
Увы, хозяйства сырьевой зоны завода к ячменю относятся по-разному. Одни, увидев, как государство стимулирует эту отрасль, стараются сделать на него большую экономическую ставку и прилично заработать, другие занимают позицию более нейтральную, ограничиваясь формальным выполнением госзаказа, и претензий к «Белсолоду» не имеют. Тем более что доводить до более высокой кондиции выращенный ячмень им в горячую страдную пору не всегда выгодно.
Такое разделение поставщиков сырья подсказывает наращивание ячменной специализации в агросекторе республики. Особенно ратуют за нее пивовары, ведь тогда переработчики будут иметь дело не с сотнями хозяйств, а с несколькими десятками.
На снимке: хмель, выращиваемый в Брестской области достигает высоты 7 метров.
